Сад утрат и надежд - Хэрриет Эванс

– Прости меня, доченька.

– Плостиии, – внезапно повторил Санди.

– Ма, а про тебя и папу – это правда? – спокойным тоном спросила Айла. Последовало долгое молчание.

– Да, доченька.

– Ну это как в той дурацкой книжке «Разные дороги», где папа и мама больше не хотят жить вместе?

– Что? Ох, милая. Да, примерно так. – Джульет лихорадочно искала глазами место, где можно было остановиться.

– О, п-п-п-онятно.

Джульет посмотрела в зеркало заднего вида на дочку и сбавила скорость, отчего ехавший за ней вэн громко засигналил. По красным щекам Айлы лились слезы.

– Айла, доченька. Послушай меня. – Джульет вытерла с виска струйку пота. Как же она позволила случиться такому? – Мы любим вас. Папа остался дома. Ты очень скоро его увидишь. У мамы новый дом. Сегодня мы едем туда. Мы чуточку там поживем. Жизнь там другая, но я думаю, что вам она понравится. Я надеюсь.

– Я хочу остаться в нашем доме. С папочкой.

– Хотеть папика, – заявил Санди, ничего не понимая, но, почувствовав общее уныние, он тоже заревел. Би с удовлетворением оглянулась на брата с сестрой.

– Ты разорвала пополам нашу семью, потому что злишься на папу. Ты ревнуешь.

– Нет, не ревную. Слушай, – сказала Джульет, еще крепче вцепившись в руль, словно в спасательный круг. – Мы можем вернуться в любое время.

– А как насчет папы? – спросила внезапно Би. – Что ты сказала ему?

– Не беспокойся, я все ему объяснила. Он… Би, он вас любит. Он все понимает.

Новая ложь. Они проехали Аксбридж, и А40 превратилась в автомагистраль. Дома стояли не так тесно, стало больше света, небо и земля начали – ну, совсем чуточку – открываться. Надо ехать дальше. Уже не так далеко.

Когда они доехали до длинной прямой дороги, начинавшейся от деревни Годстоу, у Джульет болели руки, потому что она слишком крепко сжимала руль. Она уже забыла, какая неровная там дорога; «Шкода» запрыгала, потом ее слегка занесло на зеленом тенистом берегу.

Мимо нескольких домов для бедняков, которые Далбитти построил через год после того, как они поселились в доме. Мимо маленького почтового ящика, устроенного в стене, из которого, как говорила ей бабушка, Санта-Клаус сам забирал письма. Мимо старинной церкви и кладбища, где под полуденным солнцем надгробья казались серебряными. Ее прадед Нед и прабабка Лидди были похоронены там в одной могиле. Рядом с ними покоились их дети, ангелочки со сложенными крыльями. Было время, в ее детстве, когда к воротам был прибит щит, указывавший многочисленным посетителям дорогу к могиле знаменитого Хорнера, чтобы сотни пар ног не вытаптывали нежные лишайники в других частях кладбища. Но уже много лет этого нет – о Неде Хорнере забыли все, кроме коллекционеров, до минувшего мая, когда на аукционную продажу был выставлен его эскиз. Джульет и Эв развлекались, направляя поклонников Хорнера не в ту сторону. Первую монету-фунт, которую она увидела в своей жизни, им подарил американский турист за то, что они провели его к знаменитой могиле.

За церковью нужно было свернуть к дому круто вправо; она никогда этого не делала на «универсале» и немного застряла, маневрируя назад и вперед. Ей посигналил забрызганный грязью черный вэн «Мерседес», и Джульет сердито посмотрела на него. Вэн поравнялся с ней, и сорокалетний мужчина с короткими, подернутыми сединой волосами опустил стекло.

– Что такое! – сердито обругала его Джульет. – Дайте мне минуту!

– А-а. Я лишь хотел спросить, не нужна ли вам помощь, – довольно резко ответил он с легким шотландским акцентом.

– О… – Джульет открыла было рот, но вэн уже резко сорвался с места и уехал в облаке пыли. – Лужи с грязью! – с восторгом воскликнула Джульет, когда «Шкода» медленно ехала по разбитой дороге. – Гляди, Санди, какие лужи!

Но Санди спал с высохшими дорожками слез на раскрасневшихся щеках, Айла молчала, грызла большой палец, крутила пряди волос и бесстрастно глядела в окно. Би яростно тыкала пальцами в телефон.

– Тут даже нет приема, господи. Господи.

Джульет проехала через выбоину, машина резко дернулась, Санди проснулся и стал реветь. Айла беззвучно зарыдала, а Би сгорбилась на переднем сиденье и натянула на голову капюшон. Последний поворот – и дом предстал перед ними.