Тайна старой знахарки - Сандра Лессманн

— Ваша самоотверженность заставляет предположить, что вы любите отца Блэкшо куда сильнее, чем просто друга. Вы ведь не устаете повторять, что он ваш друг. Но я не собираюсь ничего у вас выпытывать. Значит, он ухаживал за больными чумой и при этом остался в живых! Наверняка он накопил много новых знаний об этой страшной болезни. Прошу вас передать ему, что мне хотелось бы получить отчет об этой работе. Позже сообщу вам, когда он должен будет явиться ко мне с докладом.

— Отец Блэкшо будет весьма польщен вашим интересом к его скромным трудам, — заверила короля Аморе.

Она стояла так близко, что Карл ощущал аромат ее духов, смешавшийся с запахом кожи. Напряжение, не покидавшее его после разговора с Франсис Стюарт, исчезло, он вдохнул полной грудью и радостно улыбнулся леди Сен-Клер.

— Должен признаться, я скучал по вам, мадам, — тихо произнес Карл. — Если не считать одного-единственного раза, вы никогда не заставляли меня страдать. Вы всегда были рядом, как спасительный островок в бушующем море бесконечных интриг и ревности. И вот вы опять при дворе и, как я надеюсь, готовы развлечь своего короля и поддержать его в трудную минуту.

— Ваши пожелания — закон для меня, сир, — лучезарно улыбнулась леди Сен-Клер. Ее черные глаза зазывно блеснули.

Король улыбнулся в ответ. В любви это был человек сдержанный, не любивший бегать за понравившейся ему женщиной, а предпочитавший дождаться, пока та сама не кинется ему на шею или пока придворные благожелатели не подложат ее к нему в постель. Аморе поняла это сразу и никогда не действовала вопреки ожиданиям Карла. И сегодня вечером она решилась на эту встречу не только ради того, чтобы вновь завоевать пошатнувшуюся было благосклонность, но и чтобы в очередной раз избавить его от дурного настроения.

— Мне бы очень много хотелось рассказать вам, сир, — игриво улыбнувшись, сказала она, — но вы же помните, что я всегда мерзла и, увы, где-то затеряла свою шелковую шаль.

Чувственные губы короля растянулись в лукавой улыбке.

— Конечно же, мне не хочется, чтобы вы простудились, мадам. Позвольте сопроводить вас в покои, чтобы вы могли взять там шаль.

Леди Сен-Клер кивнула в знак согласия и жеманно взяла его под руку. Перед тем как в сопровождении Карла выйти из зала, Аморе мельком оглядела присутствующих и заметила устремленный на нее пристальный взор голубых глаз. На лице Барбары было написано торжество и ревность. Нет, этой дружбе долго жить не суждено, подумала леди Сен-Клер.

Служанки Аморе мгновенно испарились, едва завидев, что их госпожа явилась в сопровождении короля.

У камина, где пылал огонь, оба остановились. Молча король смотрел на это молодое лицо, пока не тронутое тленом придворных распутств, на живые черные глаза, на зазывно полураскрытые полные губы. Иссиня-черные волосы — наследие от матери-француженки — были гладко зачесаны наверх и сзади на затылке собраны в узел с жемчужной заколкой. Но основная масса их тяжелыми локонами ниспадала на спину, доходя до талии. Лоб обрамляли мелкие завитки, чуть умерявшие изначально строгий вид леди Сен-Клер. В знак траура по жертвам мора Аморе надела сегодня черное платье, украшенное кружевами. Нижняя юбка карминно-красного цвета, проступавшая из-под разрезов платья, на бедрах была обильно расшита золотой нитью. Глубокое декольте также украшали по бокам черные кружева.

— Я успел позабыть, какая вы красавица, моя дорогая Аморе, — прошептал Карл, нежно целуя впадинку между ее грудей. — У вас восхитительная грудь, самая красивая из всех, — польстил он ей и, почувствовав, как женщина затрепетала от прикосновения его губ, положил руки ей на бедра и нежно, но решительно привлек ее к себе.

— Дорогая, да вы и в самом деле продрогли, — с оттенком лукавства произнес король. — Давайте я вас согрею.

Аморе, запустив руки в облако ткани, ощутила тепло молодого тела. Карл блаженно застонал от прикосновения ее ласковых пальцев. И хотя он со всей остротой ощущал недвусмысленные физические симптомы влечения, тем не менее сдерживал себя. Он был из тех, кто способен наслаждаться каждым мгновением. Пальцы его спускались все ниже и ниже по спине Аморе, энергично и умело распуская шнуровку, пока корсет не скользнул вниз. Юбки, нижние, верхние, сорочка, чулки — все поочередно падало на паркет, обнажая стройное тело с безупречной кожей. Карл, раздевшись, прилег к ней на постель, и с любознательностью первооткрывателя стал изучать шею, спину, бедра этой удивительной женщины. Вдоволь насладившись зрелищем, притянул ее к себе и, шумно дыша, вошел в нее. Карл был умелым и внимательным любовником, не скупившимся на ласки и никогда не отпускавшим партнершу неудовлетворенной. Любовные игры служили ему утехой и способом ухода от докучливых проблем, вызванных заботами о благе державы.

Оба в ту ночь не сомкнули глаз. Когда забрезжило утро, король поднялся и стал подбирать с пола одежду. Аморе, нежившаяся под покрывалом, наблюдала, как он одевается.

— А как ваш ирландский ландскнехт отнесется к тому, что вы вновь делите ложе с королем? — непринужденным тоном вдруг поинтересовался король.

Вздрогнув, Аморе невольно поежилась.

— Не думаю, чтобы это и сейчас волновало его, — вымученно улыбнулась она. — Во всяком случае, я его не видела вот уже несколько месяцев.

— Стало быть, он покинул вас? — не поверил король. — Какой глупец! Но вы его до сих пор любите?

— Люблю. Как можете убедиться, и я не из умных, — ответила Аморе. По голосу чувствовалось, что ее задели и глубоко расстроили вопросы Карла.

Король склонился и нежно, едва касаясь ее губ своими, поцеловал леди Сен-Клер.

— Значит, и вы, и я несем свой крест, — вздохнув, отметил он.

Король был искренен в своих чувствах, ибо понимал Аморе. Леди Сен-Клер, проглотив слезы, крепко прижала к себе монарха.

— Останьтесь! — попросила она. — Останьтесь со мной. И вам, и мне необходимо утешение. И давайте позабудем о тех, кто доставляет нам столько боли.

Карл внял ее уговорам. Полураздетый, он вновь опустился к ней на постель и крепко прижал готовую расплакаться женщину к себе. Ее пальцы осторожно стянули с головы парик и нежно поглаживали его коротко стриженные волосы. Ее губы жадно искали его уст, в слиянии с которыми Аморе отчаянно пыталась отогнать воспоминания о минутах счастья, пережитых с другим, с тем, кто ее покинул. Леди Сен-Клер предстояло смириться с уходом Брендана, научиться жить без него, привыкнуть к мысли о вечной разлуке.

В то утро король запоздал в королевскую часовню к молитве. Едва опустившись в поставленное специально для него кресло, он стал слушать епископа Лондонского, проповедовавшего о погрязшем в усладах мире, и не заметил, как вскоре безмятежно заснул.

Сэр Орландо Трелони, тихо застонав, принялся вновь усиленно растирать гудящий болью затылок. Ничего не помогало. Теперь боль с затылка перекинулась выше, железным обручем сдавив голову. Он едва мог уследить за рассуждениями адвоката. Впрочем, на исход процесса это вряд ли повлияет. Сегодня председательствовал сэр Джон Келинг, несколько месяцев назад избранный новым лордом — главным судьей,[10]и в своем новоиспеченном качестве и рта не давал раскрыть своим коллегам на судейской скамье. Судя по всему, сэру Келингу во что бы то ни стало понадобилось доказать его величеству, что столь почетный титул достался ему не зря. Сегодняшнее заседание, на котором присутствовал и сэр Орландо Трелони, продолжалось в славном зале Вестминстер-Холла с самого утра. Зал этот делили между собой несколько судов: общего права, верховный по гражданским делам и финансовый. Надо сказать, что четверо судей Королевского суда явно не могли пожаловаться на чрезмерную загруженность делами. Суд высшей инстанции, в ведении которого находилось рассмотрение тяжких государственных преступлений, деяний против короны, трудился не покладая рук лишь во времена войн или внутренних распрей. И для борьбы с вынужденным бездельем судей в мирное время за последнее столетие сумели-таки отыскать способ, передав суду высшей инстанции и рассмотрение гражданских исков, которые, если следовать логике, должен был рассматривать Верховный суд по гражданским делам. Однако изданный несколько лет назад указ положил конец подобной практике, и отныне Королевский суд опять был отстранен от рассмотрения гражданских дел. Ученые мужи от правосудия обязаны были вновь собираться и углубляться в поиски способов, как обойти упомянутый новый указ. И пока этот способ не был найден, судьи Королевского суда большую часть времени сидели сложа руки.