Флэшбэк - Дэн Симмонс

Сато пожал плечами.

— После надлежащего допроса они выяснят правду.

Ник чувствовал, что глаза его готовы выскочить из глазниц, как у безумного синего жеребца. Две широкие красные точки все двигались по забрызганной кровью рубашке на груди, словно окровавленные пальцы слепой любовницы.

— Ты такой же чокнутый, как этот чертов конь, Сато. Хочешь упечь меня в этот ад и заявить, что новое расследование не удалось. Тогда твой босс даст тебе разрешение на сэппуку.

Сато ничего не ответил.

«Ни хера у тебя не выйдет!» — закричал было Ник, словно второстепенный персонаж дешевого телесериала, но благодаря сыворотке правды получилось иначе:

— Все у тебя выйдет. Накамура тебе поверит. Ты должен будешь покончить с собой, искупая свою вину, а я сгнию здесь.

Сато смотрел на него еще несколько долгих мгновений, потом кивнул самому себе и поднял свою НИКК. Оба лазера в глазах синего коня переметнулись на карточку, потом один вернулся к Нику, а другой остался считывать данные.

Сато развернул «хонду» на мокром асфальте и поехал назад по сканирующему туннелю, потом по замусоренному пустырю, усыпанному гравием и влажным камнем. На месте пустыря прежде были жилые кварталы вокруг стадиона и парковка.

— Я думаю, Боттом-сан, — сказал Хидэки Сато, — что мы должны посетить место преступления.

Билли Койн и Вэл вели остальных ребят вверх по бамбуковым лесам на обрушенную часть 10-го хайвея, где располагался Субботний открытый рынок. Вдруг сверху, с бетонки, и снизу, из города, раздались звуки: выстрелы из сотен стволов — АК-47, которые ни с чем не спутаешь, — усиленные динамиками крики муэдзинов, взывающих к правоверным с десятков лос-анджелесских минаретов, звон церковных колоколов в городе, крики с Субботнего рынка и с тенистых улиц внизу: «Аллах акбар! Аллах акбар!»

Все ребята замерли на месте, решив, что это атака хаджи или смертник с бомбой.

Но потом Вэл понял, что Лос-Анджелес отмечает старый праздник — «9/11». Как учили Вэла в школе, в этот день, 11 сентября 2001 года, началась успешная борьба с империалистической гегемонией Америки. Был открыт путь к созданию Нового Халифата и появлению других обнадеживающих признаков Нового миропорядка. Вэл знал, что и христианские церкви каждый год звонят в колокола, присоединяясь к торжествам в десятках лос-анджелесских мечетей, — демонстрируют солидарность, понимание и снисходительность.

За спинами карабкающихся парней, в центре города, кто-то в попытке сделать всегородское торжество еще праздничнее стрелял красными и оранжевыми ракетами; те взрывались, ударяясь о стекла старых небоскребов. Затем мальчишки перебрались с лесов на бетонную I-10 и несколько минут наблюдали столпотворение в центре. Тухи, Костолом и Динджин разразились радостными воплями, но, увидев, что старшие помалкивают, притихли. Они молчали, но каждый раз, когда ракета взрывалась у стены коренастого небоскреба, вскидывали кулаки в воздух.

Когда они повернулись к рыночным киоскам, Вэл понял, почему так усердно стреляли с бетонки. Большинство торговцев за лотками здесь были хаджи или по меньшей мере выходцы с Ближнего и Среднего Востока. Большая часть продаваемого ими дорогого товара попадала в страну тоже через хаджи, когда те возвращались из своих резиденций в Пакистане, Индонезии, Еврохалифатах или Великой Исламской Республике, матери всех народов Халифата. В нее входили бывшие государства Ближнего Востока — Ливан, Израиль, Египет, Саудовская Аравия, Судан, Тунис: на карте Республика напоминала изогнутый ятаган. В отличие от остальных ребят Вэл знал это — он любил географию и иногда скачивал виртуальные карты на свой мобильник, а потом изучал их. Они менялись очень быстро.

Еще он любил историю, но тут уж виноват был дед. Леонард нес столько всякой исторической чуши, что часть ее застряла у Вэла в голове, когда он был помладше.

Вэл удивлялся, как эти верблюжатники — если даже полеты в пределах того, что осталось от США, стоили миллионы новых баксов — умудряются так часто летать через океан. Вероятно, за счет прибылей от всего этого крутого дерьма, что они продают вот здесь.

Правда, по большей части это крутое дерьмо стоило своих денег.

Два ряда рыночных лотков протянулись ярдов на сто. В проходах между столами, укрытыми яркой материей, уже шатались первые покупатели. Койн толкнул Вэла и кивнул сначала в одну, потом в другую сторону. Вэл понял, что старший приятель показывает на две пары полицейских в полном защитном обмундировании черного цвета. Они расположились по краям рынка, а наверху жужжали мини-беспилотники. Короткие черные автоматы копов напомнили Вэлу, зачем он с ребятами пришел сюда.

Но сначала они пошли вслед за младшими — Тухи, Манком и другими — к лоткам со всякими занятными штуками.

Несколькими из них распоряжались женщины, большинство — в хиджабах. За другими сидели бородачи, а позади них — женщины, закутанные с ног до головы в паранджу. Вэл заметил, что у одной из них ярко-голубые глаза. Он готов был поклясться, что это Синди, ходившая вместе с ним каждую среду на занятия по социальной ответственности. Вэл нередко заглядывал в глаза Синди на этих занятиях.

— Круто! — завопил Сули. — Вот это круто!

Ребята сгрудились вокруг столиков с интерактивными футболками. Это была серьезная одежда: почти каждая футболка стоила не меньше полумиллиона новых баксов. Но у Койна, похоже, всегда имелись деньги на карточке, а потому вся шайка стала разглядывать товар.

Старый чернобородый хаджи держал в руках футболку — из самых длинных и самых дорогих. Трехмерное изображение Джефри Дамера (давний серийный убийца, интерес к которому проснулся после сериала телесети «Эйч-би-о» с Джилли Гибсоном в главной роли) занимало всю спину. Каннибал — настоящий Дамер, а не актер — был изображен в тот момент, когда он сношал в пустую глазницу череп одной из жертв. Когда Джин Ди подошел к футболке, Дамер прекратил свои безумные движения и, по-прежнему прижимая череп к своему паху, повернул голову через плечо. Голова его, казалось, поднялась с поверхности черной материи, словно из нефтяного озера. Искусственный разум на ткани проговорил адским голосом:

— Эй ты… да, ты, прыщавый в красной рубашке… Есть свободная глазница. Хочешь присоединиться?

Джин Ди отпрыгнул назад. Семеро его товарищей и два-три десятка торговцев за соседними лотками разразились смехом. Старухи в паранджах прыснули со смеху и скромно отвернулись, чуть приподняв свои вуали. Хаджи, державший футболку, улыбался, обнажая щербатый рот за колючей проволокой черной бороды.

— Меня интересует вот эта, — сказал Койн и показал на спину футболки.

Один из подручных торговца — мальчишка едва ли старше Вэла, с жидким пушком вместо бороды, в крутой шапке хаджи, с патронташем поверх жилетки и в рубашке цвета хаки, — поднял футболку, о которой говорил Койн.