Выбор веры. Войны языческой Руси - Валерий Шамбаров

А Цезарь после всех одержанных побед занялся устройством Римской державы и зависимых от нее стран. Поразмыслив, он задумал восстановить Понтийское царство, но отдать его своему ставленнику Митридату Пергамскому, еще одному сыну Митридата Евпатора (сколько всего было детей у Евпатора, неизвестно, поскольку и число его жен учету не поддается). Корона была платой за важные услуги – Митридат Пергамский выручил Цезаря и Клеопатру, когда их прижали в Египте. С таким покровителем, как властитель Рима, он чувствовал себя всесильным, и рассудил, что ему должны принадлежать все земли Понта, в том числе северные берега Черного моря.

Не тут-то было. Боспорцы, скифы, сарматы крепко запомнили хозяйничанье понтийцев и отказались подчиниться ему. Митридат Пергамский посадил на суда большое войско и отплыл к берегам Крыма. Но флот у Боспора был лучше. Понтийцам не дозволили высадиться, разгромили и потопили в морском сражении, Митридат погиб. Асандру эта победа принесла популярность, на волне общей радости он провозгласил себя царем, а чтобы это выглядело законным, пожилой правитель женился на 16-летней дочке Фарнака Динамис.

Цезарю случившееся, конечно, не понравилось. Но он не стал отвлекаться на Боспор. Прикидывал, что Крым от него все равно никуда не денется. Цезарь вынашивал куда более грандиозный проект. Предполагал наступать на Парфию, покорить ее, потом повернуть на север вдоль Каспийского моря и ударить на «Скифию». Завоевывая территорию нынешней России, он собирался двигаться на запад и возвратиться на родину через Германию и Галлию – как писал Плутарх, «сомкнув круг римских владений так, чтобы со всех сторон империя граничила с Океаном». Но при подготовке похода Цезарь пал от рук заговорщиков, и Рим расколола новая череда гражданских войн.

В Причерноморье кипели свои смуты. Там появился авантюрист Скрибоний. Он объявил себя потомком Митридата Евпатора, взбунтовал Боспор против Асандра. Престарелый царь от волнений скончался, Скрибоний уселся на его троне, а узаконил положение тем же способом, что его предшественник, – женился на Динамис [44].

А в Риме императором стал Октавиан Август. Он вернулся к идее Цезаря о восстановлении Понтийского царства. Назначил царем местного римского прихлебателя Полемона. Но государство было уже фиктивным, все дела решали римские наместники, а Полемону Август даже не позволил остаться в Понте. Велел ехать на Боспор, царствовать там и… жениться на Динамис. Ее уже считали чем-то вроде короны, обязательной принадлежностью здешних государей. Когда боспорцы узнали, что к ним направляется флот, они перепугались. Чтобы избежать войны с римлянами, сами свергли и убили Скрибония. А Полемон не осмелился нарушить приказ Августа, вступил в брак с царицей.

Но к этому времени она была уже далеко не юной девушкой, муж оказался гораздо младше ее. Переждал, пока император забудет, и развелся с супругой, женился на другой. Динамис оскорбилась и подняла против Полемона племена Приазовья. Подавляя их, царь нашел свою смерть. А Динамис выбрала четвертого мужа и села царствовать с ним. Очень опасалась, как бы переворот не рассердил римлян, поэтому поспешила заверить их, что во всем будет слушаться императора, уставила свои города статуями Августа и его жены Ливии. Боспорскому царству эти передряги на пользу не пошли, оно стало приходить в упадок.

А Крымская Скифия преодолела последствия вражеских нашествий, добилась нового расцвета. Она тоже установила связи с Августом, в 26 г. до н. э. отправила к нему посольство и заключила договор о мире и дружбе.

Человечество не видит и не ощущает, когда в истории завершается одна эпоха и начинается другая. Это осознают лишь потомки, задним числом. Мы с вами привычно говорим – до нашей эры, нашей эры. А ведь наша эра началась с Рождества Христова. Многие ли знали, что Он родился? В разных странах этот день был таким же, как прочие. Люди трудились или бездельничали, влюблялись или убивали, лгали или отстаивали истину, торговали или совершали покупки, и их насущные дела казались самыми важными.

А многие ли знали, когда распинали Христа? Только жители и гости Иерусалима. Знали те евреи, которых возбуждал и организовывал Синедрион, чтобы они перед прокуратором во всю глотку орали: «Распни Его!» Некоторые чувствовали, что происходит безобразие. Он учил добру, исцелял больных, творил чудеса, а Его за это обрекли на страшные муки и позорную смерть. Наблюдали, как страдает Он, как рыдает Его Мать, как убиваются Его близкие. Но властям, наверное, виднее? В конце концов, мало ли невиновных казнят? Самих-то не касается, а дома ждут накрытые столы, чтобы весело отметить Пасху… А потом вдруг оказалось, что Христос Воскрес. И те, кто узнал об этом, уже поняли: пришла новая эра. Понесли великую Правду остальным людям.

Св. апостол Андрей Первозванный в своем третьем путешествии добрался до Крыма. Первых христиан на будущей русской земле он обратил к новой Вере в Херсонесе, основал здесь первую церковь. Он побывал и в Феодосии, Пантикапее. По преданию, после этого св. Андрей поднялся по Днепру, благословил горы, где предстояло возникнуть Киеву. В «Повести Временных Лет» рассказывается, что от верховий Днепра он попал на Волхов, видел новгородцев и удивлялся их обычаю париться в бане. А потом через Балтику вернулся в Рим, и затем в Греции, в городе Патры, принял мученическую смерть на косом Андреевском кресте.

Обычно этот маршрут воспринимают скептически. Но, если разобраться, то выясняется, что в нем… нет ничего невероятного. Конечно, Великого Новгорода еще не существовало. Однако рядом с Херсонесом находился еще один Новгород, Неаполь-Скифский. Парные бани там имелись. Да и торговый путь по Днепру и Волхову уже действовал. В ранних христианских источниках, кстати, говорилось не о новгородцах, а о том, что св. Андрей доходил с проповедью «до стран Антропофагов и пустынь Скифии». Как мы помним, андрофагами или антропофагами греки обозначали самоедов. А земли будущего Великого Новгорода в данное время населяли именно самодийцы. Вернуться оттуда в Рим было реально. По Балтийскому морю ходили венедские корабли. А от венедов по-прежнему функционировал «Янтарный путь» до Венеции. При императоре Нероне его представитель ездил по этому пути в Прибалтику, привез несметное количество янтаря. Туда путешествовали и римские, сирийские, еврейские купцы.

Но из Римской империи приходили не только проповедники и торговцы. Оттуда двигались завоеватели. Рим находился на вершине могущества. Он превзошел все древние державы по уровню военной техники. А победы приносили неисчислимые богатства. Пышно расцвела римская культура, перенимая лучшие достижения греков, галлов, сирийцев, египтян. Впрочем, из покоренных стран в Италию хлынули не одни лишь трофеи, изобретения и высокое искусство. Хлынули и худшие пороки. Раньше римляне кичились добродетелями, строгими нравами, были трудолюбивыми земледельцами, самоотверженными воинами. Теперь на полях и стройках трудились массы рабов, легионеров набирали в покоренных странах, а Рим превратился в город-паразит.

Богачи соревновались друг с другом в расточительстве и разврате. Разрушалась религия, особенно после того, как внедрилось обожествление императоров. Можно ли было всерьез поклоняться тем, о ком знали, что они пьяницы, извращенцы, убийцы? Посещение храмов стало не духовным делом, а политическим. А образовавшуюся духовную пустоту заполняли темные культы Египта, Ближнего Востока, Малой Азии. За счет награбленных сокровищ могла безбедно существовать даже чернь. Она требовала «хлеба и зрелищ», и императоры, чтобы заслужить популярность, ублажали граждан. Устраивали бесплатные раздачи хлеба, мяса, вина.