Неисправная Система. Том II Грехопадение - Станислав Коробов

Или возможно…

Острые клыки вонзились в бедро, мешая движению. Поток кислоты контрмерой хлынул в открытую пасть, оплавляя волчью морду, дабы на ее место тут же вцепилась другая пара клыков. Красная пелена опустилась на место, где некогда были мои глаза.

Лишенный слуха и зрения, под завалами трупов, я продолжал размахивать копьем. Я выдержу, я исцелюсь, я буду тем, кто останется стоять на горе мертвых тел, я…я не имею права останавливаться.

Гора тел, вовсе не означает одних зверолюдов. Каждая секунда промедления приближает деревенских к могиле.

А раз всех спасти невозможно…

Беня, ослабь свою кислоту и проглоти всех до кого дотянешься.

…сегодня им вновь придется оплакивать павших.

Копьем я пронзил собственную руку

[Цвети, Фонтейн]

Копье раздробило конечность, практически не встретив сопротивления, и под метанием отправилось ввысь.

Мне не по силам остановить их всех разом, убить или напугать, но вот талант к причинению боли у меня не отнять.

Конечность, воспарившая над полем битвы сделала то, что руки умеют лучше всего — открыла инвентарь.

Подобно каре, кислотный дождь затмил собой небо, и вскоре озлобленный вой сменился скулежом. Зверолюды катались по земле, стараясь избавиться от зловредной заразы, но лишь усугубляли свое положение, обмазывая шкуру в кислотных лужах. И не было спасения от этого ада нигде.

Копье мгновенно переместилось в инвентарь, а оттуда в здоровую руку. Нельзя терять время, не только зверолюды сейчас страдают, кто знает, сколько народу не успел прикрыть Беня?

И пусть не силой, но болью нападение было подавлено. Осталась самая малость — добить выживших, ведь расслабляться пока дышит хоть один враг — непозволительная роскошь.

Получено достижение:

«Самосуть зла, серебряная ступень» — боль и страдания, что приходится испытывать живым по вашей вине, вышли на новый уровень. Животные, люди, дети и даже близкие, никого не обходит стороной ваша злобная натура, заставляя по собственной воле подвергать тело страданиям.

Способность [Наслаждайся] получила возможность накапливать заряды для единовременного применения (один заряд в сутки, но не более трех), а также воздействия сразу на группу целей.

С последним убитым зверолюдом система высветила уведомление неприятного характера, чем спровоцировала волну отборной ругани, под которую я поспешил к выжившим.

Недовольный Беня уже заканчивал выплевывать немного пожеванных деревенских. Не страшно, вы не первые, кому пришлось побывать у него внутри.

— Раненых сюда! Живо! — Матвей не зря был избран старостой, правильно поняв ситуацию, он сходу взял ее под контроль, одним властным выкриком заставив подняться на ноги своих людей

Простая команда разделила людей на неспособных подняться самостоятельно — которым необходима экстренная помощь, и на тех, с чьим исцелением можно повременить. И странно то, что практически все остались стоять на ногах, не считая парочки человек, чьи силуэты скрывались за окружающей их толпой.

— Разойдись! — Староста дал команду, чтобы никто более не мешал проходу.

И хоть основная масса подчинилась безропотно, несколько человек так и не сдвинулись с места. Женщина все продолжала прижимать тело ребенка, не желая отпускать его от себя.

— Дай с… — Слова так и не слетели с моего языка.

Тело, что должно было оказаться ребенком, принадлежало седовласому старцу, чью голову едва покрывала несколько волосков. Глаза его обратились глубокими черными провалами, будто с черепа сорвали все мышцы, а на остаток налепили кожу, и все его тело находилось в подобном состоянии…за исключением руки, что расцвела огромным бутоном, явно укрывшим под собой не один десяток человек.

Но самое главное, его костлявая грудь продолжала вздыматься, пусть и еле заметно.

— Ты хорошо постарался, но постарайся в следующий раз так не делать. — Зеленое свечение окутало тело парня.

Сильнее.

Еще сильнее.

[Исцеление]

И что бы я не пытался сделать, дряхлая кожа не желала восстанавливаться, словно предел ее был исчерпан, словно единственное, на что она сейчас способна — осыпаться трухой.

[Ты не пройдешь]

Мы это уже проходил. Нет проблемы, которую невозможно решить силой, пока этой силы достаточно и человек жив.

[Исцеление]

[Исцеление]

[Исцеление]

Боясь меня потревожить, женщина лишь сильнее сжимала тело ребенка, что был на грани смерти. От ее касаний сухая, дряблая кожа пошла трещинами.

Трещины…

От простого касания…

Может ли быть так, что это тело более не способно восстановиться?

Если вся проблема в этом…

— Потерпи, сейчас будет больно, но я обещаю, это поможет.

…значит, достаточно предоставить тело, способное восстанавливаться, и рядом как раз имеется подходящий донор.

Нож, что верно служил с самого попадания в этот мир, вновь оказался в руках. Аккуратность сейчас ни к чему. Заточенным лезвием разрезаю собственную грудь точно по центру, вырывая наружу еще бьющееся сердце. Из образовавшейся раны обильным потоком хлынула кровь, заставив женщину отшатнуться от меня вместе с телом Марка.

— Дернешься, и я не смогу его спасти. — Сквозь страх, она замерла на месте, стараясь даже не дышать, но стоило ей осознать мои намерения…

— Я не позволю отнять у меня сына! — Подхватив еле живого ребенка на руки, она попыталась сбежать.

Подобное поведение непомерно раздражало. Я больше не собираюсь нести потери после битвы из-за чужого идиотизма.

Беня лозами отрезал пути бегства и вырвал еле живое тело, аккуратно опуская его землю.

— Прошу! Не надо! Забери меня, но не его! — Женщина рыдала и не желала униматься даже несмотря на порезы, оставляемые лозами Бени.

Безумная. Почему?

Вот только никто из толпы не дернулся ее остановить, и более того, с нескрываемой злостью большинство смотрели в мою сторону. Их кулаки сжимались в гневе и бессилии, и только старосте хватило смелости вмешаться.

— Мастер лекарь, прошу, смилуйтесь. Пощадите ребенка. От ненависти или же по незнанию вы совершаете непростительное!

И он туда же. Ненормальные. Лозами Беня отсек все подступы ко мне. Почему, ну почему никто из не желает спасения ребенку, что рискнул собственной жизнью ради их выживания?

— Марк, ты хочешь выжить?

Звук, едва отличимый от вздоха вырвался из его рта, и этого было достаточно, чтобы принять решение. Смирившийся со смертью не будет тратить последние силы на попытку ответить.