Завтра. Дети завтра. Яркий флаг завтра - Артур Лео Загат

краю Обрыва, и поместил веревку так, что ее скрывает падающая вода и ее снизу не видно. Я спустился по этой веревке и на следующую ночь поднялся по ней. Я видел, что Они сделали с Далекой Землей, которая с вершины нашей Горы кажется такой зеленой и приятной.

– Ты спускался по веревке из лиан? – Мэрили рукой коснулась цветочного кольца, прикрывавшего ее грудь. – Ты мог погибнуть, Дикар!

Дикар кивнул.

– Да, мог, но тогда мне было как-то все равно, буду я жить или нет. Не забудь, меня камнями выгнали из Группы, и ты объявила меня нечестным. Возьми еще немного ягод, Мэрили. Они вкусные.

– Нет. Ты их съешь.

Мэрили скормила их Дикару, одну за другой вкладывая ягоды ему в губы. Когда кончили есть, Дикар лег, и Мэрили легла рядом с ним, тихая и сонная, и Дикар почувствовал удовлетворение.

Мэрили шевельнулась.

– Дикар! Веревка все еще висит там, где ручей течет вниз?

Дикар сел, ударив кулаком по колену.

– Черт возьми! Да. Я не убрал ее, когда вернулся на Гору и совсем о ней забыл. Нужно это сделать. Сегодня вечером сделаю, как только станет достаточно темно, чтобы снизу меня не могли увидеть, когда я подойду к краю Обрыва. Не позволяй мне забыть.

– Не позволю, – ответила Мэрили. А потом с любопытством, которое, как заметил Дикар, отличает всех Девочек, спросила: – А где эта веревка?

Дикар осмотрелся, думая, как ей объяснить. Он знал каждый дюйм Горы так же хорошо, как линии на своей ладони.

– Забавно. – Он неожиданно рассмеялся. – Вот этот ручей – тот самый, в котором висит веревка. Если пойти вдоль него по Горе, придешь к нужному месту. Но послушай, – продолжал он вставая, – солнце больше не светит прямо вниз через кроны. Мне очень не хочется отсылать тебя, но пора снова браться за работу.

– Да, Дикар. – Мэрили вздохнула и протянула ему руку, чтобы он помог ей встать. – Пора работать. – Встав, она прижалась к нему, обняла руками за шею и прижалась губами к его губам. На губах Дикара вспыхнуло пламя, и пламя было у него в венах. – О, Дикар, – всхлипнула Мэрили. – Не люблю быть без тебя.

– Это совсем ненадолго, – сказал Дикар. – Только до вечера.

Он отстранил ее от себя, поглощая взглядом.

– Что ты будешь делать до вечера, Мэрили? – спросил он. – Я хочу все время знать, что ты делаешь, потому что, когда я думаю о тебе, мне не так одиноко.

– Это очень мило, Дикар. – Мэрили улыбнулась и коснулась щеки Дикара кончиком пальца. – Буду где-нибудь в лесу. Бессальтон хочет, чтобы я поискала траву, которой хорошо шить. Больше думай обо мне, Дикар, – сказала она, и Эннджордан позвала ее, и она исчезла.

Дикар и все остальные снова принялись за работу. Губы Мэрили все еще горели на его губах и он чувствовал прикосновение пальцев Мэрили к своей щеке и не вытирал пот с лица, чтобы не уничтожить это прикосновение.

Удары топоров звонко звучали в лесу, и груда нарубленных поленьев росла медленно, но постоянно. Лучи солнца сквозь листву стали еще более наклонными, а тени удлинились. Наконец Дикар остановился.

– На сегодня хватит, – сказал он. – Завтра мы…

Слова застряли у него в горле. Он услышал далеко на Горе звук, которого здесь не должно было быть.

Звук послышался снова, очень далеко. Дикар слышал его внизу, в Далекой Земле, и только раз на Горе. Тогда он сам произвел этот звук, стреляя из маленького ружья под кроной большого дуба.

Глава V

Вниз через Обрыв

– Идемте, ребята! – сказал Дикар, подбежал к кусту, на котором висели его лук и стрелы, и схватил их. – Быстрей!

И он исчез в лесу, побежал по берегу ручья, потому что здесь не было деревьев и кустов. Остальные четверо побежали за ним.

Очень долго, казалось, бесконечно долго бежал Дикар по знакомому лесу, который вдруг стал необычным и пугающим. И мысли бегущего Дикара были пугающими, страшными. Кто стрелял на Горе? Может быть, с самолета, пролетевшего вчера вечером, что-то увидели и поняли, что здесь кто-то живет? Поднялись ли они на Гору, те люди в зеленом, которых он видел в Далекой Земле, зверски жестокие люди с желтыми и черными лицами?

Никогда Дикар не бегал так быстро. Остальные не могли держаться с ним, так быстро он бежал, но все равно не видел ничего, кроме мелькания теней в лесу и блеска солнца в ручье, мимо которого бежал. Вода в ручье текла все быстрей, торопясь перевалить через край Обрыва, который уже близко впереди…

Дикар вонзил пятки в землю, чтобы остановиться. Что-то в воде – Джимлейн! Лежит в воде лицом вниз, очень неподвижно, и вода, огибающая его маленькое тело, приобретает розовый цвет. Джимлейн лежит в воде, а на берегу Биллтомас, неподвижный, как застреленный стрелой олень, бок у него красный от крови.

Дикар опустился на колени рядом с Биллтомасом, внутри у него все было холодно, как лед.

– Моя вина! – услышал он свой стон. – Я послал тебя следить за Томболлом, а Томболл спрятал в лесу ружье и застрелил тебя. Это моя вина, Биллтомас!

Дикар коснулся Биллтомаса, и тот шевельнулся под его рукой. Глаза Биллтомаса открылись, и он невидящим взглядом посмотрел на Дикара. Но вот эти глаза улыбнулись. На серых губах Биллтомаса появилась слабая улыбка, губы шевельнулись, но Дикар не слышал, что они произнесли.

– Что? – Хриплый голос был словно незнаком самому Дикару. – Что, Биллтомас? – Он наклонился к губам Биллтомаса. – Что ты хочешь мне сказать?

– Томболл… – послышался слабый шепот. – Ушел… с Обрыва… взял… с собой … Мэрили…

Шепот стих, глаза Биллтомаса закрылись.

– Что? – крикнул Дикар. – Что с Мэрили? Биллтомас! Ты говоришь, Мэрили…

Но он видел, что Биллтомас его не слышит.

Крики и восклицания подсказали ему, что подошли Мальчики.

– Прыгнули с Обрыва! – воскликнул кто-то. – Они, наверно, разбились о камни.

– Нет! – что-то кричало в голове Дикара. – Не Мэрили!

Он вскочил и побежал к краю Обрыва.

Ручей миновал маленькое тело Джимлейна и стремился к концу леса. В пяти шагах от того места, где он переливался через край, толстая плетенная из лиан веревка была прочно привязана к последнему дереву.

Томболл и Мэрили не прыгнули с Обрыва…

Дикар стоял на краю Обрыва, не заботясь о том, что его могут увидеть снизу. Он смотрел вниз, и глаза его горели.

Вниз и вниз падала пенная вода ручья, вниз и вниз опускалась страшная серая темная стена Обрыва. Далеко-далеко внизу ручей ударялся о большой неровный камень, и