Лето потерянных писем - Ханна Рейнольдс

– Погнали! – крикнула Лекси, и мы скинули всю нашу одежду, включая футболки и лифчики, и с воплями бросились в воду. Оказавшись в холодном бодрящем озере, мы задергали руками и принялись смеяться.

– Как холодно! – закричала Лекси.

Раньше я никогда не раздевалась на публике и сейчас чувствовала себя одновременно дерзкой и возбужденной, сексуальной и непосредственной, а еще совершенно свободной. На озере было слишком темно, чтобы разглядеть кого-то, кроме подруг. А эти девушки действительно стали ими и знали меня как девчонку, проникавшую в дома миллионеров, купавшуюся голышом и пьющую шоты (типа того). Мне все нравилось. Я плыла на спине, отдавшись дикой природе. В небе сияла убывающая луна, яркая, как уличный фонарь.

– У меня ощущение, что нам стоит произнести заклинания, – сказала Стелла, ее голос был приглушен из-за того, что мне в уши попала вода.

– Какие именно заклинания? – спросила Лекси.

– Здоровье, богатство, счастье.

– Поступление в колледж нашей мечты, – добавила Джейн.

– Мировое господство, – сказала Лекси. – Хуже нынешних лидеров мы не окажемся.

– К тому же я отлично смотрюсь в черном, – усмехнулась Стелла. – Мы стали бы обалденными ведьмами.

– Сегодня такая яркая луна, – прошептала я и опустила ноги на дно. – Я бы наложила заклинание прорицания, чтобы узнать, где потерянное ожерелье моей бабушки.

– А вот сейчас не оглядывайся, – сказала Джейн. – Здесь Ной Барбанел.

– Что? – Я резко повернула голову и оглядела берег. Ной и в самом деле стоял там в огромной компании, которая выглядела суперстильно в своих пастельных одеждах и рубашках поло.

– Я же сказала: не оглядывайся!

– Мне конец.

– Скажи честно, с ним хотя бы стоит поцеловаться? – спросила Стелла.

Ну все, я ни за что не вылезу из озера голой на глазах у Ноя Барбанела. Ни за какие коврижки.

– Все, теперь я живу в этом озере.

Джейн ухмыльнулась мне.

– «Каждый день иди на риск»[6].

– Спасибо, Элеанора, – парировала я.

Я снова посмотрела на Ноя и чуть не вскрикнула, когда он повернулся прямо в мою сторону. Он тут же меня узнал, потому что замер, наклонился вперед и снова замер. А потом приподнял стакан с пивом, молча мне отсалютовав.

– Ладно, план такой, – сказала я остальным. – Я переплыву озеро. Вы встретите меня на другой стороне, и там я переоденусь.

Джейн посмотрела на смутно различимый в темноте другой конец озера.

– Ну ты и чудила. Нет.

– Можешь выйти и передать мне полотенце?

– Тоже нет. Не давай слабину. Ты должна это сделать.

– Что именно? Замерзнуть и голой и мокрой предстать перед Ноем Барбанелом?

Стелла захихикала.

– Я тебя ненавижу, – сказала я и плеснула ей в лицо воду. Ее макияж каким-то чудом не смазался. – Разве это не странно? Кучка парней стоит на берегу одетыми, а мы голые в воде?

– Вообще-то в озере полно голых парней, а на пляже – одетых девчонок, – заметила Джейн.

– Верно. Ясно. Что мне делать?

Мне так и не удалось проработать стратегию, потому что с берега я услышала свое имя, произнесенное низким изумленным тоном.

– Эй, Шенберг, – позвал Ной. – Как водичка?

Ладно. Попробую. Я повернула к берегу, ради безопасности держа подбородок и все, что ниже, под водой.

– Отличная, – крикнула я в ответ. – Присоединишься?

– Не. – Ной пожал плечами, едва сдерживая ухмылку. – Думаю, останусь на берегу. Полюбуюсь видом.

Подруги прыснули со смеху и начали грести по-собачьи.

– Вы на моей стороне, – прошипела я им вслед, а потом сказала громче Ною: – Трус.

– Правда? А ты? Долго планируешь там просидеть?

– Возможно.

Ной вошел в воду, стягивая с себя рубашку.

– Что ты делаешь? – взвизгнула я.

Он скомкал ее в клубок.

– Лови.

К моему величайшему удивлению, я поймала. Ной отвернулся и направился обратно к друзьям.

Держа его рубашку над водой, я смотрела, как он уходит. Что с ним такое? Он мог бросить меня на произвол судьбы. Он мог смутить меня еще сильнее или просто проигнорировать.

Неужели Ной пытался сберечь мое гипотетическое целомудрие? Которому, если честно, я была рада, потому что оказалась совсем не готова последовать совету Джейн. Я повернулась спиной к пляжу и быстро натянула рубашку. Убедившись, что Ной вернулся к своим друзьям и не смотрит, я рванула на берег и натянула низ от купальника, а потом точно так же осторожно под его рубашкой надела верх.

Мне надо снять его рубашку и надеть свою футболку. Определенно надо. Но летние ночи не для этого предназначены.

Я подняла голову и снова посмотрела на Ноя. Минуты не прошло, как он бросил взгляд в мою сторону (то есть время от времени он кидал на меня взгляды, пока я неуклюже одевалась? Надеюсь, нет!). Спустя мгновение он подошел.

– Не ожидал от тебя такого.

– Что ты хочешь сказать?

– Ничего. – Я услышала улыбку в его голосе. – Подумал, ты все лето будешь строить из себя Нэнси Дрю. Разве это не напрасная трата времени?

– Говорят, молодость бывает только раз. – Я потянула за край его рубашки и бросила взгляд на толпу, из которой он вышел. – Это твои друзья?

– Да. – Наверное, я скорчила гримасу, потому что Ной вдруг прищурился. – Что?

– Ничего. Они… – все как на подбор однотипные и чуточку, – милые.

– У тебя ужасно получается изображать безразличие.

Я знала, что стоит держать рот на замке, но хотелось его уколоть, смутить, как он сделал со мной.

– Вся эта энергетика Нантакета немного консервативнее, чем я привыкла.

– Потому что ты не ожидала, что Нантакет окажется таким стереотипным, – сухо ответил Ной, и я не удержалась от улыбки. – Нравится же тебе придираться.

– А остальным нет?

– Я стараюсь не судить строго, пока не узнаю человека, – беззлобно сказал Ной.

Господи боже.

– Ну, значит, ты лучше меня.

Ной ухмыльнулся.

– И, да будет тебе известно, консервативность – это очень по-еврейски на самом деле.

– Слабо верится.

– Ральф Лорен учился в ешиве[7].