Гитлеровская машина шпионажа. Военная и политическая разведка Третьего рейха. 1933-1945 - Кристер Йоргенсен

Франция имела репутацию сильной военной державы, обладающей прекрасными разведслужбами, однако, как показали дальнейшие события, репутация эта была сильно и необоснованно раздутой. Немецкое командование, как и абвер с другими спецслужбами, относились к французам с преувеличенным уважением и страхом. Задача разгрома Франции на поле битвы разведок возлагалась на отдел «Иностранные армии Запада» под командованием генерала Ульриха Лисса и его подчиненных, майора фон Ксиландера и полковника графа фон Ренне (убежденного противника нацистов, впоследствии возглавлявшего отдел в 1943–1944 гг.).

Гудериан на своем командном пункте. Видны работающие машины «Энигма»

Лисе верно рассудил, что у французов слабое командование и еще более слабое оснащение. Точную оценку французских вооруженных сил предоставил еще до начала войны агент абвера Фроге, работавший в комиссариате французской армии. Он показал, что французские резервисты плохо экипированы, не отличаются дисциплиной и слабо мотивированы. В дальнейшем Фроге докладывал, что военная промышленность Франции не только медлит с поставками оружия в войска, но и опаздывает с его производством. В конце концов французская контрразведка задержала шпиона, но к тому времени он уже передал в абвер много полезной информации.

Поскольку Лисе пришел к неутешительному для французов выводу о состоянии их армии и военно-воздушных сил и их неспособности оказать серьезное сопротивление немецким танковым дивизиям, возникает вопрос: а что же хваленая линия Мажино, защищавшая восточную границу Франции? Лисе считал важнейшей своей задачей добыть как можно больше сведений об этой превозносимой всеми линии обороны. В период альянса с Францией в 1935–1938 гг. чехи имели доступ к этой системе укреплений, и после захвата архивов чешской разведки в апреле 1939 г. в руки немцев попало множество документов, имевших отношение к линии Мажино. Отдел Лисса создал подробные модели каждого укрепления и проводил по ним своего рода «ознакомительные туры» для немецких офицеров.

В самом начале войны у Лисса не было во Франции ни одного агента, как не было и сведений о развертывании на континенте британских войск. Ему пришлось полагаться на общую информацию о расположении французских частей. Но его людям удалось взломать армейские коды противника и постепенно выстроить точную картину боевых порядков противника, выявив при этом слабость 9-й французской армии в Арденнах. Когда Лисе показал карту начальнику штаба ОКХ генералу Гальдеру, тот сразу обнаружил изъян: «Вот их слабое место. Здесь мы должны продавить».

Информация Лисса была далеко не полной. Он не знал ни точного расположения французских резервов, ни их численности и не мог сказать, способны ли французы провести контрудары с юга против наступающих немецких танковых соединений. Опыт подсказывал Лиссу, что ни скорости, ни мощи французам не хватит. Это мнение подтверждали доклады полевых агентов абвера: французские части на линии Мажино не блещут высокой мобильностью, а значит, не смогут быть быстро переброшены в более уязвимый сектор. А ведь на линии Мажино, полагал Лисе, были сосредоточены лучшие французские соединения. Проведенная в январе 1940 г. воздушная разведка выявила тот факт, что 9-я французская армия не получила подкреплений и что командование союзников ничего не сделало для укрепления арденнского сектора. Обнаруженное Гальдером «слабое место» так и осталось слабым и, следовательно, вполне подходящим для крупномасштабного наступления.

Полученные в марте 1940 г. новые данные показали, что французские резервы равномерно распределены за передовыми линиями. Судя по радиоперехватам, союзники по-прежнему оставались в неведении относительно намерений противника. Собранная за первые месяцы 1940 г. информация позволила Лиссу к концу апреля составить полную картину боевых порядков союзников, что в высшей степени необычно для ситуации военного времени.

Франция была разбита в ходе быстрой и блестяще осуществленной военной кампании, занявшей всего семь недель, с 12 мая по 25 июня. Британский премьер Уинстон Черчилль не мог поверить, что «австрийскому ефрейтору» удалось разгромить Францию за несколько недель, тогда как кайзер не смог сделать это за четыре долгих кровавых года. Большая заслуга в этой победе принадлежит отделу «Иностранные армии Запада» и генералу Лиссу. То был их звездный час, который уже не повторится.

Центр Британской империи, местонахождение британского правительства, Лондон 1940-х, вид с воздуха. Попытки немцев проникнуть на территорию Британии во время войны полностью провалились

Ах, Шелленберг, занимаясь этим делом столько, сколько занимаемся им мы с вами, розовых слонов начинаешь видеть повсюду!

Полковник абвера Гейдрих Шелленбергу (1943)

С британскими «кузенами» у немцев сложились довольно странные отношения любви-ненависти. Они уважали Британию как «германскую» державу. А почему бы и нет, если саксы родом из Северной Германии? Немцы восхищались британским стилем жизни, богатством, изысканными манерами, британской колониальной империей и преклонялись перед британской СИС. Канарис видел в СИС разведывательную организацию, подражать которой должен и абвер. Гейдрих почти по-мальчишески восхищался британскими шпионами, особенно загадочным основателем СИС Мэнсфилдом Смит-Каммингом, известным также как К. Подобно своему кумиру, он даже расписывался зелеными чернилами. Однако все это неумеренное восхищение трансформировалось в нечто иное, как только Британия посмела встать у Германии на пути.

Что касается британцев, то правительство Невилла Чемберлена в конце 1930-х надеялось, что какая-нибудь группа консервативно настроенных немецких генералов предпримет те или иные действия, дабы положить конец гитлеровскому безумию и свергнуть «австрийского беспризорника». Со своей стороны Гитлер, как и многие немцы, полагал, что Британия рано или поздно одумается и после краха Польши согласится на компромиссный мир. Разве не справедливо, чтобы англичане, имея полную свободу действий в своей империи, позволили Германии делать то же самое в Европе?

Широкое распространение подобных взглядов указывало на тот факт, что ни одна из сторон не понимала в достаточной мере душу другой. Ни один немецкий офицер, даже настроенный резко оппозиционно к правлению Гитлера, не был готов совершить акт государственной измены, приняв участие в заговоре с целью свержения канцлера и фюрера. В то же время и британцы становились непреклонными, упрямыми и даже фанатичными, когда их прижимали спиной к стене. В 1940-х гг. решимость британцев дать отпор Гитлеру неизменно возрастала и крепла, как и поддержка «войны до конца», пусть даже и не все соглашались с тезисом «драться до последнего человека», олицетворением которого являлся Уинстон Черчилль. В Британии не было сколь-либо влиятельной партии мира, как не было и политической группы, согласной вести серьезные переговоры с Гитлером.