Саид 2. Над пропастью - Анастасия Шерр

– Мам… – одёргиваю её вполголоса.

Она спохватывается, запоздало понимает, что ляпнула не то и поспешно оправдывается:

– Ну так я же и не разрешила. Сказала: доктором станешь – тогда резать и будешь.

Отлично. Ответ на вопрос, почему я стала доктором, готов!

– Мам, ну ты шутница, – хихикаю я и в тот же момент каменею от взгляда Саида. Он недоволен. Он зол. Только не на мою мать, что ляпнула глупость, не подумав, а почему-то на меня. – Я стала врачом, потому что хотела помогать людям. К тому же моя работа не сводится к банальному анализу пациента с депрессией. Я иногда помогаю правоохранительным органам в поимке преступников.

Тут Саид расправляет плечи и, промокнув салфеткой рот, откидывается на спинку стула. А я непроизвольно анализирую его. Чего это мой негодяй был зол, а потом вдруг расслабился. И понимаю… Он за меня переживал. И злился не на меня, а всё же на мою маму. Вроде бы должна встревожиться по этому поводу, но мне становится легче. Он со мной, рядом.

Приобретаю уверенность в себе и продолжаю:

– Вот сейчас как раз маньяка изучаю. Того, который девушек в Москве похищает.

Наблюдаю, как вытягивается лицо Хадии, и становится приятно.

– Ничего себе… Это же опасно, наверное, – произносит она и поворачивается за советом к мужу.

Хаджиев-старший, кажется, никого из нас не слышит. Изучает моего отца. А мой папа, в свою очередь, смотрит на него… И я, заметив их молчаливый бой, сдаю позиции, теряю нить нашего разговора. Нить, за которую так отчаянно хваталась.

– Не беспокойся, я в состоянии защитить свою жену, – звучит хрипло реплика Саида. Я дарю ему благодарный взгляд. – Ей нравится помогать людям, пусть помогает, – бросает вроде снисходительно, но я чувствую в этих словах его помощь.

– Я не сомневаюсь в этом, сынок, – возвращает ему Хадия, только взгляд её теперь гораздо мягче и добрее. Мне даже совестно становится. Ну правда, не похожа эта женщина на злодейку. Вполне вероятно, ей не нравлюсь я, но к обоим Саидам она испытывает исключительно тёплые чувства. – Однако я хочу, чтобы во время беременности и родов Надя была со мной. Так будет лучше для всех.

Я беззвучно открываю-закрываю рот, хлопаю ресницами. О чём это она? Я же не собираюсь пока…

– Я подумаю, – отвечает ей Саид.

Тишина. Снова. Гнетущая, подавляющая.

Мы с Саидом сидим по разные стороны стола, и всё равно друг напротив друга. Посылаю ему злые взгляды, а он не реагирует. И тут происходит то, что в принципе предусмотреть я могла бы… Но немного потерялась за Хаджиевскими разговорами.

– Что ж, дочь… Я рад, что твоя мечта выскочить за мажора сбылась. Ты счастлива теперь?

Я заметила, как левая бровь Хаджиева-старшего поползла вверх. Почему-то первым делом взглянула именно на него. И, надо признаться, до этого времени была уверена, что удивить его крайне сложно. А Хадия склонила голову набок, явно заинтересовавшись. Ещё бы… Такие подробности да ещё и из уст родителей невесты. Невесты, которая, как оказалось, не в фаворе у будущей свекрови.

Охереть.

Спасибо, папочка.

А я-то, дура наивная, поверила, что всё пройдёт более-менее гладко. Ну или хотя бы без скандала.

– Ну что ты, – толкнула его в бок мама, смущённо улыбаясь. – Не сейчас, дорогой. Не время.

Ааа… Так для этого ещё и время есть? Унизить дочь в глазах семьи её жениха?

– Извините, – буркнула негромко, резко поднимаясь со стула, что уже казался мне адовой сковородкой. Очень кстати завибрировал в руке мобильник.

– Я должна ответить своей пациентке.

Про пациентку я соврала. Звонил Славка.

– Куда ты? – зашипела на меня мать, попытавшись схватить за руку и усадить обратно, как делала в детстве, когда я не хотела доедать кашу. Только то давно было. Они, наверное, не заметили, но я уже не малютка Мышка, которую можно заставить делать то, чего она не хочет.

– Я скоро вернусь, – шиплю на неё змеёй, глядя на Саида. А тот глядит на меня. Челюсти плотно сжаты, пытается надавить на меня взглядом и невидимой волной своего непоколебимого авторитета.

– Алло! – отвечаю нарочно ещё у стола и поспешно удаляюсь.

– Ещё одна похищенная девочка. На этот раз школьница.

– Как школьница? – выдыхаю, тут же забыв об ужине и дорогих гостях.

– Мамочка, – выдохнула кроха, отталкивая ложку с пюре, которую пыталась затолкать в её рот нянька. – Мамочка плишла! Моя любимая мамочка! – бросилась к Илане, спотыкаясь о своего плюшевого медведя и падая на пол. В последний момент Илана подхватила доченьку на руки, рывком к себе прижала.

– Ты ж моя девочка сладкая. Малышка моя, – в горле комок застрял, не продохнуть. Как она выдержала без неё столько дней?

– Мамочка, ты больше не уйдёшь? – ласковая лисичка потёрлась своим маленьким носиком о нос Иланы, и та не сдержала слёз.

– Никогда, моя маленькая. Больше никогда. Пусть хоть весь мир полыхнёт, она ни за что не станет больше заступаться ни за одного мужика. Пусть хоть резать его на куски на её глазах будут. Плевать ей на них всех.

– Холошо, а то я очень скучала, – Марианна погладила её волосы, улыбнулась. – А у меня вчела зубик выпал. Вот, смотли! – улыбка крохи и правда теперь казалась смешной без переднего зуба.

– Ух ты, – выдохнула через силу. И это она пропустила. Первый молочный зубик. – Ты испугалась? Было больно?

– Неа! Бабушка сказала, что его нужно положить под подушку. Я положила, а утлом нашла монетку. Вот, – кроха полезла в карман комбинезончика и, вытащив оттуда честно заработанную денежку показала Илане.

– Хорошо как. Это зайчик твой зубик забрал?

Малышка повернулась к няне, нахмурилась.

– Ты же сказала, что это зубная фея плилетала! – прозвучало с укором.

Тётя Нина развела руками, пожала плечами, состроив невинное лицо.

– Да откуда ж мне знать, Мариаш? Зайчик, фея… Вот в следующий раз зуб положишь, мы и узнаем, кто его забирает.

Илана опустила малышку на пол, полезла в сумочку.

– Тёть Нин, мне неудобно очень, что так вышло… Проблемы возникли, и я задержалась. Обещаю, больше так делать не буду. Вот, возьмите, здесь за все дни плюс благодарность, – протянула женщине деньги, но та отмахнулась, снимая фартук.

– Да перестань, Илан. Я что, не человек, не понимаю? Мне твой мужчина всё сказал. Правильно, что не стала больная к Марианке идти. Ей нельзя же болеть. Сейчас-то как? Получше? А то я так переживала. Марианка есть плохо стала, говорит: «Без мамы не буду!» А твой мужчина хороший. Ой, какой хороший, – тут тётя Нина прижала к груди руки. – Пришёл, продукты принёс, деньги мне заплатил. Так что ты спрячь. Он много дал. Я не в обиде. Он ещё одну няньку хотел привести, но я отказалась. Знаю, как ты не любишь чужих. Но мы справились, всё нормально. Лекарства пьём исправно.