Свенельд. Зов валькирий - Елизавета Дворецкая

– Женихи считают меня слишком молодой! – фыркнула Арнэйд. – У мерен, если ты не знаешь, неприличным считается отдавать дочь замуж, едва лишь она созреет. Она должна поработать по дому и помочь родителям, прежде чем уходить в чужие люди. И мне тут, знаешь ли, работы хватает – сколько у нас скотины, да и Ошалче по ребенку приносит чуть не каждый год. А вот сыновей здесь женят раньше…

– Что ты там толкуешь ему про женитьбу? – окликнул дочь Даг, разобрав сквозь общий говор важные слова. – Рассказываешь про Тойсара? Да, это важная новость! Знаете, я вдвойне рад, что вы приехали! – оживленно продолжал Даг, глядя то на Свена, то на Боргара. – И что ты женился, Свенельд!

– Да что вам всем далась моя женитьба! – сорвался Свен, не понимая, почему это событие огорчило Арнэйд, но явно обрадовало ее отца и братьев. – Я ведь никогда не намекал, будто…

– Конечно, это очень хорошо! – упорно сипел Боргар, которого в тепле сильно развезло от сладкой пуре. – Теперь он уже не жених, а вот я – в самый раз!

– Никто здесь не думал, будто Свенельд… жених! – звонким от досады голосом воскликнула Арнэйд.

– Само собой, – поддержал ее отец, сообразив, о чем идет речь. – Свенельд, не подумай, будто мы рассчитывали… Предки мои были очень достойными людьми, и на этом месте мы сидим уже сто лет, но королевской крови ни у меня, ни у бедной моей покойной Фино не найти даже за все сокровище Тородда.

Свен слегка переменился в лице, успокоившись. Арнэйд – очень привлекательная девушка, но свататься к ней ему никогда бы и в голову не пришло: в их семью требовалась невеста познатнее. Хорошо, что Даг сам это понимает.

– Мы найдем тебе жениха, девушка! – дружелюбно улыбнулся Велерад, видя, что Арнэйд хмурится. – Ведь у нас в Хольмгарде какого только товара нет! Скажи, каким он должен быть, и мы непременно присмотрим тебе именно то, что нужно!

– А если нет – у сарацин возьмем! – со смехом подхватил Дружинка – приехавший с обозом молодой словенский купец.

Надо спросить, как здесь с желающими идти на сарацин, мельком подумал Свенельд. Но едва он вдохнул, собираясь заговорить об этом, как хлопнула дверь, кто-то что-то крикнул хозяину по-меренски.

– Баня готова! – провозгласил Даг.

Махнув рукой на дела, Свен поспешно встал. В нынешнем виде он боялся подойти к Арнэйд слишком близко – как бы девушка не сморщила нос от запаха пропотевшей и давно не стиранной рубахи.

* * *

Наутро Свенельд проснулся тролль знает как поздно – за оконцем, куда тянулся над головой дым от горящего очага, уже был ясный день и даже светило солнце. Сев на лежанке, он провел рукой по взъерошенным волосам – вчера после бани лег с влажными. Шевелиться не хотелось, и Свенельд с удовольствием улегся снова. За весь зимний объезд только здесь, на середине пути, появлялась возможность выспаться, а не вскакивать каждый раз в глухой темноте, чтобы за день успеть добраться до следующего погоста и решить все тамошние дела. В Бьюрланде стояли дней пять, а этот срок тоже не давал разлеживаться – хлопот предстояло много. Но хотя бы в первые день-два…

Когда Свенельд наконец встал и в сорочке вышел в прохладные сени умыться, там на него наткнулась Арнэйд – она вошла со двора, неся лукошко яиц. Пока дружина пребывала в Силверволле, обязанность кормить ее возлагалась на местных, и у Дага, к его чести, беспорядка в этом деле не бывало: он заранее распределял по хозяевам, кто чего и сколько присылает.

– Ёлусь! – насмешливо поздоровалась Арнэйд по-меренски.

Сегодня на ней было обычное платье из толстой некрашеной шерсти и беличий кожух, волосы заплетены в косу со звенящей бронзовой подвеской на конце, как носят меренские девушки. На поясе тоже что-то звенело.

– Сама ёлусь, – хмыкнул Свен, забросив рушник на плечо и пригладив волосы.

Отвернувшись, Арнэйд попыталась пройти мимо него в дверь большого покоя, лицо ее выражало пренебрежение, которое Свен не мог оставить без внимания.

– Арнэйд! – передвинувшись, он ловко перекрыл ей путь к двери и взял за локти.

Она дернулась, но лукошко с яйцами мешало ей оказать более действенное сопротивление.

– Ты на меня обиделась? Что я сделал?

Свенельд точно знал: жениться на Арнэйд он не обещал, и она не могла этого ждать. Так почему с ним теперь обращаются, как с обманщиком?

– Ничего я не обиделась, – Арнэйд повела плечом. – Пусти.

– Не пущу. Так и будешь ходить, будто с жабой во рту…

– Я что, похожа на женщину, которую можно одурачить? – полушепотом возмутилась Арнэйд. – Похожа, да? Если я живу в самом дальнем углу Мидгарда, откуда уже Утгард[20] видать, это не значит, что я глупа, как заяц!

– Да кто тебя считает глупой? – Свен и правда подумал, что она не в себе. – Покажи мне того стервеца!

– Чего ты от меня хочешь? Дай пройти! Если ты женился, то на меня тебе и смотреть больше незачем!

Даже будь у нее такое желание, Арнэйд затруднилась бы объяснить, чем Свенельд ей не угодил. Она никогда не ждала, что кто-то из сыновей Альмунда из Хольмгарда к ней посватается, но теперь, когда оказалось, что один из них уже нашел себе жену, она почему-то ощутила себя покинутой и никому не нужной. Свенельд нравился ей больше Годреда, слишком надменного и задиристого; и вот он, хоть и пересмеивался с ней каждую зиму, жену себе сыскал в другом месте. Познатнее. А о ней, сидящей тут среди мерен и медведей, даже не вспомнил, надо думать! Жизнь шла мимо, где-то вдали, как большой морской корабль под полосатым парусом, а она все здесь – яйца собирает, будто она не девушка, а старуха-ётунша!

– Арнэйд, да возьмись за ум! – Свенельд крепче сжал ее плечи и слегка встряхнул. Он не робел перед женщинами, но и ловкачом, умеющим подольститься, никогда не был. – Если ты будешь теперь от меня нос воротить, люди подумают, что я и впрямь тебя одурачил[21]! Не было ж ничего! Слухи пойдут, только позор напрасный и вам, и нам. И что – Дагу меня на остров[22] вызывать?

Девушка молчала, не глядя ему в лицо, в досаде на него и на себя, которую не могла подавить.

– Меня все равно не отдали бы замуж в Хольмгард, – проговорила она чуть погодя. – Отдадут за кого-нибудь из здешних. В Арки-вареж или кому-то из кугыжей[23]. А у них и так по две и по три жены у каждого…

пропела она, на ходу переводя меренскую песню на язык руси, но на последней строчке засмеялась.