Взаимный интерес - Инид Джохансон

Лив побоялась довести мысль до конца. Этак Бог знает до чего можно додуматься. Она сжала кулаки и оттолкнула Грегори.

— Лив… — В голосе его звучало волнение, искорки в глубине глаз выдавали страстное желание, дыхание с трудом вырывалось из груди.

Как же сложно устоять перед ним! У Лив потемнело в глазах… Ах, если бы вернуться в его объятия, прильнуть к груди, дать ему то, чего он так жаждет и чего так жаждет она сама! Он так близок, а искушение неизмеримо сильнее всех ее инстинктов самосохранения.

Из горла у нее вырвался жалобный стон. Лив закрыла глаза в безмолвной капитуляции. Если он вновь дотронется до нее, у нее не хватит сил сопротивляться. И произойдет то, чего она всегда боялась, чего решила избегать: Лив вручит всю себя, свое тело и свою душу мужчине, а за этим неотвратимо последуют боль и печаль. Ибо после нескольких сладостных мгновений ее избранник безразлично отвернется от нее.

— Я хочу тебя, Лив. И можешь спорить хоть до посинения, но это чувство взаимно. Я мечтаю о том, чтобы сделать наш фиктивный брак настоящим. Но я обещал не домогаться тебя — и сдержу слово, пока ты сама не признаешь, что тоже хочешь меня. А теперь… пойдем есть.

Лив так изумилась и растерялась, что буквально окаменела. Грегори утверждает, будто хочет ее, предлагает сделать их брак настоящим, а его голос при этом настолько бесстрастен, что можно подумать, он зачитывает вслух меню. И в заключение этот нахал спокойненько предлагает позавтракать.

Какая уж тут еда!

— Это в наше соглашение не входило, — сквозь стиснутые зубы процедила она.

Самоуверенный тип из всего старался извлечь выгоду, не считаясь ни с какими приличиями. В трепете ее тела прочел лишь примитивное плотское желание и даже не нашел нужным прикрыть свое влечение хотя бы призрачным покровом романтики!

— Что не входило в наше соглашение? Завтрак?

Лукавая улыбка Грегори привела Лив в бешенство.

— Ты чертовски хорошо знаешь, что речь идет не о еде! Только не говори, будто позабыл условия нашего соглашения — мы заключили брак только вчера, так что вряд ли договор выветрился у тебя из памяти. И не вздумай его нарушать.

— Да я даже пока и не пытался. — От ласковой насмешливости его тона у Лив вновь по спине побежали мурашки. — Я просто прикоснулся к тебе, что и послужило катализатором. Но обещаю: я не стану давить на тебя, я подожду. Пусть все идет своим чередом, пока ты сама не признаешь, что хочешь меня.

Он с видом заговорщика подмигнул ей, и девушке показалось, будто у нее плавятся кости.

— А теперь, когда мы все расставили по своим местам, пойдем-ка выпьем кофе. Мне он сейчас определенно пойдет на пользу, да, думаю, и тебе тоже.

Грегори приглашающе распахнул дверь. После секундного замешательства Лив гордо вскинула голову и прошествовала в кухню. Пора было прекратить этот щекотливый разговор. На сегодня хватит. Настало время вновь взять руль в свои руки и перестать полагаться на волю волн.

Легко сказать! А вот как выполнить-то? Грегори ясно дал понять: стоит ему только захотеть — и он заставит ее забыть обо всем. И к сожалению, был прав. Природа наделила этого мужчину такой невероятной сексуальной притягательностью, что одного его присутствия было достаточно, чтобы смутить и взволновать ее. Как же быть?

Этот вопрос мучил бедняжку все время, пока она шла за Грегори к столу, накрытому для завтрака в саду под тенью старого грушевого дерева.

Она уселась в плетеное кресло и с подозрением покосилась на своего спутника. Тот невозмутимо поднял крышку кофейника. В воздухе распространился свежий густой аромат. Принимая протянутую ей чашку, Лив сухо произнесла:

— Итак, мы заключили деловое соглашение. Я щедро плачу тебе, так что, надеюсь, ты не захочешь нарушить условия договора и лишиться денег.

Лив даже слегка возгордилась — таким спокойным и уверенным тоном ей удалось произнести эту тираду. Вот только откуда горькое чувство, будто она отрекается от чего-то важного и значимого, способного украсить и обогатить ее жизнь?

Горячий крепкий кофе сейчас оказался бы как раз кстати, помог бы привести нервы в порядок.

Но увы, Лив была не в состоянии сделать ни глоточка. Горло сводила мучительная судорога. Но надо было довести речь до конца.

— И если ты хочешь дополнительных сексуальных развлечений в эти двенадцать месяцев, так забудь об этом. Я тебе не игрушка, мистер Стоун. У меня тоже есть чувства.

— Знаю, что есть, миссис Стоун, — ответил Грегори. — Весь вопрос в том, когда вы наконец дадите им волю.

Голос его звучал так нежно, янтарные глаза мерцали золотистым огнем, а когда он назвал Лив «миссис Стоун», слова эти слетели с его уст, точно любовная ласка. У Лив даже губы задрожали от непонятного смятения. Но она не сдавалась.

— Да? И как ты можешь строить на мой счет хоть какие-то предположения? Ты же обо мне ровным счетом ничего не знаешь. А вот я наблюдала за тобой достаточно долго, чтобы распознать твои истинные чувства. По крайней мере одно из них. Ты любишь сестру своего друга, Кэтлин Дезерт. Но едва ли тебе в качестве будущего мужа сестры твой приятель поставил бы высокую оценку. Не выше ноля по десятибалльной шкале. Вот почему ты согласился жениться на мне. Через год ты сможешь явиться к любимой женщине уже не нищим неудачником, не с пустыми руками. У тебя будет начальный капитал. Возможно, вы вместе откроете новое дело. Да, ради такой перспективы можно и потерпеть годик. Только не жди, что во время этого ожидания я буду утолять твой сексуальный голод!

Грегори молча проклинал себя за поспешность. Ну кто его тянул за язык? Единственное оправдание подобной оплошности — бурная радость от того, что Лив не оказалась корыстной стяжательницей. А он уже готов был думать о ней черт знает что. Да, готов — хотя душа его восставала против столь гнусного предположения.

И еще красноречивый трепет ее тела, когда он массировал ей плечи. Какой мужчина устоял бы? От единого прикосновения к нежной шелковистой коже Лив все самообладание Грегори растаяло как дым.

Он поспешил. Слишком рано открыл карты, слишком рано декларировал свои истинные намерения — и проиграл. Угораздило же Лив вбить в голову эту чушь про него и Кэтлин!

Кто из его знакомых поверил бы в подобную нелепицу? Да весь деловой мир Лондона помер бы со смеху при мысли, что один из самых трезвых и острых умов Соединенного Королевства теперь лепит ошибку на ошибку, безуспешно пытаясь завоевать собственную жену!

Законную жену!

Грегори едва не застонал от внезапного приступа острого желания. Вот бы схватить Лив в объятия, затуманить ей голову поцелуями, ласкать, пока напускная сдержанность не слетит с нее, словно карнавальная маска: А потом отнести в постель и доказать ей, что ослепительный накал страстей может привести к гораздо большему — к любви и доверию.