S-T-I-K-S. В неведомое - Кирилл Шарапов

— Нет просвета, — после двух попыток проехать через густой плотный лес, заявил Агент.

— Ищи, — потребовал Погорелов, укладывая с третьего выстрела очередного пустыша, орава которых, рыл в тридцать, медленно тянулись за ними.

Так продолжалось примерно километра полтора, трофейные боеприпасы начали показывать дно, когда соседний кластер оборвался. Лес стремительно закончился, словно его обрезало, и пошла обычная трава, а вот рожь, по которой они ехали, так и дальше простиралась. Агент тут же свернул в сторону, и теперь вел машину вдоль леса, держа направление на юг. Асфальтовое шоссе, прилично побитое, нашлось через десять минут. Широкое, по четыре полосы в каждую сторону, оно вело обратно туда, откуда еще слышались одиночные выстрелы.

— Внимание, входим в зону боевых действий, — скомандовал Ампер. — Противник — как зараженные, так и местные, могут быть и иммунные. Перерождение здесь, похоже, вышло очень быстрое, так что, те, кто еще постреливают, возможно уже новички Улья.

Первые следы обнаружились в трех с половиной километрах, на дороге черным удушающим дымом горел такой привычный Амперу «Волк». Именно на таком они с крестным и Галей удирали от преследующих их внешников. Рядом с пылающей броней валялся зараженный, не сказать, что матерый, так, недорубер. Останавливаться и шмонать не вскрытый мешок не стали, пусть этим занимаются те, кто пойдет следом, у Погорелова другая задача.

— Знакомая техника, — заметила Рина, — этот точно такой же, как тот, что в аэропорту рубер помял.

— Именно, — согласился Ампер. — И если сейчас мы найдем целый, я тут же его обменяю на наш.

Через пару километров приличное шоссе резко оборвалось, теперь оно было соединено с городской улицей, заваленной обломками и битой техникой, как чужой, натовской, так и родной, русской. Ее уже стащили к обочине. Ампер приказал Агенту тормозить и принялся изучать маленький городской кластер в оптику. Сердце защемила затаенная боль, прямо перед Погореловым была центральная городская площадь. Теперь она лежала в руинах, ни одного дома выше третьего этажа. От здания администрации напротив вообще остались только две стены высотой метров пять. В центре на возвышении тумба, покоцанная пулями и осколками, но табличка еще на месте. Здесь стоял памятник Журову, герою первой мировой войны, уроженцу этого города. Города, в котором родился и вырос Леонид Погорелов. Здесь жила его семья, здесь погибла его жена. Так в Стиксе Ампер все же дошел до своего городка.

— Ольга, вот я и дома, — с вызовом, голосом полным печали, произнес Ампер. Сердце сжалось, но иммунные не бояться инфарктов.

На другой стороне площади располагалась четвертая бригада, именно там стояла засеченная Андреем техника, и там слонялось дохрена пустышей, по которым из развалин изредка постреливал одинокий стрелок. Кластер был небольшим, примерно метров двести в ширину и пятьсот в глубину, Погорелов даже видел следующий — густой лес. Теперь нужно было оценить находки.

Всего машин тридцать, видимо, остальная часть осталась там, откуда все это добро прилетело. Но даже эти огрызки великой армии для местных были баснословным богатством — тут и БТРы, и два танка, и машина прикрытия колонн «Щит», и спаренное ракетно-пушечное вооружение на колесной базе тяжелого бронетранспортера, мощная штука, за полсотни километров находит любую летающую дрянь и сбивает ракетой, для вертушек спаренные скорострельные тридцатимиллиметровые пушки. Да, из такой штуки элиту валить — просто праздник. Жаль только, что ракеты там заряжены «земля-воздух». Дальше снова два танка, оба средние, устаревшие, латанные-перелатанные. Следом еще один тяжелый монстр — ТПО22 (танк прорыва обороны), для его массы очень шустрая машина, способен вести стрельбу на семь с половиной километров в движении. Снаряды, как обычные, так и управляемые, масса — пятьдесят две тонны. И стоит он на тягаче, похоже, его готовили к переброске на другой участок, а сзади приткнулась машина обеспечения с заряжающим комплексом. С самого краю с открытой дверью, измазанной кровью, стоит бронированный заправщик на пятнадцать тонн. А вот и то, что Ампер искал, два «Волка». Один уже никуда не поедет, его, похоже, переехал БТР, ушедший в лес, и там же и застрявший, а вот второй совершенно целый. Стоит, правда, в самой гуще, но ничего, можно будет добраться.

Вся проблема в том, что сейчас на Погорелова смотрит примерно три сотни зараженных, причем часть из них в крови перемазана, и возможно уже шустрики. Кроме того, откуда-то тут еще парочка лотерейщиков, видимо, явились на перезагрузку, все вокруг в обглоданных костях, техника перемазана в крови.

— Рина, связь с экспедицией, — глядя, как масса зараженных двинулась на них, приказал Ампер. — Обрисуй ситуацию, скажи, что танк есть, и хороший, но нужно чистить. И маршрут им дай.

— Поняла, сейчас сделаю.

— Агент, давай малый задний, будем вытягивать и изничтожать. Хорошо, что мы не ленились и собирали боеприпасы с покойников, хоть их осталось не так уж и много, но все равно проредим. Рина, как доклад закончишь, займись набивкой магазинов, тут по рюкзакам пару цинков, если не больше.

ТКБ — отличный ствол, патрон у него мощный, даже жалко на пустышей тратить такое богатство. Но то, что Амперу выдали для экспедиции, еще жальче. Толчок в плечо, и медленный, безопасный для рейдера зараженный валится с простреленной грудью. Перенос прицела, снова выстрел, на этот раз попал в голову, и на идущего следом плескает красным. Это не бой, а избиение, это не работа рейдера, а работа мясника. Ампер перенес прицел на следующего пустыша, этот уже успел пожрать и вырвался вперед, но до шустрого бегуна ему уже не дорасти. Выстрел, следующий.

— Если бы мы могли притащить все это в Гуляй поле, мы бы стали местными олигархами, — заметила Рина, передавая Погорелову очередной полный магазин.

— Ага, — легко согласился Агент. — Жаль, что пропадает столько добра.

— Если кластер будет прилетать сюда регулярно и кто-то неподалеку обзаведется стабом, то он сильно поднимется. А может, он разовый, как мой, глюкнуло, прилетело, а потом вернулось что-то другое. Но все равно не про нашу честь.

Стикс не терпит покоя, он постоянно в движении. Он построен на суевериях, и одно из них имеет силу фундаментального закона — если что-то идет слишком легко, значит, впереди ждет подвох. Ампер забыл это правило, а Улей напомнил. «Пластун» медленно пятился задом, таща за собой паровоз из пустышей. Несколько десятков бегунов, явившихся, черт знает, откуда, полегли еще на окраине города, а тупые свежаки тянулись следом за бронеавтомобилем, из которого бил одиночными автомат Погорелова. Вот один из последних рухнул на асфальт, и Ампер уже навелся на массивного неповоротливого пустыша с погонами подполковника, который с трудом ковылял за едва ползущей машиной, как все пошло кувырком. Элита выросла за спиной буквально метрах в двадцати. Сметя густые заросли на обочине, она за секунду добралась до горящего броневика и, налетев всей своей многотонной тушей, отправила корпус в полет. Тот, с грохотом кувыркаясь, преодолел почти десяток метров, саданул «пластуна» в десантный отсек, развернув машину на девяносто градусов. Ампер, так и не успевший развернуть крупняк в тыл, провалился внутрь, приземлившись прямо на Рину, которая тут же заорала, когда на нее рухнули девяносто килограммов мяса и костей, плюс десять снаряги. Новый удар последовал через секунду, ровно столько потребовалось элите, чтобы добраться до обездвиженного бронемобиля. Верх и низ трижды поменялись местами. Ампер успел познакомиться со всеми четырьмя поверхностями, знатно приложившись о каждую, и едва не вылетел в покореженную «собачью будку». Звук сминаемого железа, скрежет, кровь во рту, рассеченная бровь, левый глаз мгновенно заливает. Где-то рядом стонет блондинка, из-за руля что-то хрипит Агент.