Путь в царство любви - Элис Детли

— Да, конечно. Так что, мне потереть морковь?

— По мне, лучше бы ты рассказала, было у тебя что-нибудь с твоим мужем или нет. Но раз ты не в настроении, три морковку, если тебе так уж хочется…

Позже, лежа в постели в ожидании мужа, Китти снова и снова вспоминала этот разговор. В одном ее подруга была права: из чувства благодарности или повинуясь зову плоти, но она уже не могла утверждать, что Джеффри Эйбил ей совершенно безразличен. Этот человек теперь много значит для нее и обязательно надо выяснить, кто же он на самом деле.

В гостях он был со всеми приветлив, хотя и несколько сдержан. Когда они вернулись домой, Джефф сказал, что у него дела, и они с Грегом уединились в кабинете. До самого ужина друзья не показывались, а потом снова исчезли. Китти хотела побыть с сыном и ничего не имела против этой тяги Джеффри к затворничеству. Но теперь…

Когда кровать скрипнула под тяжестью мужского тела, Китти поймала себя на том, что рада его приходу. По правде говоря, ее так и подмывало повернуться к Джеффри, чтобы тот заключил ее в объятия, чтобы прижал к себе крепко-крепко, чтобы развеял ее страхи, которые, точно демоны, преследовали ее.

Но разве могла она позволить себе такое, когда одним из этих демонов вполне мог оказаться он сам? Пока она не набралась смелости и не узнала правду о нем, не могло быть и речи о каких-то более близких отношениях. Довольно того, что она искала его близости во сне. Но пойти на это сознательно, сейчас…

Нет, это было бы полным безрассудством…

Сколько раз вечерами, когда на душе было относительно спокойно, Джеффри сидел в саду, прислушиваясь к журчанию фонтана и вдыхая терпкий аромат роз. Но сегодняшний вечер был не из этого числа.

Сунув руки в карманы старых вытертых джинсов, Джеффри босиком нервно расхаживал по выложенным кирпичом дорожкам: в голове царила сумятица. С самого начала отдавая себе отчет в том, что, женившись на Китти, он обрекает себя на ненужные жертвы, Джеффри рассчитывал свести ущерб к минимуму за счет соблюдения — насколько это, конечно, возможно — дистанции между ними. К сожалению, он не учел, как это непросто, ведь теперь она живет с ним под одной крышей и спит в его кровати.

О, если бы он только захотел, то ему не составило бы труда держаться с Китти подчеркнуто холодно и, по возможности, избегать ее общества. Но он повел себя по-другому: просто лез из кожи, стараясь проводить как можно больше времени с ней и Томом, разыгрывая доброго папочку и нежного мужа.

Он вовсе не был обязан таскаться с ними в парк или в гости к семейству Лопес. Не было никакой необходимости сопровождать их в прогулках по городу последние два дня. Но разве можно допустить, чтобы Китти с малышом одна, без него, отправилась в библиотеку или на рынок или пошла снова запускать змея?

Да они и сами не возражали бы против того, чтобы остаться дома. Скорее самому Джеффри не хотелось, чтобы его гости скучали в четырех стенах. Так, по крайней мере, он рассуждал всякий раз, когда искал удобный предлог, чтобы побыть с Китти.

А ночами, когда Китти искала его во сне, вовсе не обязательно было встречать ее с распростертыми объятиями. Он мог — должен был — просто отвернуться. Но это было уже выше его сил. Вместо этого он как мальчишка ждал ночи, сгорая от нетерпения, сравнимого разве что только с отчаянием, которое охватывало его всякий раз, когда она по утрам торопливо отстранялась от него.

Нет, это просто пытка какая-то!

Чертыхнувшись про себя, Джеффри присел на скамейку и уткнулся лицом в ладони. При одной мысли о том, что Китти спит, приникнув к нему всем телом, мягкая и теплая, и в то же время такая неприступная, — при одной мысли об этом в жилах у него закипала кровь.

Он страстно желал эту женщину, и интуиция подсказывала ему, что влечение это взаимно. Но он не имел права упрекать ее за неуступчивость: ведь сам виноват в том, что она не лучшего мнения о нем.

Разумеется, это легко исправить. Но, вопреки настояниям Грегори, он был пока не готов сказать Китти правду о себе, понимая — она рассердится, узнав, что он водил ее за нос, и сочтет его за дурака.

Если он решит быть до конца откровенным, придется рассказать Китти и то, что ему удалось узнать о Марке Филдинге, а это может спутать все его карты. Агенты из Чикаго передавали, что старик, хотя после смерти сына и вел жизнь спокойную и размеренную, по-прежнему имел непререкаемый авторитет в криминальных кругах. Все его желания выполнялись беспрекословно.

Хотя Гарри Фелл с женой прервали свой вояж в Мексику и в прошлую пятницу возвратились в Чикаго, это еще ни о чем не говорило. Оставалось неизвестным — вынашивает ли Филдинг какие-либо конкретные планы в отношении своего внука или нет.

Если бы господин Филдинг действительно хотел прибрать внука к рукам, то постарался бы сделать это сразу — как только узнал о его местонахождении. То, что он до сих пор ничего не предпринял, тоже еще ничего не означало. Однако Китти могла решить, что, раз Филдинг потерял к Тому всякий интерес, то и бояться его нечего, следовательно, нужда в таком помощнике, как Джеффри, отпадет сама собой.

Возможно, и так. Джеффри было мучительно думать, что он может в одночасье остаться без Китти. Понимая, что всякому человеку тяжело чувствовать себя обязанным, он хотел бы, чтобы она осталась с ним по собственной воле. Но пока…

— Все еще думаешь, не поговорить ли с ней начистоту? — нарушил ночную тишину голос Грега.

Джеффри, вздрогнув, поднял голову и увидел друга прямо перед собой. Подкрался как кот, мелькнуло у него в голове. В данную минуту он предпочел бы остаться наедине с собой.

— Слушай, мы уже обсуждали эту тему, — не скрывая раздражения, произнес Джеффри.

— Неоднократно, но, видимо, без толку. — Грег плюхнулся рядом на скамейку. — Чем позже ты решишься во всем признаться, тем больше ее это разозлит. Это уж поверь мне!

— Ну да, тебе, конечно, виднее, — мрачно проронил Джеффри, надеясь, что намек на несчастное прошлое Грега заставит того придержать язык.

— Хочешь, как и я, пройти через все тернии? Только дураки учатся на своих ошибках.

— Ну что ты хочешь? Оставь меня в покое, пожалуйста!

— Ты же влюблен в нее, старик. Это же видно невооруженным глазом. А потому и рассуждаешь, как опьяненный любовью юнец. — Грег помолчал и, вытащив сигарету, закурил. — И жили долго и счастливо и умерли в один день… Это про тебя, дуралей.

— Ну что ты несешь? — Джеффри подозрительно прищурился, пытаясь понять, зачем Грег завел этот разговор.

— Я тут, пока вы были в парке, говорил со Старбертом. Оказывается, ты интересовался насчет вакансии в Вашингтоне?

— Что ты ему сказал? — Джеффри насторожился.

Он терпеть не мог, когда Старберт начинал дышать ему в спину. Хорошо, что это случалось не так уж часто, только когда тот подозревал что-то неладное…