Кровь, слава и любовь - Жюльетта Бенцони

Но разлука только разожгла любовь Паоло. А потрясение, которое он испытал, увидев ее вновь, еще больше усилило эту страсть. Вместо сияющей радостью юной девушки по замку бродила бледная и молчаливая женщина. Может быть, она стала даже прекраснее – со своими громадными глазами, в которых поселилась тоска, со своей печальной грацией. Джанчотто обожал жену, что, впрочем, не мешало ему обращаться с ней, как с рабыней. Он постоянно жаждал ее – так в пустыне мечтают хоть о капельке воды. Его алчная страсть могла сравниться только с той, какой был одержим Паоло.

Паоло едва сдержал желание придушить карлика, когда тот два дня спустя после возвращения брата домой с гордостью сообщил ему, что Франческа беременна. Значит, теперь предстоит в течение долгих месяцев наблюдать за тем, как она полнеет, потому что в утробе его любимой растет ребенок, зачатый от этого чудовища. Драгоценная жемчужина в лапах отвратительной жабы – такой рисовалась Паоло судьба несчастной Франчески.

Однако вскоре Паоло обнаружил, что в новом положении Франчески есть свои преимущества. Молодая женщина и так была довольно хрупкой, а сейчас ее силы подтачивала постоянная тоска. Зашла речь о том, что ей необходим особый уход, полный покой. А значит, никакой охоты, никаких неистовых скачек, никаких долгих прогулок по горам и болотам рядом с неутомимым Джанчотто… Тоном, не допускавшим возражений, старик Малатеста приказал старшему сыну избавить жену от всего этого, потому что ребенок, которого она вынашивает, – надежда династии.

Волей-неволей Джанчотто вынужден был подчиниться. А тут еще вновь разгорелась постоянно тлевшая война с соседней Романьей. Ему не раз приходилось покидать Римини во главе своих войск, в то время как Паоло, раненный ударом копья в бедро во время одной из стычек с противником, оставался дома.

Франческа и Паоло потихоньку сближались, стараясь не возбудить подозрений Беатриче. Они проводили долгие часы в большой зале дворца, воспринимая присутствие жены Паоло как неизбежное зло. Молодые женщины вышивали, а Паоло читал им стихи или пел для них.

Это было чудесное время, которое хоть немножко скрашивало для Франчески воспоминания о том, как нескончаемо тянулись те мрачные часы, которые она проводила рядом с мужем. Как будто вернулись сладостные мгновения, пережитые ею в Равенне… Разумеется, они не обменялись ни одним словечком о любви. Им было достаточно и моментов, когда встречались их взгляды, чтобы понять – любовь не покинула их сердца. И так бы, наверное, все и продолжалось, если бы Беатриче не понадобилось покинуть Римини, чтобы ухаживать за умирающей матерью.

Она уезжала с тяжелым сердцем. Тревога не оставляла ее. И не без причины, потому что слишком уж долго эти двое хранили в себе огромную любовь, которая охватила их с первой же минуты, когда они увидели друг друга. Они уже не могли прислушиваться к голосу рассудка, не могли думать об опасности, которая подстерегает их. Страсть лишала их рассудка. Франческа и Паоло вдруг осознали – они почти свободны и живут под одной крышей! В первую же ночь после отъезда Беатриче Паоло тайно проник в спальню молодой женщины. И эта ночь была столь же волшебной и чарующей, как и остальные три, которые последовали за ней. Но страсть их не угасла. Неутолимая, она бушевала подобно пожару, требуя новых безумств.

Но как бы ни старался Паоло неслышно скользить по каменным плиткам пола старого дворца, как бы ни полагался он на то, что все вокруг погружено в глубокий сон, – ведь царила темная ночь, – тайна любовников была раскрыта. Однажды Малатестино заметил, как старший брат прокрадывается к дверям Франчески.

Он и сам был увлечен своей чересчур красивой невесткой. Это толкнуло Малатестино на совсем уж низкий поступок. Не известив никого, он отправил гонца к Джанчотто. И два дня спустя уже поджидал возвращения брата у потайной дверцы, которая вела во внутренние покои.

Джанчотто появился на пороге ночи.

Карлик обезумел от гнева и грозился спалить весь дворец, но брат удержал его.

– Ты приехал слишком рано. Франческа еще не удалилась в свою спальню. Они с Паоло в саду. Вместе читают стишки.

– Я хочу их видеть… видеть немедленно!

– Тогда иди… Только потихоньку…

Действительно, Франческа и Паоло в это время, сидя рядышком на каменной скамье в тени виноградника, читали книгу о любви королевы Джиневры и рыцаря Ланселота. Мирную сцену освещало колеблющееся пламя свечей в высоком канделябре. Влюбленные, чьи склоненные над книгой головы почти соприкасались, были так красивы, что Джанчотто, укрывшийся за лавровым кустом, заскрипел зубами. Время от времени Франческа и Паоло с улыбкой встречались взглядами, и рука ревнивца искала эфес шпаги…

Франческа повернулась к своему возлюбленному. На этот раз она не улыбалась. Долго и серьезно они смотрели друг на друга, потом Паоло медленно склонился к полуоткрытым губам Франчески.

И в этот момент Джанчотто с бешеным воплем выскочил из-за куста, держа шпагу наготове. Прежде чем Паоло успел встать и выхватить из ножен свою, ревнивый муж нанес удар. Франческа с пробитым горлом рухнула на землю. Почти сразу же рядом с ее телом упал труп Паоло… Ночной ветерок унес их последние вздохи, а песок, устилавший сад, впитал их смешавшуюся кровь…

Ночь была темной. В старинном феодальном замке, возвышавшемся над окрестными деревушками, царила полная тишина. Да и снаружи слышались только тяжелая и медлительная поступь караульных по окружавшей его каменной стене и звон то и дело ударявшейся о камень алебарды.

Женщина, стоявшая в темном коридоре, прильнув ухом к резной створке двери и затаив дыхание, жадно прислушивалась к тому, что за ней происходило. В коридор не проникал ни один даже самый тонюсенький лучик света. Какую тайну Катрин Эвеск пыталась выудить из этой темной комнаты? Шло время, но ничего, абсолютно ничего не было слышно.

Внезапно некрасивое лицо подслушивавшей женщины озарила торжествующая улыбка. Что-то она расслышала там, за дверью… Женский голос сначала казался очень слабым, но постепенно звуки этого тихого голоса окрепли, и Катрин заулыбалась еще шире. Ей удалось наконец разобрать слова любви – несколько коротких фраз… скорее даже их обрывки… Так шепчут, когда влюблены или когда говорят во сне. Катрин напряженно ждала. И не зря: вскоре прозвучало имя!

– Жан… – бормотала женщина в темной комнате. – О, Жан, как я люблю тебя!..

Это было все, что требовалось узнать Катрин Эвеск. Но поскольку любопытство стало терзать ее еще сильнее, она тихонько нажала на ручку двери, попробовала приоткрыть ее. Напрасные усилия! Комната была заперта на ключ изнутри.

Тогда, подобрав повыше юбки, чтобы не шуршали, женщина бесшумно заскользила вдоль темного коридора к ведущей в донжон лестнице, кое-где освещенной факелами, вставленными в железные кольца. С ловкостью, неожиданной при ее массивном сложении, она, перескакивая через ступеньки, быстро добралась до покоев вдовствующей маркизы.

Во все времена свекрови, любящие невесток, были большой редкостью. Старая маркиза де Северак, урожденная Жакетта де Кастельно де Клермон-Лодев, не составляла исключения. Со времени женитьбы своего сына, с самого дня свадьбы, которая состоялась ровно тринадцать лет назад 1 февраля 1622 года, она ненавидела свою невестку Глорианду де Лозьер, дочь маршала Франции. Она ненавидела ее, терпеливо дожидаясь своего часа, ненавидела беспощадно, тщательно скрывая эту ненависть, притворяясь ласковой и доброжелательной. Ее спокойное ожидание неотвратимого возмездия напоминало поведение огромной кошки, которая отлично знает, что маленькая беззаботная мышка рано или поздно не минует ее когтей.