Космическая одиссея капитана Джонса - Лия Salvatore

- Где ты умудрился раздобыть фрукты? – удивленно пробасил Джон. – На Косталинье отродясь ничего не выращивали.

- Кай стащил чей-то месячный рацион! – с презрением бросил Ром.

Они не очень-то друг другу нравились, но мирились под одной крышей на борту «Приговора».

Я отправился в камбуз. Терпеть не могу готовить, но голодом морить пленников тоже нельзя. Наполнив блюдо свежими альмианскими фруктами и сварив напиток, который так любила моя дочь – шоколадное какао – я отправился к пленницам, держа в руках поднос.

Время было раннее – галактика огромна, поэтому на каждом корабле устанавливается свое собственное время, так что на «Приговоре» было восемь часов вечера.

Я отправил звездолету команду предупредить моих гостей о визите. Выждав несколько минут у двери их каюты, я вошел внутрь.

Деметра стояла у иллюминатора, соединив руки за спиной. Волосы ее были заплетены в небрежную косу, переброшенную вперед. Она надела черный комбинезон из тех, что лежали в каждой каюте. Я сам их сконструировал. И это были лучшие скафы из всех, что существовали. Деметра изо всех сил старалась казаться спокойной и расслабленной, но я-то видел, как напряженно были сведены ее руки, и как пульсировала жилка на ее шее.

Софи спала. Я немного удивился, что девочка спит в такое время, но ничего не сказал.

- Добрый вечер, Деметра.

Девушка в ответ смерила меня полным надменности взглядом. Я поставил поднос на столик и выпрямился.

- Я принес вам свежих фруктов. В открытом космосе как никогда хочется чего-то земного.

Деметра молчала. Я скрестил руки на груди. Вот о чем можно говорить с заложниками?

- Ты знаешь, почему я ненавижу Тича?

Этот вопрос застал ее врасплох, но она продолжала упрямо молчать, наверное, надеялась вывести меня из себя. Я должен был разозлиться и начать крушить все вокруг, чтобы окончательно закрепить за собой присвоенное ею мне звание монстра и подлеца.

- Сколько лет ты вместе с Эдвардом?

Она изумилась, но все же открыла рот и сквозь плотно сжатые губы произнесла:

- Шесть. – И отвернулась.

Это новость меня опечалила. Эмму я потерял десять лет назад, и она вряд ли знала что-то о тех темных событиях.

- Ты замужем за ним шесть лет, а за тот месяц, что ты находишься на моем звездолете, он ни разу не вышел на связь. Он не собирается искать вас, Деметра. Ему плевать.

Она резко обернулась и выкрикнула почти истерически:

- Убирайся, Киллиан! Я не желаю слушать тебя!

Я вздохнул.

- Хотя бы поешь. Не нужно морить себя и Эмму голодом, - если бы у меня был нож, я бы в тот же миг отрезал себе язык.

- Эмму? – изменившимся голосом произнесла Деметра. – Кого ты назвал Эммой?

- Никого. Добрых снов.

- Кто такая Эмма?

Я не ответил. Развернувшись, быстрым шагом покинул каюту. Черт подери мой поганый язык! Я разозлился, спать не хотелось, и я отправился в навигационную рубку. Огромное окно, сквозь которое было видно чернильно-черную бездну космоса, успокаивало.

- Черт бы побрал этих женщин, - проворчал я, усаживаясь на кресло-трон, оставшееся после разговора с Тичем.

Все-таки нужно припугнуть его. Скажу, что отправлю его жену и дочь на Нифельхейм, если он не признается, что сделал с Эммой. Вполне удовлетворившись этим решением, я раскинул в рубке объемную модель нашей галактики.

- «Приговор», покажи мне Нифельхейм и наше расположение.

Звездолет откликнулся моментально, отразив себя крошечной красной точкой, а планету подсветив желтым. От планеты F-типа мы находились далековато, но при желании могли добраться туда меньше, чем за неделю.

- Отлично, - проворчал я. – Зачитай мне все, что сможешь найти об этой планете.

Датчик резко кольнуло. Я зашипел и с усилием прижал пальцы к вискам. Пока на борту Деметра и Софи, я не мог вынуть устройство из своей головы. Нельзя было и на секунду терять контроль над кораблем.

- Планета Нифельхейм, - мягким голосом Катрин начал лекцию звездолет. – Принадлежит к планетам F-типа. Четвертая планета от нейтронной звезды с порядковым номером S-7162299. Масса планеты составляет 5,9*1024 кг. Атмосферное давление 220-250 кило Паскалей. Температура колеблется от -115-150 днем, и до -200-250 градусов по Цельсию ночью. Сидерический период обращения 534 дня. Продолжительность суток 17 часов 23 минуты. Две трети поверхности составляет каменистая почва. Еще одна треть представляет собой глубокие разломы, исследование которых не увенчалось успехом. Состав почвы – данных нет. Состав атмосферы – данных нет. Внутреннее строение планеты – данных нет. Атмосферные явления – данных нет. Наличие органической ткани – данных нет.

- Достаточно, - прервал я звездолет.

«Приговор» умолк, а я перестал расхаживать по рубке и уселся в кресло. Смахнув рукой проекцию галактики, я вызвал Нифельхейм и увеличил его так, что он занимал почти все свободное место в рубке. Планета выглядела неприветливо. Ее грязно-сизый цвет был испещрен линиями разломов и впадин, глубина и содержание которых были под вопросом. Я знал, что именно это представляет главную угрозу. Все роботы, когда-либо высаженные на планету, ломались при малейшей попытке спуститься вниз, к недрам планеты. Элементы, входящие в состав почвы, определить также не удалось ни одному устройству. Они сразу ломались. С атмосферой – идентично.

Я знал, что у Нифельхейма сутками кружат корабли Тича, ожидая, когда же я появлюсь, но я не мог не попробовать. Пусть Кай и говорил, что моей дочери там нет, но отказаться от поисков значило потерять ее навсегда.

Размышляя над этим и мысленно обдумывая чертеж нового робота, который должен будет высадиться на Нифельхейм, я незаметно уснул. Разбудило меня тихое шипение открывшейся шлюзовой двери. Я открыл глаза. Когда я уснул, «Приговор» погрузил рубку во тьму. Я не стал зажигать свет, лишь сильнее всмотрелся в темноту.

Двери с тихим шипением разъехались, и черные тени на полу разрезал прямоугольник желтого света, разделенный чьей-то тенью. Человек помедлил в дверях, всматриваясь во мрак рубки и решаясь, а затем шагнул внутрь.

- Киллиан? – раздался слабый шепот Деметры.

Я чуть с кресла не упал. Ей-то что здесь понадобилось?

Я прибавил в рубке света ровно настолько, чтобы она могла различить меня.

- Я здесь.

- Прости, если разбудила тебя.

- Я не спал.

- Ааа… - Деметра замялась.