От сумы до тюрьмы - Александр Белов

Земфира, глядя в глаза грабителю, выполняла его команды как заколдованная царевна. Белов мысленно отметил, что на ней была его синяя джинсовая куртка с закатанными рукавами. Когда успела переодеться?

Довольный браток, помахивая кейсом, подвел девушку к капоту ЗИЛа и поставил ее к машине спиной. Потом стволом показал Белову, чтобы тот присоединился к ней. Оба замерли в метре от бампера с поднятыми вверх руками. Ситуация безвыходная! Они стояли совершенно беззащитные, щурясь в потоке яркого света, а застывшие перед ними бандиты и милиционеры смотрелись как темные силуэты на фоне двух электрических солнц небольшого размера.

«Жалко, что Иосиф Виссарионович смотрит сверху из кабины на эти безобразия, а помочь уже не может, — подумал Саша. — Время его прошло…» — и, несмотря на весь трагизм ситуации, он улыбнулся.

Бандиты удивленно переглянулись и опустили стволы. Но старший лейтенант Кудеяр коротко бросил им: «Мочи!». Те снова подняли пистолеты, направили их в лицо Белову и Земфире. «Дело плохо, хуже некуда!»-понял Саша и перенес вес на одну ногу, чтобы сделать бросок в сторону…

Вдруг с противоположной посту стороны дороги раздался шипящий нарастающий звук, стеклянный «стакан» с грохотом взорвался и разлетелся на тысячи осколков. Следом вторая ракета разворотила внутренности «Самары». Она мгновенно вспыхнула, как будто была сделана из сухого выдержанного дерева. Саша с Земфирой инстинктивно прижались спинами к капоту ЗИЛа. Они стояли лицом к взрывам и видели все происходящее, как на экране телевизора. А бандиты с ментами инстинктивно присели и повернулись в сторону источника опасности.

Земфира сделала шаг вперед, неуловимым движением, как ковбой в американском вестерне, выхватила откуда-то из-под куртки пистолет и произвела очень быстро четыре выстрела подряд против часовой стрелки. Двое братков молча рухнули на землю, а стоявшие подальше менты успели среагировать на первые хлопки и бросились наутек в кусты слева от поста ГАИ… На асфальте остались лежать два трупа и серебристый кейс. На них, как осенние листья, медленно кружась в свете пожара, опускались брошенные ментом документы…

Ольга прилетела в Москву далеко не в лучшем расположении духа. И ее вовсе не обрадовало, что Митя, вместо того, чтобы встретить их с Иваном самому, прислал в Шереметьево-2 своих охранников, которые ничего не знают и способны только таскать вещи да таращиться на ее расспросы. Что с ним случилось? Ольга в свою очередь решила его по-женски наказать. Она не стала ему звонить и пенять на недостаток внимания с его стороны, а поехала домой, в свою квартиру в элитной высотке на Юго-Западе столицы.

Иван явно был доволен возвращением в Москву. Оказавшись дома, он тут же бросился к компьютеру, подключился к Интернету и принялся писать и сбрасывать письма друзьям. О матери он тут же забыл.

Ольга приняла душ, приготовила завтрак и решила весь день посвятить блаженному ничегониделанию. После такого перелета и смены часовых поясов нужно было дать себе передышку. Хотя нет, одно дело она все-таки сделала. Позвонила в интернат «Сосновый бор» и договорилась о встрече с его директором, Ларисой Генриховной Шубиной…

На другой день Ольга велела своему шоферу отвезти ее в Жлобню, в элитный интернат для детей. Иван всю дорогу пытался добиться от нее, куда они едут, но Ольге было не до него. Она думала о Дмитрии и отвечала сыну машинально и невпопад. Она так и не решилась сказать, куда хочет его отдать. Ради его же блага, кстати говоря!

На контрольно пропускном пункте ее задержали охранники и не пропустили на территорию учебного заведения. Прием в интернат, по их словам, был закончен. Теперь стоит попробовать записаться на будущий год. Ольга представилась полным именем и сослалась на вчерашний разговор с директором, Ларисой Генриховной:

— Вы позвоните ей и спросите, кто такая Белова!

Старший охранник только пожал плечами и развел руками: мол, кончен прием, значит, кончен. Но второй, помоложе, посмотрел на Ивана, потом на нее и сообразил:

— Это сын того самого, Александра Николаевича Белова, депутата? Я видел вас по телевизору вместе.

Ольга насупилась. Можно подумать, что Сашка тут что-то значит. Это ее сын, и если она захочет, отец его больше никогда не увидит! Но сейчас был не тот момент, чтобы об этом сообщать охранникам.

— Ну да, — недовольно буркнула она в ответ на выжидающий взгляд дюжего молодца с интеллигентным лицом.

Охранники переглянулись.

— Тогда это, возможно, меняет дело, — сказал старший и, прижав к уху мобильник, ушел в караулку. Вернулся он в другом настроении, и даже отвесил почтительный полупоклон:

— Идемте, я проведу вас на тестирование.

По дороге он объяснил:

— Видите ли, это особое учебное заведение. Хотя оно платное, но принимают сюда не тех, чьи родители могут больше заплатить, а тех, кто лучше пройдет специальные тесты.

Ваньку забрали на тестирование. Ольге пришлось ждать его возвращения больше трех часов. Ей предоставили специальный номер для ожидающих — там были кровать, телевизор, ванная с джакузи, холодильник и бар. Она даже могла заказать обед в номер, любую еду. Но провела она эти часы ужасно. Поведение Шмидта ее необычайно расстроило. Откуда это пренебрежение, в чем она провинилась? Разочарованная и обозленная, Ольга металась из угла в угол, неспособная сосредоточиться на одной мысли.

Наконец, в дверь постучали, и Ольга крикнула: «Войдите!» — пожалуй, гораздо более раздраженно, чем сама того хотела.

Вошли Ванька и невысокая сухопарая женщина, на вид — типичная директриса и синий чулок: очки, волосы узлом на затылке, юбка почти до пят и пиджак, больше похожий на китель матроса. Однако женское чутье подсказывало Ольге, что под этим кителем скрывается ого-го какое жадное тело. Странное сочетание показной девственности и глубоко запрятанной сексуальности.

— Здравствуйте, меня зовут Лариса Генрихов-на, — представилась она. — Я директор и по сути хозяйка этого интерната. Могу вас поздравить, госпожа Белова. Ваш сын чрезвычайно способный ребенок. Он очень нам подходит. Если вы не передумали, то можете его прямо сейчас здесь оставить. Но окончательное решение придется отложить. У нас предусмотрен испытательный срок. Наверняка сказать, берем его или нет, мы сможем примерно через месяц. Вы согласны?

— Да!.. Хотя, Ванечка, ты не против тут остаться?

— Хочу, хочу, — он возбужденно махнул рукой. — Знаешь, мам, у них тут есть тир с настоящими кольтами!

— Все ясно, — с невольной улыбкой вздохнула Ольга и повернулась к директрисе. — А как насчет финансовой стороны?

— Обо всем этом мы будем говорить через месяц. А пока вам достаточно внести в кассу две тысячи у.е. Это и на форму, и на оборудование, и на содержание. Но, прежде чем вы это сделаете, я должна вас кое о чем предупредить. Вы готовы меня выслушать?

— Что? Ах да, ну, конечно. Но мне пришлось столько ждать. Я тороплюсь, — зачем-то соврала она.