Асы контрразведки - Сергей Москвин

Очевидно, близкие разрывы артиллерийских снарядов обратили в бегство остальных боевиков, занявших огневые позиции на вершине холма. Взлетев на вершину, Кудрявцев лишь мельком взглянул на уничтоженный крупнокалиберный пулемет и то, что осталось от пулеметчика. Внимание командира «каскадовцев» привлекли двое боевиков, со всех ног бегущих по противоположному склону к начинающемуся у подножия холма довольно густому лесу. Прикинув, что срезать удирающих боевиков автоматной очередью он всегда успеет, Кудрявцев бросился за ними в погоню. Несмотря на то что страх удвоил силы боевиков, соревноваться в беге с заместителем командира «Каскада» они не могли. Расстояние между майором Кудрявцевым и боевиками стремительно сокращалось. И это вскоре заметил, а точнее просто почувствовал один из них. На бегу он схватил за руку боевика и, развернув его лицом к Кудрявцеву, что-то громко прокричал по-чеченски, а сам еще быстрее устремился к лесу. Евгений не расслышал слов прозвучавшей команды, но понять ее смысл было нетрудно. Опередив дальнейшие действия своего противника, Евгений вскинул автомат, направив его ствол в грудь боевика. Тот в ответ истошно закричал:

– Сдаюсь!

Выбросил оружие и упал на колени, задрав к небу руки. Однако было уже поздно. Палец Евгения вдавил спусковой крючок. Автомат клацнул, но выстрела не последовало. В пылу атаки Кудрявцев не заметил, как в его магазине закончились патроны. До поднявшего руки боевика оставалось всего несколько метров. Кудрявцев изо всех сил рванулся к нему, пока тот не успел опомниться и сообразить, что в автомате атакующего спецназовца нет патронов. Взвившись в прыжке, Кудрявцев опустился на ноги возле боевика и рубанул его прикладом автомата по шее. Тот мешком завалился в траву, а Евгений сейчас же переключился на другого удирающего боевика. В многочисленных карманах-подсумках его разгрузочного жилета хранились еще три магазина, но Евгений не стал тратить время на то, чтобы перезарядить оружие. Он просто забросил автомат за спину, а вместо него выхватил из поясной кобуры свой неразлучный восемнадцатизарядный «Вектор».

Несущийся вниз по склону боевик вновь почувствовал погоню. Перехватив свой автомат одной рукой, он, не оборачиваясь, развернул оружие назад и пустил веером длинную очередь. Попасть в цель из столь неудобного положения ему могло помочь только дьявольское везенье. Тем не менее Кудрявцев нырнул в сторону, обходя боевика сбоку, и, когда его правая рука с зажатым в ней автоматом оказалась перед ним, не задумываясь, вскинул пистолет и дважды нажал на спуск. Одна из выпущенных Евгением пуль царапнула боевика по плечу. От боли и неожиданности он вскрикнул и выронил свой автомат. Кудрявцев вновь увеличил скорость, чтобы успеть достать боевика, пока тот не выхватил новое оружие – на поясе у него вполне мог оказаться пистолет. Боевик действительно опустил руки к поясу и сейчас же поднял на уровень глаз. Но в его руках оказался вовсе не пистолет, который ожидал увидеть Кудрявцев, а ручная граната, из которой тот судорожно выдергивал кольцо. Даже будучи раненным и потеряв автомат, боевик не собирался сдаваться. Он все еще надеялся уйти, тем более что до буковой рощи, к которой он так стремился, осталось совсем немного.

Между его сжатыми пальцами Евгений увидел ребристый корпус оборонительной гранаты «Ф-1», в просторечье «лимонки», радиус разлета осколков которой составляет 200 метров. Несмотря на острое желание взять боевика живым, Евгений решил, что в складывающейся ситуации риск слишком велик. Выдерни чеченец кольцо, они, скорее всего, погибнут оба. Более не колеблясь ни секунды, Евгений поднял пистолет и дважды выстрелил. Тот выронил гранату под ноги и упал в покрывающую склон холма высокую траву. Кудрявцев тоже бросился в траву, мысленно считая про себя оставшиеся до взрыва секунды. Когда на пятой секунде взрыва так и не произошло, Евгений понял, что боевик не успел выдернуть из гранаты чеку, и поднялся с земли.

Застреленный боевик лежал на спине, отбросив в сторону левую руку. С первого взгляда на его лицо с оскаленным ртом и выкаченными глазами Кудрявцеву стало понятно, что он мертв. Оставив труп в траве, Евгений бросился назад, чтобы помочь своим бойцам. Но когда он поднялся на вершину холма, бой уже закончился. «Каскадовцы» сноровисто обыскивали захваченных в плен боевиков, а трупы погибших относили к шоссе и в ряд укладывали на обочине. Старшие трех штурмовых групп, собравшись вместе, ожидали своего командира.

– Всех взяли! Двадцать три человека! Никто не ушел! – еще издали крикнул подходящему майору один из старших лейтенантов.

– Наши потери? – осведомился Кудрявцев.

– Четверо раненых. Трое легко, а Борису Глебову осколком очень неудачно колено зацепило. Боюсь, как бы инвалидом…

– Мы не хирурги! – резко оборвал Евгений своего подчиненного. – Потери боевиков?

– У них холодных и живых примерно пятьдесят на пятьдесят. Правда, среди раненых половина тяжелых. Парни их сейчас перевязывают. А остальные вот, – взглядом офицер указал на группу из шести боевиков, которые со связанными за спиной руками спускались к дороге.

Не имея в своем снаряжении наручников, бойцы «Каскада» связали им руки их собственными ремнями. Отчего некоторым боевикам приходилось поддерживать сзади свои сползающие штаны. Среди них Кудрявцев увидел того, кого ударил прикладом своего автомата. На шее боевика, в месте удара, надулся здоровенный синяк. Но судя по тому, что пленный шел сам, его увечье не оказалось тяжелым.

– Двадцать три человека, – повторил за своим офицером Кудрявцев, назвав общее количество обезвреженных боевиков. – Это уже не диверсионная группа, это целая банда. Так что же, мы ставили капкан на одну дичь, а попалась другая?

– Бывает, – пожав плечами, ответил молчавший до этого капитан, командовавший третьей штурмовой группой.

Несколько секунд Кудрявцев молчал, затем, приняв решение, распорядился:

– Грузите пленных и трупы в машины. Возвращаемся на базу. Там разберемся, что это за зверье.

– По машинам! – разнеслась над дорогой продублировавшая его слова команда старших штурмовых групп.

Выполняя поступивший приказ, «каскадовцы» подняли в кузовы двух первых грузовиков захваченных живыми боевиков, довольно бесцеремонно в кузов третьего «Урала», прямо на железнодорожные шпалы, скидали трупы и лишь затем заняли собственные места. Через пару минут после прозвучавшего приказа вся колонна двинулась по шоссе в сторону Ханкалы.

Из облака поднявшейся над дорогой пыли вынырнула боевая машина десанта. Когда она проезжала мимо, Блэк в свой бинокль смог отчетливо разглядеть задранный вверх ствол ее башенного орудия и прочитать выведенный белой краской номер на борту. Миновав засаду, БРДМ умчалась дальше в сторону Ханкалы, и Блэк опустил бинокль, давая отдых своим глазам. Он мог уничтожить проезжающую всего в каких-нибудь шестидесяти метрах от него машину с одного-единственного выстрела. Мог, но не сделал этого, хотя уже снаряженный гранатомет лежал рядом, на расстоянии вытянутой руки. На заказчика, залегшего с видеокамерой на вершине соседнего холма, поджог одной БРДМ вряд ли произведет впечатление. Блэк выжидал более крупной добычи, которая, судя по проехавшей по шоссе дозорной машине, вот-вот должна появиться. Вместе с Блэком выжидали и остальные трое боевиков созданной им диверсионной группы: Боксер, Слон и Колчан. Опасаясь радиоперехвата и пеленгации, Блэк запретил своим бойцам пользоваться рациями. Сигналом открытия огня для диверсантов служил первый выстрел командира, который неизменно оказывался точным. Это он выбирал, какую цель следует атаковать, а какую пропустить. Поэтому трое боевиков проводили равнодушными взглядами проехавшую по шоссе одиночную машину. И лишь заказчик, занявший свою наблюдательную позицию почти в полукилометре от дороги, далеко за пределами эффективного огня стрелкового оружия, недовольно завозился на подстилке из палых листьев, когда промчавшаяся по шоссе БРДМ исчезла из объектива его цифровой видеокамеры.