Советская военная разведка в Китае и хроника «китайской смуты» (1922-1929) - Михаил Алексеев

Можно быть спокойным лишь за одно, что он пойдет до конца за освобождение Китая от иностранной зависимости и не будет заключать сделок с империализмом. И, наконец, не превратится в преследующего свои личные цели генерала… Дискутировался также вопрос, до каких же пор способствовать росту его сил? И на это… отвечали, что усиливать его больше чем тремя дивизиями нежелательно и что следует наряду с ним выставить и других политически надежных командиров из революционных генералов».

Эта во многом провидческая характеристика была дана Блюхером Чан Кайши в сентябре 1925 г.

«Для каждого разумного китайского генерала сейчас ясно, что Чан Кайши был выдвинут русскими коммунистами», – писал один из советских военных советников В. Е. Горев76 (псевдоним «Никитин»). И не только выдвинут. Чан Кайши как военачальник, как стратег был сформирован русскими военными советниками и в первую очередь В. К. Блюхером.

В начале июля Блюхер выехал в Шанхай и Пекин и провел не менее месяца в Калгане в расположении Национальной армии Фэн Юйсяна, откуда в сентябре убыл в Москву. Главным военным советником в Кантоне был назначен Н. В. Куйбышев77 (псевдоним «Кисанька»), младший брат Валерьяна Владимировича Куйбышева.

В августе в адрес КПК было направлено указание об «Организации вооруженных сил китайской революции», в основу которых был положен опыт Гражданской войны в России. Согласно этому указанию, был создан Военный отдел ЦК КПК в Шанхае, который возглавил Чжан Готао78, но его фактическим руководителем был советник Хмелев (А. П. Аппен79). В отличие от Гоминьдана и национальных армий советская военная помощь КПК в это время в основном ограничивалась лишь указанными рекомендациями и подготовкой кадров.

Формирование в Коминтерне преувеличенных представлений о роли коммунистов в Гоминьдане и об их возможностях в «перевоспитании» Гоминьдана было связано с одномерностью характеристик Гоминьдана. Ситуация, складывавшаяся в нем, рассматривалась только под углом зрения борьбы правых и левых, без должного внимания к политической программе Гоминьдана и к его представлениям о форме национально-освободительного процесса. Идея завоевания Гоминьдана коммунистами изнутри приняла завуалированную форму тактики опоры на левое крыло Гоминьдана, которому приписывались несвойственные ему черты: бескомпромиссность в антиимпериалистической политике, позиция опоры в национальной революции на рабоче-крестьянское движение и т. д. По сути, настоящими левыми являлись только члены КПК, вступившие в Гоминьдан. Вместе с тем не оправдались расчеты Сунь Ятсена и Гоминьдана на поглощение КПК, что вызвало в самом Гоминьдане сильные трения и обострение внутрипартийных разногласий.

Общее брожение среди политически активной части городского населения вылилось летом 1925 г. в стихийный общенациональный взрыв, получивший собирательное название «движение 30 мая». Центром движения стала всеобщая антиимпериалистическая забастовка в Шанхае, явившаяся следствием расстрела английской полицией студенческой демонстрации 30 мая и продолжавшаяся полтора месяца. Всеобщая забастовка нашла широкий отклик и поддержку как в самом Китае, так и за рубежом.

С начала 1925 г. Политбюро ЦК РКП(б), а в последующем и его Китайская комиссия взяли в свои руки инициативу разработки новой политики в Китае – «Северного маршрута китайской революции», с опорой на национальные армии. Параллельно сохранялся и прежний базовый тезис о поддержке Гоминьдана и его правительства на Юге, однако при новом раскладе ему придавалось меньшее значение.

К концу октября 1925 г. план Северного маршрута принял более или менее законченный вид, претерпев по сравнению с первоначальными набросками существенные изменения. В его основе лежали конкретные предложения М. В. Фрунзе, сложившиеся главным образом на информации, поступившей из Китая от Л. М. Карахана. Главным врагом национально-революционного движения по-прежнему был определен Чжан Цзолинь. Фрунзе констатировал, что ход развертывавшихся в Китае событий «…все больше и больше выдвигает на первый план У Пэйфу и возглавляемую им чжилийскую клику». В этой ситуации роль и значение национальных армий и, в частности, Фэна также затушевывались. Таким образом, основная форма движения определялась четко и однозначно – война между чжилийской группировкой У Пэйфу и мукденской Чжан Цзолиня. Гоминьдан оказывался сторонним наблюдателем в назревшем конфликте. Его участие в событиях ограничивалось политической поддержкой Фэн Юйсяна, национальные армии которого тоже должны были выступить. Новое китайское правительство планировалось создать на основе блока чжилийцев (У Пэйфу), гоминьдановцев Севера (Фэн Юйсян) и Юга Китая (кантонское правительство). Понимая всю зыбкость планируемого объединения, Китайская комиссия предполагала как вариант «продолжение войны за создание действительно единого Китая». На этот раз уже против У Пэйфу и его сторонников. 5 ноября 1925 г. У Пэйфу был назначен главнокомандующим объединенными вооруженными силами, выступающими против Чжан Цзолиня. При этом Фэн Юйсян категорически был против какого-либо альянса с У Пэйфу, продолжая рассматривать его как своего врага.

Ни один из одобренных Политбюро планов использования северного военно-политического фактора – Северного маршрута в конечном итоге не увенчался успехом.

Критическим моментом для Чжан Цзолиня и его армии стало восстание осенью 1925 г. одного из его молодых генералов Го Сунлина80 в союзе с сыном правителя Маньчжурии – Чжан Сюэляном. Измена в войсках Чжан Цзолиня подготавливалась давно и была следствием раскола в фэнтяньской военно-политической группировке. Го Сунлин уже за год до описываемых событий договорился с Фэн Юйсяном о совместных действиях против Чжан Цзолиня. В начале декабря положение Чжан Цзолиня стало катастрофическим: его войска отступили из Жэхэ, Го Сунлин подошел уже вплотную к самому Мукдену. Когда судьба столицы Северо-Восточного Китая была уже предопределена, а Чжан Цзолинь бежал из города в Дальний, Япония остановила наступление Го Сунлина путем интервенции своих войск. Сам Го Сунлин был схвачен японцами и вскоре расстрелян. Благодаря помощи японских войск Чжан Цзолинь едва смог удержать под своей властью северовосточные провинции.

В ноябре 1925 г. Фэн Юйсян, следуя договоренностям о совместных действиях с Го Сунлинем, двинул свои национальные армии общей численностью 150 тыс. человек на позиции мукденских войск в Северном Китае, и на исходе этого же месяца войска Фэна вошли в Пекин.

В начале 1926 г. под нажимом империалистических держав произошло временное примирение Чжан Цзолиня и У Пэй-фу, которые вместе с примкнувшими к ним шаньдунскими и шансийскими милитаристами развернули совместные боевые действия против национальных армий.

На стороне войск шаньдунского военного губернатора маршала Чжан Цзунчана81 (одного из ближайших сподвижников маршала Чжан Цзолиня) в междоусобной борьбе китайских милитаристов принимали участие и русские наемные части генерал-лейтенанта К. П. Нечаева.

Возможность использования русских наемных войск появилась у китайских генералов еще в 1919 г., когда атаман Г. М. Семенов предложил маршалу Чжан Цзолиню сформировать для него конницу из монголов под командованием казаков. Нерешительность старого маршала воспрепятствовала реализации этого плана. Но идея использования белых формирований в интересах враждовавших китайских милитаристов была неоднократно реализована на деле.