Невероятная Индия. Религии, касты, обычаи - Андрей Снесарев

Главные центры джайнского влияния находятся в Западной Индии. Здесь действуют три секты джайнизма: дигамбара, которые поклоняются голым идолам и чтут своих гуру (наставников); шветамбара, которые одевают своих идолов в платья и чтут их разными способами; и дхендия, которые боготворят своих гуру, носят белое платье и закрывают рот белым лоскутом; они никогда не кланяются идолам. Миряне ордена, которые отличаются исключительной благотворительностью, составляют очень тесную общину, связанную узами взаимной поддержки.

Парсизм, как и ислам, был занесен в Индию из Центральной Азии. Число его последователей невелико, но по своему богатству и влиянию они занимают очень видное место. Нужно оговорить, что под парсизмом в науке разумеется: 1) учение Зороастра, 2) в более узком смысле основанная на нем религия современных парсов. Зороастризм — религия древних жителей Ирана, первоначально мидийцев и бактрийцев, затем персов времен Ахеменидов и Сасанидов. Зороастризм, по-видимому, свои корни имел в какой-то общей религии ариев до их разделения на иранскую и индо-арийскую ветви, но это разделение совершилось тогда, когда общая религия еще не имела завершенной организации; поэтому нащупать общие места в ведизме и зороастризме представляется делом трудным.

Временный расцвет зороастризма относится к эпохе Сасанидов, к концу которой он окончательно был вытеснен исламом, направившим свою особую энергию против огнепоклонников. Парсы вынуждены были искать убежища в других странах, и одна из их волн устремилась в Индию через Ормуз. В 717 году они прибыли в небольшой городок Санджана, в девяноста верстах к северу от Бомбея. Здесь они восстановили священный огонь, «семена» которого принесли с собой, по их словам, из Персии. Приобретши благорасположение местных властей, они разбогатели и в конце концов установили сношения с двором Моголов. Некоторые из жрецов посетили даже императора Акбара, который в поисках новой религии беседовал с брахманами, португальцами-миссионерами, своими мусульманами, а также и с огнепоклонниками. До конца XIII века главными местопребываниями парсов были Сурат, Навсари и прилегающие к ним части Гуджарата. Коммерческий рост Бомбея потянул к себе большую коммуну парсов, а из этого города они распространились по всем городам Индии, где бьет ключ торговли.

На первых порах экономическая и политическая слабость, с одной стороны, и окружение парсов индусской массой, с другой, оказали угнетающее влияние на принесенную религию, и она упала до формы, едва отличимой от примитивного индуизма, ее окружавшего[63]. Парсизм захирел, священный канон был почти забыт. Но рост и обогащение колонии привлекли свежих эмигрантов; пробужденное и теперь обеспеченное национальное чувство вызвало интерес к национальной религии; жрецы стали внимательно изучать старый священный язык[64], и священные книги были переведены, растолкованы и изданы. Дальнейшим звеном в развитии общины парсов было установление связи с единоверцами, живущими в других частях Азии, а особенно в Персии.

Парсы делятся на два толка: кадими (древние) и шеншаи (королевские); догматической разницы между ними нет, и спор сводится главным образом к разному пониманию эры священного года, отчего не совпадают некоторые праздники; есть более мелкие расхождения, например в произношении некоторых звуков при чтении молитв. Первые, как и показывает название, утверждают, что они сохранили более старые формы богопочитания.

Древнеиранская религия Зороастра под влиянием монотеистических религий дошла до современных парсов в значительно измененном виде. Поэтому в современном парсизме преобладают черты монотеизма и лишь отчасти пантеизма, несмотря на его философский дуализм и внешний культ огня. Основой религиозной морали служит авестийская триада — «добрые мысли, добрые слова и добрые дела», о которой взрослому парсу напоминают три шнурка его священного пояса. Особым уважением у парсов пользуется огонь — отсюда отказ от индийского сожжения мертвых и существование простых храмов, где поддерживается вечный огонь. Зороастр как пророк пользуется почетом; Саошьянт[65], по их верованию, должен родиться из семени Зороастра в конце света, уничтожить зло, очистить мир и сделать парсизм главенствующим. Среди обычаев парсов наиболее замечателен обычай выставлять трупы умерших в «башне молчания» на съедение коршунам.

Нужно отметить, что в среде парсов существует слишком большая разница в социальном и культурном смысле. Между парсом-богачом, европейски образованным, прекрасно говорящим по-английски, и его простым (особенно недавно переселившимся из Персии) собратом — целая пропасть. Поэтому и парсизм имеет две разновидности — культурную, достояние жрецов и богачей, и простую, достояние бедных; в последней много примеси индуизма и даже анимизма.

Европейская мысль при решении вопроса о касте вела себя всегда и торопливо и небрежно. Тут оказала значительное влияние самоуверенность европейской науки, убедившей себя, что, изучив европейский пятачок, она нашла и прочно определила все законы человеческой жизни, а главное, установила единство этой жизни, распространенное на всю огромную площадь нашей планеты. Отсюда при решении социальных вопросов вне Европы эта гордая наука подходила к ним с готовыми рецептами, без труда и скоро находила нужные ей аналогии, а за ними и вывод. В Европе и у нас можно натолкнуться часто на людей, для которых каста не представляет даже и вопроса: она — то, что пережила давно Европа и что будет пережито и Индией, она — нечто глупое, вредное, несправедливое и искусственное и, уж конечно, дикое и отсталое. В этом отношении к трудному вопросу вы чувствуете не только предвзятость мысли, но и нежелание изучать явление.

Но Европе трудно разгадать касту, так как для этого недостаточно прочитать нужные книги, а для многих недостаточно даже и побывать в Индии. Каста, существующая едва ли менее трех тысяч лет и исповедуемая почти всей Индией, разбиваемая по крайней мере на три тысячи крупных видов, не считая более мелких подразделений (подкаст), каста, победившая в длинной истории всякие преследования, гонения, террор и агитацию, каста гибкая, как змея, и меняющая цвет, как хамелеон, но умеющая сохранить свою сущность, каста, обставленная тысячами правил, начиная от высоко философских положений (понятие о дхарме) и кончая правилом о том, кто у кого может обрезать ногти на пальцах ноги… — разве каста представляет собою такое явление, в котором легко разобраться и о котором легко создать отчетливое научное суждение? И можно ли, судя лишь по внешней стороне, такое многовековое и могучее по распространенности явление, как каста, приравнять к европейским цехам, нашему старообрядчеству, монашеским орденам и т. д., хотя кое-какие совпадения налицо?