Волшебные искры солнца - Анна Джейн

– Я же сказал не беспокоить меня такими глупостями. Иди. Мы разговариваем.

Алена с ненавистью глянула на меня, но тотчас опустила голову и покинула зимний сад. А мы снова остались вдвоем – я и мой холодный, безжалостный дядя.

– Не играйте с ней, – хриплым, моментально изменившимся голосом сказала я. – Алена действительно вас любит.

– Она тебя предала, а ты ее защищаешь, – спокойно заметил дядя. – Ты меня удивляешь, Настя.

– Я защищаю память о моей дружбе, – ответила я устало, глядя на закатное небо.

– Благородная. Знаешь, что на поле боя благородные умирают первыми? – спросил дядя.

– Зато с достоинством, – парировала я.

Какое-то время мы опять помолчали.

– Я не собирался прикрываться тобой, как щитом. Я хотел спасти артефакт, – вдруг сказал дядя. – Можешь обвинить меня в чем угодно, но я не трус.

– Как скажете, – пожала я плечами. – Мне все равно.

Это была ложь. Я не хотела быть живым щитом для родного дяди. Я хотела, чтобы ко мне относились как к племяннице, а не как к вещи.

– Спасибо за беседу, я пойду, – встала я с кресла, чувствуя себя хорошо. Физически, разумеется. В голове и в сердце царил полный кавардак.

– Иди. И больше не покидай дом без сопровождения кого-то из магов.

Я направилась к двери.

– Не обнадеживай себя. Твой отец следил за тобой не из любви, – вдруг сказал мне дядя Тим в спину.

– С чего вы взяли, что я так решу? – сквозь зубы спросила я, на мгновение замерев. – Я не та глупая и молчаливая девочка-тень, какой была раньше. Прекрасно осознаю, что это – просто контроль. К тому же вы и мой отец слишком похожи, чтобы я могла думать иначе.

Моя рука коснулась ручки стеклянной двери.

– Настя, – окликнул меня дядя, – ты ничего не забыла?

– Забыла сказать спасибо, – мрачно ответила я. – Благодарю, что не оставили в саду бездыханной.

На этих словах я покинула зимний сад и направилась на второй этаж – к Ярославу. Подышала воздухом, называется. Однако спокойно дойти до спальни мне было не суждено – я заметила Алену и Меркурия. Они стояли у окна в одной из гостиных и о чем-то тихо разговаривали. Алена была недовольной – скрестив руки на груди, она что-то сердито выговаривала. Лицо Мерка оставалось спокойным, но вот в черных глубоких глазах было точно такое же выражение, какое я видела у самой Алены, когда она смотрела на дядю Тима. Может быть, Меркурий не притворялся, что влюблен в Алену? Как все запутанно.

Я направилась к ним, но едва заметив меня, они замолчали.

Во взгляде Меркурия мелькнуло любопытство, во взгляде бывшей подруги – отвращение. Она явно не хотела меня видеть.

– Снова ты, Мельникова, – процедила она сквозь зубы. – Что нужно?

– Поговорить. Меркурий, оставь нас, – попросила я черноволосого мага. Он кивнул и ушел, а вот Алене мои слова явно не понравились.

– Не собираюсь с тобой разговаривать, – дернула она плечиком.

– А я собираюсь. И значит, мы поговорим.

– Что ж, говори. У тебя есть минута.

Эти слова царапнули меня как острые спицы. Минута. Раньше мне казалось, что у нас и нашей дружбы есть целая жизнь. Сейчас у нас была лишь минута.

– Я тебя понимаю, – сказала я негромко.

– Что? Что ты там понимаешь? – сощурилась Алена.

– Ты ведь думала, что мне сотрут память и я обо всем забуду, – отстраненно сказала я. – Наверное, для тебя это было большим искушением – хотя бы раз сказать правду мне в лицо.

Алена искоса на меня посмотрела.

– Но память стирать мне не стали. И теперь я все о тебе знаю. Знаю о том, что ты работала на моего отца и получала деньги, шпионя за мной. О том, что ты – до сих пор любовница моего дяди. О том, что ты меня ненавидишь. Мне интересно – за что? Я настолько тебе противна? Я тебя обижала? Я подставляла тебя? Предавала? Делала больно? За что ты меня ненавидишь – ведь глупо отрицать, что это не так.

На лице Алены появилась кривая и злая ухмылка, уродующая красивое лицо.

– Хочешь правды – получай. Мне надоело играть в твою лучшую подружку. Да, я ненавижу тебя. Ненавижу за то, что у тебя было все, Мельникова – прости, Реутовой называть тебя у меня язык не поворачивается. И за то, что ты от всего отказалась.

– Не поняла, – нахмурилась я.

– А что тут непонятного? – коротко рассмеялась Алена, и в ее голубых глазах появилась неприкрытая злость. – Ты родилась в такой богатой семье – да у тебя весь мир был перед ногами! Столько денег, столько возможностей, столько перспектив! Ты могла добиться всего, чего хотела. Но вместо этого ты бросила все. Ушла из семьи. Стала жить как бедная студентка, перебиваясь от стипендии к стипендии, вечно ища подработки! Даже фамилию поменяла – идиотка! С первого курса я смотрела на тебя и думала: «Господи, она ведь ненормальная, зачем она это делает? У нее ведь такой богатый папаша». И я до сих пор не понимаю зачем. Скажешь, что это все гордость? Нет, Мельникова, это глупость. Феноменальная глупость. Иметь все – и от всего отказаться… От всего, о чем другие только мечтать могут. Мы же сегодня откровенны, Настенька? – взгляд Алены буквально обжигал злостью и обидой. Я никогда не видела ее такой. Со мной подруга всегда оставалась доброжелательной и веселой. Оказывается, просто играла свою роль. – Тогда я откровенно тебе обо всем скажу. У тебя было все, а у меня – ничего. Ты родилась в семье богачей, а я – в семье алкаша и вечно бегающей за ним неудачницы. Они ничего не могли мне дать – из-за вечных траблов с деньгами и долгов. Они были заняты собой и своими проблемами, и им плевать было на меня. Я ничего не могла себе позволить, зато ты, Настенька, с детства купалась в роскоши. Я покупала шмотки в секонд-хенде и мечтала накопить на поездку с классом в Питер, а ты одевалась в бутиках и каталась по Парижам и Миланам. Я делала все возможное, чтобы вылезти из этой дыры, найти свое место в жизни, а ты бросила свою семью во имя одной тебе известных идеалов. Как это мерзко! Как это несправедливо, Мельникова! У меня не было ничего! – повторила Алена срывающимся голосом, и в ее глазах мелькнули отблески злых слез.

– У тебя были, по крайней мере, здоровье и красота, – глухо возразила я, впитывая каждое ее слово.

– И что толку от этой красоты? – спросила она с непонятным истеричным весельем. – Ну какой от нее толк, Мельникова? Помнишь, несколько лет назад я участвовала в конкурсе красоты? Я была одной из лучших. Но выиграла твоя сестричка Яна. Она красивее меня? Нет. Но она богаче. Такие, как я, обречены быть на вторых ролях. Да, спасибо, что лишний раз напомнила о том, что такие, как я – красивые нищие куклы – могут быть только любовницами. О’кей, пусть я буду любовницей Тима, но знаешь, я действительно его люблю. Ты не знаешь, что между нами происходит. Я не его содержанка, поняла меня? Поняла?