В памят(и/ь) фидейи. Книга первая - Лилия Талипова

слегка склонил голову набок.

– Не ответ.

– Ничего не было, ясно? Твоя подруга помогла тебя переодеть, – как резко ожившая статуя, он встряхнул полотенце и вновь прошелся по волосам.

– Асли? Она была здесь?

– Мгм.

– Она позволила мне остаться непонятно у кого?

– Почему же? Она оставила тебя у твоего жениха. – Он слабо, но самодовольно улыбнулся. – Шучу. Есть хочешь?

Только тогда поняла, что хочу. Я была жутко голодна, но признаться в том было неловко. Робко кивнув, уставилась на свои ступни, исследовавшие мягкий прикроватный коврик.

– На кухне все есть. Бери что хочешь. Мне надо ехать, можешь оставаться здесь. Твой телефон на тумбочке, подруга принесла.

– Мы ведь даже не знакомы. К чему эта забота? – насупилась я растерявшись. – Почему я здесь вообще?

– Простая вежливость. Я посчитал, разумнее показать тебя врачу в Альпиглене, чем возвращаться в хижину и ждать скорую. – Достав рубашку из шкафа, он удалился из спальни. Я засеменила за ним. – Он оказал первую помощь и дал добро на дальнейшую транспортировку.

Транспортировку.

Звучит так, будто я вещь или уже труп.

Глава третья. Фидэ – это дар. Фидэ – это проклятье

XV

Мне не хотелось задерживаться в чужом доме. Я быстро навела за собой какой-никакой порядок и позвонила Асли. Они с Домиником подъехали в течение получаса, и, стоило ей выйти из машины, как тут же набросилась на меня с объятиями.

В Доминике же что-то переменилось. Он смотрел изучающе, почти испытующе, как если бы искал во мне ответы на неведомые вопросы.

– Асли, – крякнула я. – Задушишь.

– Прости, пожалуйста. Я так переживала, – она едва отстранилась и заглянула в мои глаза.

– Что случилось? – единственное, что мне хотелось знать.

Пустота в голове меня почему-то радовала, но пробелы просили стать заполненными.

– Ты совсем не помнишь? Томас говорил, что могут быть провалы в памяти. Что последнее ты помнишь? Он нашел тебя и отвез к себе. – От виска до виска пронеслась игла вины: я так и не отблагодарила ни за спасение, ни за гостеприимство. – Хотел в больницу, но ты была так плоха, что по дороге он позвал знакомого доктора, а сам отнес тебя к себе.

– Понятно. А как вы нашли меня?

– Он вышел на нас на следующий день. Мы искали тебя дотемна, но пришлось вернуться. Утром поступил телефонный звонок. Тебе очень повезло. Так что с твоей памятью?

– Не знаю, – ответила я после недолгого молчания.

– Будем надеяться, что скоро твоя голова прояснится.

– Поехали домой, – захныкала я.

Асли с Домиником переглянулись. Так обычно делали родители, когда хотели сообщить известную лишь им двоим какую-то информацию, заведомо зная, что ребенку это не понравится. Как бы ища поддержку друг в друге. Ребенку же не нравилось пребывать в неосведомленности.

– Kızım, тебя было опасно перевозить, сейчас поездки тоже нежелательны, но мне нужно на несколько дней вернуться в Лондон… В университете задают вопросы, я все улажу и возвращусь как можно скорее. Я не могу оставить тебя одну. Мы отвезем тебя в больницу.

– Ни за что! – вскрикнула я, припоминая самые страшные байки о стоимости медицинских услуг в Швейцарии. – Мне придется продать пару органов, чтобы оплатить лечение.

– Я все оплачу.

– Не смей. Тем более, я уже хорошо себя чувствую. Просто отвези меня домой.

– Я не могу тебя бросить… И не делай так?

– Как?

– Не поджимай губы, это пугает, – Асли неловко улыбнулась.

– Вовсе я не поджимаю губы! – Взбунтовалась я. – Я хорошо себя чувствую.

Теперь на всякой фразе контролировала каждый мускул на своем лице, чтобы ненароком не выдать напряжение или неудовольствие, которые переполнили меня до краев. Все казалось такой глупостью, я думала, что была в совершенном порядке и могла бы дождаться Асли в ее доме, за пару дней со мной ничего не приключится. Временами Асли бывала несносна в своей заботе, словно подражала суетливой матери.

– Ты можешь остаться здесь, – предложил Ник. – Том сказал, что уже договорился с доком, за осмотр он возьмет недорого, обследует тебя еще раз, тогда и сможешь вернуться.

– Нет! – Непонимающим взглядом я пялилась на Асли и никак не могла уловить смысла ее слов. Я должна оставаться здесь? В чужом доме? Еще неизвестно сколько?

– Почему все так не вовремя? – она схватилась за голову. – Поезд через час, мне нужно собираться. – Мы отвезем тебя домой, там есть все необходимое, четыре дня продержишься, а Ник будет навещать.

– Не нужно меня навещать! – возмутилась я.

– Элисон… – Асли бросила печальный, молящий взгляд.

– Я бы хотела отблагодарить Томаса за помощь, – призналась я.

– Я привезла сумку, там твои вещи, в том числе деньги, – повторила Асли. – Знаю, ты не хочешь никого обременять, но, пожалуйста, побереги себя…

– Асли, я… Ну… – слова подбирались с большой тяжестью. Они проносились мимо языка, но, будто играя с ним в салки, не хотели озвучиваться. Мысли путались. – Ник, могу попросить привезти продукты? Я все оплачу! И дорогу тоже!

– Никаких проблем, даже не беспокойся, – грустно улыбнулся он как раз тогда, когда голова закружилась и я едва покачнулась.

– Вечером пойду домой. Только Томаса дождусь.

– Хорошо… Отписывайся мне о своем состоянии ежечасно. А лучше еще чаще. Canım14, – Асли крепко меня обняла. – Я скоро вернусь.

Она громко шмыгнула, поцеловала меня в лоб и испарилась. Будто ее и не было вовсе.

XVI

– Нет причин для беспокойств, – успокаивала я маму, нервно грызя нижнюю губу.

Я позвонила маме, о падении говорить не стала, сообщила лишь, что приболела.

– Элисон, должна сказать, не нравится мне это, – призналась она.

– Да… Мне тоже. Доктор пришел через час и назначил мне препараты. – пыталась отвлечь ее.

– А в чужом доме оставаться зачем? Ты не могла переждать у Асли?

– Я так и хотела! Но она настояла… В общем… Не сразу сообразила, но я не останусь тут надолго. Дождусь Томаса, отблагодарю и вернусь.

– Правильно, доченька. Однако пусть не думает, что ты совсем невоспитанная. Ты у меня такая умница. Выздоравливай скор… Ай! – воскликнула мама и задержала дыхание, я это знала, поскольку дуновения в микрофон смартфона внезапно прекратились.

– Мам! Что с тобой? – запаниковала я электрическим зудом под кожей.

– Норм… ально… Сейчас… Сейчас пройдет, – через силу выдавила она. – Ну вот и все, – вздохнула уже полной грудью.

– Снова колет в груди?

– Немного.

– Мама! Это уже не шутки, тебе надо в больницу!

– Ерунда, – отмахнулась она. – Просто распереживалась за тебя. Как же ты там, в другой стране…

– Это все акклиматизация, – ляпнула единственное, что пришло в голову. – А