Камердинер, который любил меня - Валери Боумен

– Нет, мисс Нотли. В столе ее милости нет, как вы предполагали.

– Странно, – вполне натурально удивилась Марианна. – Могу поклясться, что я положила ее именно туда. Следовательно, надо поискать в гардеробе леди Вильгельмины. Надеюсь, мы не слишком побеспокоили вас, миледи? – обратилась она к леди Копперпот, которая в полном недоумении переводила глаза с одного слуги на другого.

– Ах, значит, это вы послали мистера Бакстера сюда на поиски пуговицы? – уточнила леди Копперпот, вроде бы вполне удовлетворенная ответом.

– Да, миледи, я была уверена, что положила ее в ящик, но, вероятно, ошиблась.

Белл поклонился дамам.

– Что-нибудь еще, миледи?

Леди Копперпот жестом отпустила его, и Белл в мгновение ока оказался в коридоре. Он был, как никогда, близок к провалу. Придется поблагодарить Марианну за помощь. Ни одно из объяснений, которые он мог бы предложить, не было достаточно правдоподобным.

Он уже почти дошел до лестницы для слуг, когда Марианна догнала его и тихо спросила, усмехнувшись:

– Ну и?..

– Спасибо, – сказал Белл.

– И это все?

– Ты ожидаешь какой-то платы?

– В некотором роде, но деньги мне не нужны.

– Тогда что?

– Как ты думаешь, если я пришла тебе на помощь, то достойна доверия?

– Не обязательно.

– Но в любом случае счет равный: ты застал меня, я застала тебя. Так что все по-прежнему: я хочу знать твое настоящее имя.

Около полуночи в дверь комнаты Марианны постучали, и этот стук пробудил ее от одного из привычных кошмаров, что преследовали ее уже много лет. В этом кошмаре ее младший брат, Фредерик, тянется к ней, просит о помощи. После этого она всегда просыпалась в холодном поту. Вот и сейчас Марианна резко села, с трудом сообразив, где находится, и перевела дыхание.

Через несколько мгновений стук повторился, тихий, но настойчивый. Пришлось встать, набросить халат и отправиться к двери.

Выглянув в щелку, она увидела Николаса: как обычно, в бриджах и белой рубашке, только на сей раз застегнутой на все пуговицы. Он убрал руки за спину и виновато прошептал:

– Можно я войду?

– Это много от чего зависит.

– Например? – с чарующей улыбкой, от которой все внутри у нее начало таять, вопросил Белл.

Марианна прищурилась.

– Ну, хотя бы от того, что ты намерен мне сказать, когда войдешь.

– Я хочу извиниться, – сказал он таким тоном, что она решила его впустить.

Марианна выглянула в коридор, убедилась, что он пуст, и отошла от двери.

– Тогда можешь войти.

Белл вошел в комнату, Марианна закрыла за ним дверь, а когда обернулась, увидела у него в руке красную розу на длинном стебле.

– Из сада лорда Клейтона, – пояснил он. – Шипы я срезал.

Его голос был таким виноватым и искренним.

Марианна взяла розу и поднесла к лицу. Ей еще никто никогда не дарил цветов.

– Прости, если ты не любишь розы, – сказал Белл. – Я решил, что спрашивать, какие цветы тебе нравятся, не очень правильно: не будет сюрприза.

Марианна не сдержала улыбки.

– Да, ты прав, но эта роза прекрасна. Спасибо.

– Кстати, на будущее, какие цветы твои любимые? – Белл потер затылок так, словно ему некуда девать руки.

Марианна еще не видела, чтобы он так нервничал. Интересно.

– Мои любимые…

Она никогда не задумывалась об этом. Вот леди Вильгельмина обожает лилии – в ее комнатах всегда стоят вазы с этими цветами, – но у Марианны никогда не было даже повода задуматься об этом. В детстве она любила бегать по лугу за домом, где выросла, и там было полно шпорника. Поскольку больше ничего в голову не приходило, она выпалила:

– Шпорник.

– Шпорник? – Белл нахмурился.

Марианна покраснела. Судя по его тону, это был не тот цветок, который принято преподносить леди.

– Я хотела сказать розы, они прекрасны. – Она прижала цветок к груди.

– Мои извинения. Я не хотел вас обидеть…

– Тебе не за что извиняться, Николас. Спасибо. Ты пришел только для того, чтобы подарить мне розу? – Ее слова прозвучали резче, чем ей бы хотелось, и она все сильнее ощущала неловкость.

Он кашлянул и как-то робко объяснил:

– Вообще-то я пришел, чтобы еще раз поблагодарить тебя за помощь. Ты меня спасла.

Марианна повертела розу, лишенную шипов, между пальцами.

– Ты хоть скажешь, что искал?

– Нет, – ответил Белл и улыбнулся.

– Ладно, но я считаю, что моя помощь стоит больше, чем роза.

Его улыбка стала шире.

– И что ты хочешь?

Марианна поднесла розу к лицу и, вдохнув ее сладкий аромат, упрямо заявила:

– Ты знаешь: твое настоящее имя.

Белл шумно выдохнул и потряс головой.

– Может, я просто сбегаю в сад за большим букетом роз? Или поищу шпорник?

– Не выйдет!

– Хорошо, я скажу, но только если и ты сделаешь то же самое.

Марианна кивнула.

– Обещаю.

– И ты не солжешь?

Она опустила цветок и улыбнулась.

– Нет, если и ты скажешь правду.

Белл покачал головой. Его взгляд был серьезным, как никогда.

– Хорошо.

Он подошел к окну и, уставившись в ночную тьму, пробормотал:

– Проклятье! Надеюсь, я об этом не пожалею. Ну ладно. Меня зовут Бомонт Белхем, для друзей – Белл.

– Белл, – повторила Марианна с почтением. Ей самой не удалось бы угадать это имя, да и непонятно было, почему, – Белл…

– Теперь твоя очередь.

Она ответила не сразу, продолжая вертеть в руке цветок.

– Надеюсь, ты не будешь слишком разочарован, но меня действительно зовут Марианна.

Его лицо вытянулось.

– Ты серьезно?

– Абсолютно. Я же обещала сказать правду. Клянусь.

– Но твоя фамилия ведь не Нотли?

– Нет.

– Не думаю, что ты захочешь мне ее назвать, – проговорил Белл.

– Я тоже не думаю, что ты захочешь сказать, кто ты, – парировала Марианна и положила розу на столик.

На его губах появился намек на улыбку.

– Разумное решение – сохранить собственное имя. Меньше путаницы.