Правила еды. Передовые идеи в области питания, которые позволят предотвратить распространенные заболевания - Говард Джейкобсон

Несмотря на триумф местной теории и чествование преимуществ такого лечения, в начале 1900-х годов доказательства в пользу хирургии, лучевой терапии и химиотерапии не впечатляли.

Лучевая терапия была внедрена в начале 1900-х годов [28]. Это метод лечения, при котором на пораженные участки (например, опухоли) воздействуют высокими дозами сфокусированного излучения с целью убить раковые клетки. На протяжении следующей четверти века он вызвал значительный интерес, но не получил убедительных доказательств. В своем крупнейшем исследовании подобного рода хирург Чарльз Л. Гибсон рассмотрел 573 случая различных видов рака в больнице Нью-Йорка в период с 1913 по 1925 год. Он заключил: «По нашему личному впечатлению, с помощью лучевой терапии не было достигнуто никакого существенного улучшения» (выделение курсивом добавлено мной).

Несмотря на такой вывод, необоснованные надежды на чудеса лучевой терапии продолжали расти. Как указано в протоколе заседания национального совета Американского онкологического общества [28], в 1914 [30] и 1921 [31] годах группа сочла необходимым способствовать снижению оптимизма у общественности. В 1925 году управляющий директор Онкологического общества Джордж Сопер откровенно рассказал о провале проведения лучевой терапии в Англии [32]. В том же году были опубликованы несколько отчетов Хоффмана [33] и других ученых [34, 35], которые указывали, что чрезмерное облучение связано с повышенным риском возникновения рака и других серьезных патологий. Но к 1928 году Американское онкологическое общества уже не пыталось сдерживать доверие населения к лучевой терапии [36]. Вообще-то, они даже выпустили меморандум, целью которого было снизить общественные опасения, чтобы сторонники лучевой терапии могли продолжить разработку и получить лучшие результаты.

К 1930-м годам лучшее, что можно было сказать о лучевой терапии, заключалось в следующем:

• селективное радиотерапевтическое действие (то есть направленное излучение) на раковые клетки, искусственно выращенные в лаборатории, подавляло рост клеток;

• излучение было одновременно канцерогенным (способствовало развитию рака, вызывая мутации) и канцеростатическим (ограничивало развитие рака за счет разрушения клеток, но только в том случае, если луч мог быть сфокусирован достаточно точно);

• информация об эффективности лучевой терапии со временем может быть найдена, но только если будут организованы тщательные радиобиологические исследования [28].

Современные доказательства в пользу лучевой терапии варьируются по степени от «слабо выраженных» до «не подтвержденных». Пожалуй, наиболее впечатляющими были исследования, в которых сравнивался коэффициент выживаемости пациентов, перенесших лучевую терапию и хирургическое вмешательство [29]. Однако к данным таких исследований нужно относиться с определенной долей скепсиса, так как им свойственны серьезные аналитические ошибки, о которых я вскоре расскажу.

Между тем в развивающейся области лечения – химиотерапии, метода, при котором для уничтожения раковых клеток в основном используются высокотоксичные химические вещества[65], доказательства эффективности практически отсутствуют [37, 38]. Фактически химиотерапия ничем не отличалась от чудодейственных зелий, используемых шарлатанами, и использовалась врачами того времени, действующими из лучших побуждений, но от этого не менее заблуждающимися. Примечательно, что по мере того, как на рубеже веков идея химиотерапии обретала популярность, появилась необходимость установить юридическое различие между шарлатанскими средствами и средствами признанных практикующих врачей [28]. С первого взгляда может показаться, что это было верным решением. Только дурак будет возражать против попыток бороться с шарлатанством в медицине, верно? Вполне можно так думать, но мы должны для начала тщательно изучить принципы по выявлению этого самого «шарлатанства», установленные нашими «признанными практикующими врачами», и посмотреть, какие решения они предлагают.

Однако обнаруженное вас не впечатлит. В 1926 году Американское онкологическое общество организовало знаменательную конференцию на озере Мохонк, штат Нью-Йорк, чтобы оценить имеющиеся доказательства эффективности химиотерапии. По словам Фрэнсиса Картера Вуда [37, 38], вице-президента Американского онкологического общества того времени и профессора клинической патологии Колумбийского университета, лучшим химиотерапевтическим лечением, представленным там, был метод Блэра-Белла[66], заключающийся во внутривенном введении коллоидного свинца (более 600 мг за один курс лечения). Рассматривались также и многие другие химические вещества, использовавшиеся как в предшествующие, так и в последующие годы (например, селен в 1912 [39] и 1913 [28, 40] годах, метаболические ингибиторы дыхания[67] и витальные красители – пигменты, которые способны окрашивать живые клетки, не разрушая их) [24, 28, 41].

Что же общего было у всех перечисленных химических веществ? Отсутствие убедительных доказательств их эффективности при использовании на людях.

Грань между «законными» методами химиотерапии, основанными на научных принципах, и препаратами, продаваемыми шарлатанами, была, по-видимому, очень тонкой. И кто были люди, определявшие, где проходит эта грань? Кто, например, санкционировал внутривенное введение свинца в качестве лечения [37, 38]?

Совершенно очевидно, что решимость найти определенный антидот от рака была настолько сильной, что Американское онкологическое общество готово было организовать испытания опасных химических веществ [37, 38]. Кажется, что на протяжении этих лет легитимность, наряду с каким бы то ни было приемлемым стандартом доказательств, зависела от того, кто производил это самое шарлатанское зелье. Короче говоря, ни один разумный человек не смог бы предоставить достаточно аргументов в пользу химиотерапии – молодой области науки, которая, по-видимому, строилась на импровизации[68].