Шаг через бездну - Макс Глебов

– Портал активирован, – пришел доклад командира группы транспортного кольца.

– Генерал Клэй, ваш выход! Флоту начать перестроение в транспортную колонну! Генераторы маскировочных полей на полную мощность, – приказал я, не отрывая взгляда от проекционного экрана. До этого момента я не разрешал кораблям флота использовать наши новые возможности маскировки и радиоэлектронной борьбы, чтобы не насторожить противника. Это стоило нам уже почти двух десятков погибших кораблей, но зато жаберы плотно заглотили наживку – их флот уже достиг такой скорости, что быстро изменить траекторию движения у него бы не получилось.

Имперские линкоры покинули свою позицию за транспортным кольцом и с впечатляющим ускорением начали разгон навстречу противнику, а авианосец «Император Тик» уже выпускал в космос палубные истребители, немедленно присоединявшиеся к рвущимся вперед тяжелым кораблям.

После включения на полную мощность маскировочных полей эффективность огня вражеских линкоров резко снизилась, и список наших потерь перестал расти с пугающей быстротой.

– Торпеды вышли на рубеж автономной атаки! – вновь привлек мое внимание командир «Невидимок».

Жаберы, наконец, обнаружили угрозу, и их плазменные пушки и зенитные системы ближней обороны открыли шквальный огонь по приближающейся волне торпед. Сто тридцать «Невидимок», тринадцать авианосцев и восемь «Титанов» в полном залпе отправили в сторону врага почти девять тысяч этих смертоносных металлических рыбин, укутанных маскировочными полями. Такого массированного удара за всю историю применения торпедного оружия еще никогда не наносилось. Снаряжая транспорты снабжения для этой операции, адмирал Нельсон практически полностью выгреб все флотские запасы торпед, зато сейчас перед жаберами стояла очень непростая задача.

В бою у Каппы Кита торпеды проявили себя не лучшим образом. Почти все они были сбиты, и лишь единицы добрались до целей, достигнув защитных полей вражеских крейсеров. Но сейчас наш удар был по-настоящему массированным, и весь залп состоял исключительно из торпед в противокорабельном снаряжении. Никаких завес из сканеров и истребителей жаберы перед своими кораблями не ставили – их системы наведения и без этого отлично справлялись с захватом целей, по крайней мере, так было раньше. Но теперь имперские системы РЭБ, установленные на наши торпеды, сильно усложняли задачу зенитным комплексам противника. Тем не менее, двадцать семь тяжелых кораблей, идущих в достаточно компактном строю, создали перед собой такую плотность огня, что в какой-то момент я засомневался, что хоть одна торпеда сможет достичь цели. Однако, как известно, количество иногда имеет свойство переходить в качество. Сейчас оказался именно такой случай. Когда на каждый твой корабль, непредсказуемо маневрируя, несутся по три сотни целей, проблема встает уже даже не в качестве наведения, а в производительности зенитных систем. Из-за высокой скорости сближения и позднего обнаружения угрозы сбить такую лавину торпед жаберы просто не успели. Защитные поля их кораблей ярко вспыхивали от десятков попаданий. Какое-то время они неплохо держали удары, но когда последние прорвавшиеся к целям торпеды взорвались на границах силовых щитов, стало ясно, что своей цели удар достиг.

Ни один из вражеских кораблей не был уничтожен или хотя бы поврежден, но защитные поля линкоров и особенно крейсеров потеряли значительную часть мощности. Однако главная проблема для жаберов заключалась не в этом. За отражением торпедного удара они проспали контратаку имперских линкоров. Хотя, может быть, и не проспали, а просто не обратили должного внимания на пусть и быстрые, но весьма немногочисленные корабли врага, вышедшие навстречу их флоту.

Первые же залпы кораблей генерала Клэя заставили противника занервничать. Совершенно неожиданная дальность и точность огня главного калибра имперских линкоров сочеталась с обескураживающе мощным воздействием их снарядов на цель. Каждое отраженное полем попадание сносило почти десять процентов заряда энергетических накопителей и приводило к перегреву эмиттеров щита. Учитывая, что после торпедной атаки защитные поля жаберов и так находились не в лучшем состоянии, три атакующих линкора представляли для флота противника серьезную угрозу. Неприятным дополнением к трем атакующим кораблям стало для жеберов приближение к их строю волны из почти сотни истребителей, которую они сперва не восприняли всерьез, но быстро убедились, что сбить юркие машины не так просто, а свой вклад в расстрел и так перегруженных защитных полей они вносят, и довольно существенный.

Совершенно прекратив огонь по моему отступающему флоту, жаберы переключились на нового опасного врага. Быстро сбросить скорость и выйти из боя они не могли, и расстояние между их строем и эскадрой Клэя неумолимо сокращалось. Имперские корабли тоже получали попадания, причем в куда большем количестве, чем линкоры и крейсера противника. Все-таки девятикратное количественное преимущество не могло не сказаться. Но разница в техническом уровне пока позволяла имперцам достойно держать удары.

По моим представлениям появление на сцене кораблей, каждый из которых явно сильнее их линкора, должно было деморализовать жаберов, но пока я не видел никаких признаков паники в их рядах. Даже когда защитное поле одного из крейсеров в последний раз отразило удар имперского снаряда и погасло, строй кораблей врага не нарушился, а интенсивность их огня, кажется, даже усилилась, хоть это и представлялось уже невозможным.

Видимо, командующий флотом жаберов видел ключ к победе в сражении, а, может и во всей войне в уничтожении этих непонятно откуда взявшихся линкоров, и своей волей не давал подчиненным проявить слабость.

Постепенно щиты имперских кораблей тоже начали сдавать. Все-таки это были далеко не самые современные и мощные линкоры Империи. Они уже давно не участвовали в наступательных операциях, и их роль сводилась к защите планетных систем в составе эскадр прикрытия, но после открытия межгалактического портала их судьба совершила неожиданный поворот.

– Ресурс щитов ниже семидесяти процентов, – доложил генерал Клэй. В его голосе явно ощущалось беспокойство.

К этому моменту щитов лишились уже четыре крейсера и один линкор жаберов. Все эти корабли уже имели повреждения – при низком уровне ресурса щита взрывы снарядов частично его пробивали.

– Сосредоточить весь огонь главного калибра на поврежденном линкоре противника. Истребителям – атаковать лишившиеся полей крейсера, – отдал я распоряжение Клэю.

Корпус вражеского тяжелого корабля покрылся вспышками попаданий. Без щита под сосредоточенным огнем трех более мощных противников линкор жаберов продержался всего несколько минут. Сначала одно за другим замолчали его орудия, потом при каждом попадании от корпуса корабля противника начали отделяться сегменты брони и разлетаться фонтанами разнокалиберных обломков, испускающих струи быстро замерзающих газов, и, наконец, линкор содрогнулся от серии внутренних взрывов и окончательно распался на бесформенные фрагменты.

– Ресурс щитов сорок процентов! – нервные нотки голосе генерала усилились. Все это время жаберы продолжали слаженными залпами бить по его кораблям.