Рецепт идеального лета - Ольга Заровнятных

– Два? – робко напомнила Наташка, пихнув меня локтем в бок.

– Это Лена, – прошептала я в ответ.

– Лена? – недоверчиво переспросила Наташка и тоже выглянула из-за нашего дерева.

Теперь наши с ней головы торчали из-за ствола, как уши у Чебурашки. Даже у деревьев есть уши, подумалось мне, и я поспешно зажала рот ладонью, чтобы не хихикнуть. Оставалось надеяться, что, поскольку не мы были объектом ожидания Лены, ей и в голову не придет оглядывать ближайшие деревья на предмет наличия у них посторонних ушей.

Внезапно откуда-то из глубины рощи раздалось уханье. Оно не имело ничего общего с уханьем совы, потому что не было коротким, отрывистым, повторяющимся. Наоборот, это было продолжительное «у-у-у», похожее скорее на завывание. И завывание это было не просто угрожающим – оно к тому же еще и направлялось в нашу сторону, довольно быстро приближаясь…

– Это он, это он! – пролепетала Наташка и вцепилась мне в предплечье.

Ее пальцы были настолько худыми, что вызвали у меня ассоциацию с цыплячьими, с другой стороны – вряд ли хоть один цыпленок на свете обладал такой хваткой коршуна. Прекрасно понимая, что завтра на предплечье у меня расцветут синяки, я все же постаралась сосредоточиться на происходящем в гуще сливовых деревьев.

Держась ближе к стволам, к Лене приближался пришелец. Из-за того, что он все время находился под самыми густыми ветвями, его невозможно было хорошенько разглядеть. Как и в первый раз, бросались в глаза его высокий рост, длинные худые конечности и огромная голова.

Лена уже тоже заметила его, – да и как было не заметить! – но отчего-то стояла не шевелясь, терпеливо дожидаясь его приближения. То, что произошло дальше, сложно описать в двух словах. Пришелец еще пару раз проухухухал, после чего из-за дерева за Лениной спиной выскочил Денис и направил луч от фонарика в его руках прямиком на пришельца.

Все происходило как раз, как в знаменитой «Мухе-Цокотухе» Корнея Чуковского: «Вдруг откуда-то летит маленький комарик, и в руке его горит маленький фонарик. Подлетает к пауку, саблю вынимает и ему на всем скаку голову срубает». Голову Денис пришельцу не срубил, это было бы лишним. Всем нам вполне хватило того, что он осветил его фонариком: перед нами, водрузив на голову подушку, стоял изумленный Костик.

Надо ли говорить, что после столь бесславного завершения моего свидания все следующее утро я провела в корпусе. На сбор урожая нас снова не позвали. Я сделала забег в столовую на завтрак, торопливо, ни на кого не глядя, закинула в себя еду, проглатывая ее, практически не жуя, и так же торопливо ушла обратно в корпус.

Наташка вела себя примерно так же, как и я. Свидание, которое должно было восстановить ее в ее же собственных глазах, лишь окончательно ее добило. Мало того, что это было тщательно спланированное Денисом с Леной представление с целью разоблачения Костика. Настоящим ударом для Наташки, полагаю, был сам факт того, что Костик, столь долгое время заигрывавший с ней, и оказался тем самым пришельцем, который так нас пугал.

Мне не вполне ясна была роль Дениса во всей этой истории: узнал ли он о глупых розыгрышах Костика случайно, или же ему все было известно с самого начала и он позволял Костику дурить нам головы… Однако спрашивать у самого Дениса меня не тянуло. Он, конечно, вывел Костика на чистую воду, однако я по-детски дулась на него за то, что он заманил меня к роще с помощью приглашения на свидание. Получалось, что он сыграл на моих чувствах. И пусть даже никаких чувств не было, но он-то об этом знать не мог, выходит – он их предполагал!

Был еще один вариант – я могла бы расспросить обо всем у Лены, раз уж она благодаря Денису была посвящена во всю эту историю, в которой для меня лично было еще много вопросов. Но спрашивать у Лены сама я не хотела почти по той же самой причине, что и у Дениса. В конце концов, хотя бы со мной она могла поделиться тайной, но не стала в силу каких-то причин. Вот из-за этих неведомых причин я еще могла бы ее простить… если бы она подошла ко мне сама. Но она не подходила. Лена в отличие от нас с Наташкой вела себя так, словно ничего не произошло.

Я тоже старалась делать вид, будто ничего не произошло. Но внутри меня все кипело. Я была как на иголках. Нет, скажу даже больше: это было то самое ощущение, которое бывает у ребенка, когда свет в его комнате уже выключен и самое время спать, но тут неожиданно в темноте скрипит дверца шкафа… Ребенок в ужасе зовет маму, мама приходит, терпеливо включает свет, отворяет дверцу шкафа и демонстрирует ребенку, что внутри пусто. Уходит, а ребенок задается вопросом: если пусто, почему скрипела дверца?..

Словом, меня не оставляли мысли о незаконченности всей этой истории. Злодей был изобличен, но не наказан. Несправедливость, с которой все герои действа обошлись со мной и Наташкой, зашкаливала. И даже странно, что мы оказались в этом дуэте – я и Наташка, такие разные, такие несовместимые друг с другом. Да взять даже тот факт, что она в нашем корпусе изначально была лидером, а я – никем. Хотя нет, это неправда. Никем изначально была Лена, я была скорее серой мышью. Так что даже в этом была своя неувязка.

Пик моего раздражения наступил, когда мимо окон нашего корпуса прошла группа мальчишек. Громко, – я бы даже сказала – нарочито громко, – раздался голос Костика, он размашисто, слегка басовито пел песню, переделанную из известной русской народной песни. Мне кажется, я слышала ее по телевизору, когда смотрела КВН вместе с мамой – мы с ней одно время очень увлекались этой соревновательной, полной задора игрой. Однако сейчас веселая песня прозвучала угрожающе и – для меня – болезненно…

– Вышел ночью в поле с конем,

Полыхнуло небо огнем,

Стало вдруг светло, и прямо на село

Приземлилось, вот те крест, НЛО…—

пропел Костик.

Мальчишки дружно загоготали. Не уверена, что они поняли причину, по которой Костик спел именно этот куплет именно в этом месте, но разве для смеха и веселья нужна особо веская причина? Костик, как обычно, отколол шуточку, мальчишки по привычке прореагировали на нее. Все было на своих местах. Кроме меня.

Я вскочила с кровати и обернулась на Наташку. Она сидела, прислонившись к спинке своей кровати, сосредоточенно разглядывая ногти на пальцах, словно рассчитывала найти на одном из них новую микропланету. Выражение на ее лице предельной углубленности в этом занятии давало понять, что она тоже слышала Костин голос. Да и как тут не услышишь, мы же не глухие…

И тут меня осенило, что нужно делать. Я присела на край Наташкиной кровати и попросила:

– Можно с тобой поговорить?

Наташка никак не прореагировала. Даже не моргнула. Что я есть – что меня нет. Тогда я дотронулась до ее руки и повторила настойчивей:

– Можно с тобой поговорить?

– Нет, – буркнула Наташка.

Я отпрянула, на меня горячей волной нахлынула обида. И я вскочила было, чтобы уйти, но тут заметила, что за нами пристально наблюдает Лена. Взяв себя в руки, я снова присела и сделала еще одну попытку: