Мечта светлой тьмы - Валентина Савенко

Чад, жмущийся к боку и больше напоминающий сугроб, то и дело поглядывал назад, намекая, что хватит упрямой хозяйке дурью маяться, пора обратно возвращаться. Я почти согласилась с ним, когда сквозь завывание ветра неожиданно услышала сухой треск, затем шум падения. Снег под ногами взметнулся, пророс толстыми стеблями, между которыми струилась тьма, вспыхнули белые искры и заалели цветы… Запоздало отпрянула в сторону. Выставила руки, защищая голову.

Меня дернули вверх и отбросили в сугроб. С громким воплем рядом приземлился Чад.

— С ума сошла?! — сердито проорал Эрик, сунул мне в руки сумку, рывком поставил на ноги.

Метель кружила и завывала, обсыпала снегом и пробирала морозом до костей. Но не касалась хмурого грифона, только ветер шевелил рыжие волосы да трепал полы расстегнутого мехового полушубка.

— Куда тебя понесло в такую погоду?!

— На работу… испаритель нужно отнести… — Я все еще не могла поверить, что жива.

Огромное дерево лежало в паре футов от нас. Никакой тьмы или роз под ним не было. Если бы Эрик не выдернул, нас с Чадом расплющило бы стволом!

— Ладно… стой ровно! — Эрик размял пальцы, покосился на отряхивающегося Чада. — И ты тоже!

Кот замер. Нас овеяло теплом. Щеки защипало, пальцы в тонких перчатках заныли, набившийся в капюшон и рукава снег потек по коже талыми ручейками, словно я с мороза вошла в дом. Эрик довольно улыбнулся.

— Не вздумай сказать, что не нужно было тебя греть! Это компенсация! Мне!

— За что? — никак не удавалось успокоиться, перед глазами стояли растущие из снега розы, перевитые тьмой, в ушах звучал сухой треск падающего дерева.

— За потраченные нервы и седые волосы! Вот, посмотри! — Эрик демонстративно наклонил голову. — Наверняка половина уже белая!

— Нет, — хмыкнула я, поправляя съехавший капюшон.

— Ну и хорошо. Как ты? Испугалась? — Грифон закрыл меня от порывов ветра.

Чад, ревниво поглядывающий на Эрика, пристроился с другой стороны.

— Да, очень, — призналась я.

Говорить с магом, когда он стоял вплотную, было жутко неудобно. Дело вовсе не в том, что я чувствовала себя некомфортно от близости мужчины. Приходилось запрокидывать голову. Никогда не понимала женской тяги к высоким мужчинам! Не стремянку же с собой таскать, в конце концов? Представила, как влезаю на стул, чтобы просто в глаза посмотреть (вдруг соринка попадет) Эрику или Натану, он ведь тоже отнюдь не миниатюрный, и проглотила смешок.

— Что такое? — участливо осведомился Эрик, придерживая за плечи и наклоняясь, чтобы рассмотреть мое лицо.

— Ничего, глупость… нервы, — отмахнулась я. Показалось, что в шаге от нас на снегу лежит алая роза.

— И все же?

— Я пришла к выводу, что ты не в моем вкусе.

— Это еще почему?

— Высокий слишком… неудобно, приходится голову запрокидывать… шея болит…

Моргнула, и видение исчезло. Только снег, ветер и тусклый свет фонаря в ранних сумерках. И тут я поняла, что, пока всматривалась, что-то говорила. Смысл сказанного осознала не сразу и с опаской посмотрела на грифона. Что на меня нашло? Это же чистая провокация!

Эрик склонился к моему лицу, подушечкой указательного пальца мягко приподнял подбородок и насмешливо улыбнулся:

— Я не набрасываюсь с поцелуями на испуганных маленьких мисс, которых только что чуть не прибило деревом. — Он отвел прилипшую с моей щеки мокрую прядь и подмигнул: — Поверь, рост не помеха.

Усердно закивала — верю!

Эрик хмыкнул и… громко выругался. Потом закатил глаза и со вздохом сказал, покосившись на Чада, вцепившегося в рукав его полушубка:

— Это шкура атласского крокодила. Ею доспехи укрепляют. Можешь висеть, сколько хочешь, но искать кошачьего зубных дел мастера будешь сам!

Чад грозно заурчал, к зубам добавились передние лапы. Надо заметить, цапнул кот Эрика за плечо. То есть когда он встал на задние лапы, его голова оказалась выше моей! Списать на пышную шерсть и шампунь такое точно не выйдет! Надеюсь, успею отцепить рысь раньше, чем грифон заметит, что задние лапы кота не висят в воздухе, а вполне устойчиво стоят на снегу.

— Выплюнь сейчас же! — Я дернула Чада за загривок. Да что ж за упрямый такой? — Отпусти!

Потянула на себя. Ветер мне помог, порывом ударил в бок, и мы дружно улетели в сугроб. Отплевываясь от снега, я сердито пнула Чада, приземлившегося мне на ногу. Эрик, лежа в снегу, тихо смеялся, переводя взгляд с меня, растрепанной, со сползшим на спину капюшоном, на взъерошенного кота.

— Эрик?.. Ты чего?.. — замерла, не веря глазам.

Грифон, лорд, между прочим, выбрался из сугроба и демонстративно скатал снежок. Поиграл рыжими бровями, намекая, что я правильно поняла и он, кажется, обо что-то стукнулся, когда упал.

— Ай! — Снежок угодил в плечо, а в руках Эрика уже был второй.

Чад громко зарычал и получил снежком в морду. Отфыркиваясь от снега, он оторопело посмотрел на меня. Я развела руками — лорд взбесился, не иначе! И тут же получила двумя снежками в бок.

Ну все! Это война!

Оставив сумку у фонаря, на ходу зачерпывая снег, бросилась в атаку.

Наверняка жители соседних домов усердно молились богам-покровителям, услышав в завывании вьюги громкий мужской хохот, радостный женский визг и рычание.

Вдоволь набегавшись, навалявшись в снегу, я устало подняла сумку. Давно так не веселилась. И тут я запоздало поняла, что на пятачке между двумя фонарями, где мы бесились, метели не было. Снежинки таяли, натыкаясь на невидимый барьер.

— Играть в снежки в метели — то еще удовольствие, — пожал плечами Эрик, поправляя жилетку. — Далеко твоя работа?

— Не очень, на Аролмон.

Идти в контору не хотелось.

— Отлично, зайдем на обратном пути в кафетерий. Все эти тонкие заклинания жутко выматывают. — Эрик галантно предложил мне локоть и убрал щит.

Снова завыла метель, закружила.

В контору Эрик не стал заходить, остался в фойе. Чад — с ним. Судя по морде, решил стеречь, пока тот еще что-нибудь не выкинул.

В «Празднике», как всегда, царили шум и сутолока. Никто ничего не успевал. Мистер Девен негодовал. Секретарь коршуном летала по комнатам, доставляя не успевших скрыться проштрафившихся сотрудников пред его очи.

Бека, наша штатная ведьма и по совместительству — ответственная за магическое оборудование, пока осматривала испаритель и накопители на предмет повреждений, болтала без умолку. У нее всегда была куча новостей. Если таковых не имелось, новостью могла стать и новая пуговица на жилете сотрудника. Болтушка могла выстроить целую теорию, откуда взялась эта пуговица, кто ее пришил. И бедный сотрудник уже становился плохим мужем и изменщиком.