Первый поцелуй - Джулия Куин

— Тилли, успокойтесь, — пробормотал Питер.

— Как он погиб? — резким тоном спросила Тилли. — Я хочу знать правду!

Питер молча таращился на нее. Он видел, что Тилли трясет от ярости.

— Расскажите мне, как умер мой брат, — потребовала она.

— Тилли, я…

В этот момент рядом с ними раздался мощный залп, и в темнеющем небе вспыхнули фейерверки.

— Вот это зрелище! — в восторге воскликнул Робби, подняв лицо к небу.

Питер невольно устремил взгляд на фейерверки. Розовые, синие, зеленые огоньки с треском появлялись на небе, рассыпались сотнями искр, прочерчивали небеса огненным дождем, лившимся на сады.

— Питер, — тихо сказала Тилли, дергая его за рукав, — скажи мне правду.

Питер открыл было рот, но ему трудно было сосредоточиться на серьезных мыслях. Фейерверки отвлекали его внимание, и он снова устремил взгляд на них.

— Питер! — в отчаянии крикнула Тилли.

— Гарри попал под телегу, — неожиданно вступил в разговор Робби.

— Его раздавила телега?

— Точнее, это была фура, — сказал Робби. — Он был…

Его голос заглушил новый залп.

— Ого! — завопил Робби. — Вы только посмотрите на это!

— Питер умоляю тебя, я хочу знать всю правду! — воскликнула Тилли.

— Это был несчастный случай, — наконец заговорил Питер, с трудом отрывая взгляд от огненных снопов фейерверка. — Глупый, ужасный, непростительный… Фура была неисправна, и ее уже давно должны были списать на дрова.

— Как все это произошло? — прошептала Тилли, дрожа от ужаса.

Питер вынужден был в общих чертах описать то, что случилось с Гарри. Он утаил некоторые наиболее ужасные детали, но и без них картина произошедшего выглядела довольно мрачно. Гарри был настоящим героем, но его смерть нельзя было назвать героической. Во всяком случае, в общепринятом смысле.

Питеру казалось, что этот факт не имеет большого значения, но по выражению лица Тилли он понял, что она считает иначе.

— Почему ты сразу не сказал мне правду? — глухо промолвила она. — Ты лгал мне. Как ты мог?

— Тилли, я…

— Ты мне лгал! Ты сказал, что Гарри пал на поле боя…

— Я никогда…

— Ты заставил меня поверить в это! Как ты мог так жестоко поступить со мной?!

— Тилли, — в голосе Питера звучало отчаяние, — я…

Снова загрохотали орудия, и фейерверки расцветили небо.

Питер и Тилли невольно подняли глаза, чтобы взглянуть на них.

— Я не знаю, почему армейское начальство солгало вам, — сказал Питер, когда зеленые снопы искр стали осыпаться и гаснуть на лету. — Я понятия не имел, что ты не знаешь всей правды о гибели брата. Это выяснилось только во время разговора на балу у леди Нили. Я был в полном замешательстве и не знал, что сказать. Я бы никогда не…

— Замолчи, — остановила его Тилли, — не надо оправдываться.

— Тилли…

— Завтра… — с трудом произнесла она, — поговорим завтра, а сейчас…

Раздался грохот очередного залпа.

И когда небо расцветили розовые огоньки, Тилли сорвалась с места и бросилась бежать. Она бежала, подхватив юбки, мимо оркестра, мимо принца-регента и его свиты, бежала, куда глаза глядят, бежала прочь из жизни Питера.

— Какой же ты идиот! — прошипел Питер, с ненавистью глядя на Робби.

— А? Что? — рассеянно переспросил Робби, продолжая любоваться фейерверком.

— Ладно, забудь, — вздохнув, сказал Питер. Сейчас было не время ссориться. Он должен был найти Тилли. Питер знал, что Тилли не захочет его снова видеть. Он, конечно же, уважал ее желания, однако знал, что юной леди было небезопасно бродить одной по садам в столь поздний час. В толпе народа, заполонившего Воксхолл, могли оказаться хулиганы, воры и другие злонамеренные типы.

Находившаяся в расстроенных чувствах Тилли могла стать легкой добычей преступников.

Питер бросился вслед за ней, однако вскоре его остановила охрана принца-регента. Питеру пришлось объясниться с ней. Когда его отпустили, Тилли была уже далеко, но он все еще видел ее мелькающее в освещенной газовыми фонарями толпе светло-зеленое платье. И хотя теперь Тилли двигалась медленнее, Питеру не удавалось ее догнать.

Она ловко лавировала между прогуливавшимися по лужайке посетителями Воксхолла. Питер, к сожалению, не обладал таким проворством.

Расстояние между ними увеличивалось. К счастью, дорога шла под уклон, и Питер все еще мог разглядеть Тилли.

— Проклятие! — пробормотал он, заметив, что Тилли держит путь к китайскому павильону. — Какого черта ее туда понесло?

Он понятия не имел, что находилось в этом строении, но предполагал, что в нем имелось много входов и выходов. Если Тилли войдет в павильон, ему будет очень трудно уследить за ней.

— Тилли! — крикнул он, хотя понимал, что она не может его слышать.

Тилли не знала о том, что он гонится за ней, и, тем не менее, как будто нарочно избрала верный способ уйти от погони.

Новый залп заставил Питера вздрогнуть от неожиданности.

Этот звук показался Питеру странным. Казалось, снаряд пролетел низко, прямо над его головой. Взглянув вперед, Питер обомлел.

— О Господи… — прошептал он, едва шевеля побледневшими губами.

Восточная часть китайского павильона занялась ярким пламенем.

— Тилли! — в ужасе закричал Питер и стал, как безумный расталкивать толпу.

Питер работал локтями, пинал попадавшихся ему на пути людей и даже бил их в лицо. Ему во что бы то ни стало, нужно было добраться до павильона.

Люди вокруг него смеялись, показывая пальцами на горящий павильон. Они думали, что пожар был частью представления.

Наконец Питер добежал до похожей на пагоду деревянной постройки. Однако когда он хотел проникнуть внутрь, путь ему преградили два стражника.

— Туда нельзя, — сказал один из них. — Входить внутрь опасно.

— Там внутри женщина! — взревел Питер, пытаясь вырваться из цепких рук стражников.

— Нет там никого.

— Я видел ее своими глазами. Пустите меня! Стражники переглянулись.

— В конце концов, у него своя голова на плечах, — проворчал один из них, и они отпустили Питера.

Прикрыв носовым платком нижнюю часть лица, Питер вбежал в задымленный павильон. Он не знал, был ли у Тилли носовой платок, и сумела ли она уцелеть в этом аду.

Мощное пламя с треском пожирало деревянные стены, балки потолка с грохотом падали на пол. Питер взглянул вверх. Оставаться здесь было смертельно опасно. Крыша могла в любую минуту обрушиться.