Радиус поражения - Артем Каменистый

Синий, попятившись к двери, обреченно произнес:

– Они здесь.

Рощин тоже догадался, что аналогичная группа штурмовиков занялась сейчас их подъездом. И он прекрасно понимал, чем они сейчас занимаются. Врываются в квартиры, поливая все из автоматов и закидывая гранатами. Жильцы, не имея огнестрельного оружия, противостоять им не могут. Да и с оружием не все так просто – попробуй отбейся от толпы автоматчиков, поддерживаемых бронетехникой. Если затаиться в квартире Игоря… Да где там спрятаться? Под плинтус забраться?! Эти и искать не будут – пулями все углы от порога нашпигуют. «Калашу» мебель и простенки – не помеха, плюс гранаты. Выбраться через окно – вариант нехороший: во дворе стоит БТР, вокруг него дефилирует с десяток боевиков. Пристрелят ведь, как ту женщину с ребенком.

Игоря, очевидно, обуревали те же мрачные мысли, но в отличие от Рощина он, наверное, сильно растерялся и решил укрыться в квартире – вновь загремел ключами.

– Синий, не дури! Давай на крышу выбираться – в квартире нам не отсидеться!

– Ага, счас, все брошу – и на крышу полезу, – буркнул Игорь, нервно возясь с замками. – С нашей крыши только вниз башкой на асфальт прыгать – для другого занятия она не приспособлена. Не спрятаться там нигде и не спуститься. Сосед мне ключи оставил, уехал с женой на заработки – цветы я им поливаю. У них окна выходят на боковую сторону. Если там чисто, можно будет спуститься.

Игорь действовал быстро – замки открыл молниеносно, ключ выхватил из прихожей, толком не зайдя в квартиру, и закрывать дверь больше не стал. Правильно сделал – стрельба внизу не прекращалась. В замкнутом мирке подъезда трудно различать детали – все тонуло в грохоте, оглушенные уши уже начали барахлить. Но перепуганным мозгам казалось, что шум приближается, – вот-вот покажутся злобные убийцы.

Дверь соседской квартиры наконец распахнулась. Синий, рванув внутрь, развернулся уже за порогом, требовательно выкрикнул:

– Чего встал?! Бегом сюда!

– Так это… – замялся Рощин. – Остальным бы сказать, а то ведь пропадут.

– Кому говорить?! Да ты оглянись – никто, кроме нас, не вышел! Все по хатам сидят! Забились в углы и дрожат! Хоть кувалдой в двери им стучи – не откроют и слушать тебя не станут! Уходим!!!

И верно – не будь ситуация столь адреналиновой, Рощину стало бы стыдно за свой глупый альтруизм. Ведь действительно никто больше не показывался. На площадке четыре квартиры – пусть две уже необитаемы, но в остальных наверняка должен быть народ: утро ведь. Неужто думают, что удастся отсидеться за дверью? Да пусть думают что угодно – это уже их проблемы.

Окна соседской квартиры выходили на торцевую сторону дома. Стену здесь затеняли несколько здоровенных деревьев. Погромщиков видно не было, а если они и рядом, разглядеть сквозь листву подробности не смогут. Синий установил мировой рекорд по сооружению баррикады за входной дверью, а Рощин поставил аналогичный рекорд в связывании перерезанных кусков бельевых веревок.

Спуск с четвертого этажа прошел без травм. Повезло – веревка слова доброго не стоила. Все же хорошо, что Рощин не дослужился до генерала: генеральскую жирную тушу она бы точно не выдержала.

Плюхнувшись на землю, полковник неловко отпрыгнул в кусты, за которыми укрывался Игорь. Друг, нервно осклабившись, сообщил:

– Я там, на кухне, все горелки врубил на полную и духовку. Если не сразу ворвутся, то газ накопится и может хорошо шарахнуть от выстрелов или гранат.

– Ты что?! Сбрендил?! Дом же разнесет!

– Дом?! Серега, да ты по сторонам глянь! Тут не дом – тут всему хана!

Рощин и без того смотрел очень внимательно. За кустами начиналась детская площадка, за нею шла шеренга деревьев, тянувшаяся вдоль дороги, а по дороге почти непрерывным потоком шла техника. Бронетранспортеры, танки, самоходные гаубицы, зенитные ракетно-артиллерийские установки, КамАЗы с тепло одетыми автоматчиками в кузовах. И полковник только сейчас понял, что в том БТР, который обстреливал дома, глаз улавливал нечто очень знакомое и долго разыскиваемое. Но мозг, парализованный странностью происходящего, категорически отказывался это уяснять.

Номер!..

Это был тот самый новенький бронетранспортер, непостижимым образом пропавший семь лет назад. Вместе с тем самым пистолетом, из-за которого Рощин попал в Севастополь.

По дороге двигалось немало близнецов пропавшего бэтээра. Полных близнецов – номера одинаковые. И с танками та же история: у них свои номера, такие же одинаковые. У гаубиц аналогично. И даже у КамАЗов.

Номера танков и гаубиц Рощину были знакомы. Номер ракетно-артиллерийских зенитных установок тоже фигурировал в его записной книжке. Полковник в один миг вспомнил подробности допроса вчерашнего психа – и начал догадываться, что тот вовсе не псих. А если и псих, то псих очень необычный. И еще он понял, что, возможно, во всем городе он единственный, кто сейчас хоть что-то понимает. У него есть кусочек истины: найти еще несколько кусочков – и, будто мозаика, сложится цельная картина.

С одной стороны, надо бы уносить ноги – не хотелось бы рисковать своей шкурой лишний раз. С другой, в голову полковника запала загадочная фраза про четыреста миллионов свинок.

Ему очень не понравилась эта цифра – столько свиней в Севастополе не поместится. А еще его беспокоил тот факт, что модем ноутбука не мог связаться с сервером.

Плохое совпадение. Если предположить, что сервер умышленно выведен из строя, то…

Так это что – не только в Севастополе проблемы начались?!.

Рощин повернулся к другу:

– Синий, где здесь у вас первая больница?

Идеально сохраниться до, в течение и после конца света вам поможет герметичный бункер из свинца.

После конца света кроме вас, умного(ой), может никто не выжить, поэтому в бункере надо оставить место для лица противоположного пола с целью продолжения рода человеческого.

Из пособия по выживанию в условиях конца света

Озера Тохе не понравились. Неудивительно – ему вообще мало что здесь нравилось. Отдых выходил какой-то нервотрепный и утомительный.

Пляж в этой части косы действительно оказался абсолютно пустынным – даже туристов с палатками не видно. Но зато признаков человеческой деятельности хоть отбавляй. Море выбрасывало тонны пластикового мусора, свою лепту в этот грязный процесс вносили машины, оставившие сплошную полосу следов у кромки воды. Видимо, автомобилисты, уставая от прелестей местной дороги, иногда ехали прямиком по ровному песочку, останавливаясь с целью выпить, перекусить и насвинячить. Вода в озерах, как и было обещано, оказалась чудовищно соленой, и утонуть в ней действительно затруднительно. Даже нырнуть сложно – как пробку назад выбрасывает. Вот только попадание маленькой капли этой жидкости в рот вызывало рвотный рефлекс, а высыхая, она неприятно стягивала кожу – пришлось обмываться в море. А еще вода там кишела миллионами карликовых креветок. Видимо, бедолаги мутировали из-за неприятных особенностей среды обитания. Мутация вызвала у них чувство глобального пофигизма – эти твари безостановочно с разбега ударялись о тела пловцов, что не доставляло удовольствия.