Рубикон - Алексей Широков

По этому довольно запутанному документу выходило, что в определенных случаях, особенно с целью спасения жизни младшему члену дома, я могу, наплевав на все другие мнения, лично заняться и распоряжаться дальнейшей судьбой родственничка. В том числе и обеспечить ему наилучшее, с моей точки зрения, лечение. В тексте, конечно, было много еще чего интересного, но вот этот пункт, явно относившийся еще к периоду Первой Магической войны, мне и сообщили вместе с предложением немедленно переправить его в Россию, где, «как всем известно», лучшие доктора и лучшая медицина на всей нашей планете.

В общем-то, примерно то же самое сказали бы коренные жители любой состоявшейся страны нашего голубого шарика обо всем, что касается их государств. И у американцев: «В Северной Америке все самое лучшее» и в Землях Германской Нации: «Немецкое – значит лучшее!», и в Китае: «То, что делают в Поднебесной – не может повторить никто более!» Что уж говорить о нас – тех, кому действительно было чем гордиться.

Нет, понятно, что, как втолковывал мне в свое время наставник: «У всех есть свои успехи и у всех есть свои слабые стороны». Однако, если говорить конкретно, то в области всего, что было связано с магическими болезнями и сансарными поражениями или дефектами, мы действительно были впереди планеты всей… правда, я чуть было не отказался, когда услышал имя человека, к которому цесаревны в один голос предложили сплавить Фридриха.

Не знаю уж почему, но Жаксылыка Эргалиевича я побаивался. Хоть в этом и стыдно было признаваться. Вот, честное слово, почему-то казалось, дай ему волю – и он немедленно превратит меня в лабораторную крысу, а затем и вовсе разберет на запчасти, из чисто научного интереса, но под предлогом основательно поправить мне здоровье, во что непременно поверят все окружающие и тут же передадут меня ему в безраздельное пользование.

Все необходимое подготовили быстро. Еще во время перелета назад в замок скачали нужные бланки с основного сервера Гогенцоллернов, пользуясь моим администраторским аккаунтом, соответствующие права на который немцы уже успели провести через свою государственную канцелярию, запросив предварительно данные из российского реестра личных идентификаторов. Причем основой и ключом послужил все тот же студенческий идентификатор Пятого Императорского магического колледжа, как официально имеющийся у меня на руках личный документ, заменяющий собой как биометрический паспорт, так и заграничный.

А дальше всеми вопросами перевода, пребывания и лечения иностранного подданного в расположенном в Ольгино закрытом медицинско-исследовательском учреждении Инна с Ниной занялись сами, пользуясь, естественно, личными связями и своим положением. Я же на весь остаток дня закрылся в кабинете, настоятельно попросив беспокоить меня только в самом крайнем случае, так как мне нужно побыть одному. Сестрички, конечно, удивились такому нехарактерному для меня поведению, но возмущаться или спорить не стали.

Нет, я не впал в уныние, тоску и меланхолию и даже не надумал приложиться тайком к бутылке с высокоградусным элитным пойлом, коих в стоящем рядом со столом секретере имелось огромное множество. Просто… У меня после поединка действительно появилась необходимость кое-что обдумать в одиночестве. Посвящать в свои мысли я пока что не собирался ни девочек, ни тем более Андрея Ивановича, вернувшегося в замок под полночь и сообщившего мне по телефону, чтобы я готовился к предстоящей мне завтра аудиенции у германского канцлера, после чего сразу же завалившегося спать в подготовленной для него гостевой комнате правого крыла.

Промычав в трубку что-то типа: «Угу, понял» и про себя подивившись пробивной способности старого герцога, отключил девайс. По словам Сафронова, получалось, что канцлерша, хоть и вернулась в Германию, запланировала нашу с ней встречу сразу же после новогодних праздников, примерно на то же самое время, на которое была назначена наша с Ниной помолвка, и даже отдала распоряжение не выпускать меня из страны до этого срока.

Девочки могли спокойно выехать домой в любой момент. Я – нет, даже несмотря на имеющуюся у меня дипломатическую неприкосновенность. О чем, как я понял, без тени смущения и заявила Андрею Ивановичу, сдобрив все это словам: «Я его родная бабушка, а он – мой несовершеннолетний внук! Так что в Россию он полетит только тогда, когда я ему разрешу!»

Уж не знаю, что там сделал Сафронов, рассказывать он мне не стал, но судя по тону, мужик совершил нечто из разряда «невозможное», сумев-таки убедить Стального канцлера встретиться со мной завтра днем, а не когда на то будет воля ее левой пятки.

– Чертова семейка, – пробормотал я, продолжая в задумчивости рассматривать висящий над моей рукой черный, казалось, не имеющий объема шарик антиматерии, окруженный ярко-белым лучащимся гало. – М-да.

Признаюсь, не знаю уж, что произошло, но я совершенно внезапно почувствовал и каким-то образом даже частично взял под контроль свой аспект. Вроде бы рядовое событие… которое случается в жизни молодого мага или колдуна лет этак в двенадцать – четырнадцать. Да, до этого я вроде как тоже им пользовался, но, скажем так, инстинктивно и исключительно открывая седьмую чакру, а сегодня вот вдруг «осознал» и, можно сказать, проникся. Казалось бы, повод для радости. Вот только… Как такое может быть?

Сейчас я держал на руке обычную магическую пулю, активировав ее при помощи давным-давно изученной, неизменной магемы, просто не выполняя финальный контур захвата указанной цели. То самое простенькое заклинание, которое выучил в детстве и за последние полгода применял и использовал множество раз. Однако сейчас выглядел и ощущался этот комочек чистой сансарной энергии совершенно по-другому, а таящаяся в нем мощь аспекта откровенно пугала даже меня самого.

Что такое аспект одаренного? По большому счету это сильный полюс предрасположенности к той или иной группе заклинаний энергостихиального типа. Это во второсортных фэнтезийных книжках «огненные маги» работают исключительно с огнем, а «водные» с водой. В реальности же маг с аспектом огня, та же Ифрит, просто куда как лучше оперирует именно этой стихией, нежели любыми другими, и способна не напрягаясь вписывать ее в вязь других заклинаний. Ну или как-то так лично я понимал этот процесс, потому как с магическим образованием у меня самого был полный швах.

Впрочем, Ифрит – не самый лучший пример. Взять мою Нину, ее аспект «Туман» – это по сути своей сочетание воды и воздуха, но это вовсе не значит, что созданная ею классическая «магическая пуля» будет именно «туманной» с дополнительными параметрами и особенностями. Нет, пока она при помощи своего ПМК не изменит магему так, чтобы она соответствовала нужным требованиям вязи, то есть, по сути, создаст новую, снаряд так и будет сгустком чистой сансары.

Это – основы основ. Можно сказать: теорема, возведенная в догму! Вот я и гадал сейчас, почему у меня, собственно, «оно» не так? Что случилось? Как так получилось? И в чем причина подобной аномалии? А главное – стоит ли рассказывать об этом кому-либо или нет?

Собственно, на один вопрос ответ, как мне казалось, я знал. Скорее всего, причиной того, что я наконец-то сроднился со своим необычным аспектом, был тот самый энергетический выброс, так сильно навредивший Фридриху. С открытой седьмой чакрой, да к тому же на седьмой секунде, я раньше никогда в жизни не использовал никаких воинских техник и не колдовал. В первую очередь потому, что этого не позволял мне наставник, а уж словам Варяга, тем более когда он говорил «Нельзя!» я доверял целиком и полностью! А вот в этот раз – увлекся в горячке боя, и… ощутил свой аспект.