Последний викинг. Ярость норманнов - Сергей Степанов

– Я собираюсь поискать счастья в Гардарике, – сказал Харальд. – Что ты поведаешь об этой стране?

– Гардарика – это Страна Городов. Ее также зовут Гарды, что означает просто – города. Страной Городов правит конунг Ярицлейв по прозвищу Мудрый. Славяне зовут его князем Ярославом. Он твой родич, ведь Олав Толстый и Ярицлейв Мудрый женились на сестрах, дочерях конунга свеев. Олав гостил у Ярицлейва две зимы, а сейчас там живет его сын и твой племянник Магнус. Я видел мальчика. Конунг Ярицлейв воспитывает его как родного сына.

– Когда ты собираешься в Гардарику?

– В начале лета я всегда снаряжаю корабль и плыву за товаром, а осенью возвращаюсь.

– Возьми меня с собой?

– Как прикажешь, брат конунга. Думаю, Ярицлейв Мудрый примет тебя с честью и, возможно, даст тебе какое-нибудь ярлство.

– Будет зазорно явиться к его двору бедным изгнанником. Мне необходимо отличное оружие, прочные доспехи и богатые одежды, подобающие потомку Инглингов.

– Моя лавка в твоем распоряжении. Бери любые ткани, которые тебе приглянутся. Что касается оружия, то я не торгую мечами и секирами. Но на ярмарке полно кузнецов и купцов, продающих оружие и доспехи.

– Покажи нам, где купить лучшие вещи.

– Могу отвести к честному купцу, который запросит всего лишь вдвое, а не втрое или вчетверо.

Хрольв Гардский оставил лавку на слуг и повел Харальда и Рёнгвальда на противоположный край ярмарки, где были устроены кузни. Там же разбили свои шатры торговцы оружием. Здесь было шумно от беспрестанного стука молотов по наковальням. Купцы зорко сторожили свой товар, выложенный перед шатрами, а покупатели расхаживали вдоль длинных рядов щитов, копий, секир, споря о достоинствах того или иного оружия.

По просьбе Хрольва торговцы вынесли несколько клинков, завернутых в полотнище. Харальд набросился на них, как ястреб на добычу. Он пробовал остроту лезвий, рассекал воздух, примерял, удобно ли будет лежать в руке рукоять меча. Видя его горящие глаза, купцы принесли богато украшенные ножны. Харальд сразу же вспомнил вису, сочиненную моим соплеменником исландцем Халльфредом по прозвищу Трудный Скальд. Конунг Олав, сын Трюггви, подарил своему скальду меч, а взамен потребовал сочинить вису, в каждой строке которой употреблялось бы слово «свельд», что на старинном северном языке означало меч. Трудный Скальд с честью справился с этим делом, да еще ухитрился выпросить у конунга ножны для меча.

Харальд любовно шептал: «Свельд! Свельд!» Клинки были один лучше другого, но ему особенно понравился клинок, широкий у рукояти и резко сужающийся к концу. Он повернул клинок и увидел выбитое крупными литерами имя «Ульбрехт». Всякий скажет, что это самое знаменитое оружейное клеймо во всем христианском и языческом мире. Рассказывают, что мастер Ульбрехт живет на берегу Рейна и кует в своей кузнеце непобедимые мечи. Другие говорят, что мастер давно умер, а его прославленное имя используют ученики и ученики учеников. Как бы то ни было, имя Ульбрехта является надежной порукой. Ни одному шведскому или норвежскому кузнецу не удается подделать это клеймо, тщательно выбитое в глубоком желобе клинка.

– Смотри! Ульбрехт! – воскликнул Харальд.

– Мой Кроитель Черепов с клеймом мастера Инглерия ничуть не хуже, – отозвался Рёнгвальд.

В доказательство он обнажил свой меч, названный в честь оркнейского ярла Торфинна Кроителя Черепов. Франкские клинки мастера Инглерия также ценятся высоко. До того как Исландия узнала истинную веру, скальды называли клинки «Пламенем Одина». Пока Харальд восхищался «Пламенем Одина», за ним внимательно следил восточный купец, вышедший из соседнего шатра. На его выбритой голове красовался шелковый тюрбан с павлиньим пером. Голубые глаза купца оценивали покупателя, а холеная рука поглаживала тщательно подстриженную русую бородку. Восточный купец скрылся внутри шатра и через минуту появился вновь с мечом в руке. Улучив мгновение, когда Харальд оторвал взор от «Ульбрехта», он как будто невзначай согнул меч дугой.

Харальду еще не доводилось видеть мечей, которые можно было сгибать, словно тонкий прутик. Удивленный этим зрелищем, он подошел к восточному торговцу. Тот отпустил прижатый к рукояти конец меча, и клинок резко распрямился, со свистом разрезав воздух. Харальд ахнул от восхищения. Довольный произведенным впечатлением восточный купец легко ударил своим гибким клинком по «Ульбрехту» в руках юноши. Раздался звон, негромкий, но до того тонкий и чистый, что его было слышно даже среди перестука кузнечных молотов. Заслышав этот удивительный звук, кузнецы сразу же остановили работу и направились в сторону шатра. Все это время в воздухе стоял звон от одного-единственного слабого удара. Но и это не все. Стремясь окончательно пленить Харальда, купец повернул меч так, чтобы были видны светлые линии, покрывавшие всю поверхность клинка.

– Что это за узоры? – спросил Харальд у подошедшего к нему Хрольва Гардского.

– Узорчатая сталь. Ее привозят из Дамаска. Не знаю, кто кует такие клинки. Слышал много рассказов, но каждый говорит по-своему, и правды ни от кого не добиться. Хочешь, спрошу у него?

Хрольв заговорил на аравитянском языке, усвоенном им за годы странствий. Русый человек в тюрбане многозначительно закатил голубые глаза и долго-долго отвечал гортанным голосом. Халед ибн-Валах звали человека, торговавшего мечами. Хрольв рассказал, откуда он родом.

– Он аравитянин, купец из Дамаска. Говорит, что за лучший меч из узорчатой стали дают столько золота, сколько весит сам меч. Но клинки того стоят. Когда смотришь на поверхность клинка, то видишь сталь изнутри. Чем тоньше линии, тем прочнее сталь. И чем запутаннее узор, тем острее лезвие. По его словам, узорчатые клинки куют из слитков под названием «вутц», которые привозят из Индии. Но слиток – только половина дела. Надо знать тайну ковки. Говорят, что сталь нагревают до тех пор, пока она не потеряет блеск и не станет как восходящее солнце в пустыне. После чего клинок следует остудить до цвета пурпура и затем вонзить в тело могучего раба. Сила раба перейдет в клинок и придаст прочность металлу.

– Раба нетрудно купить…

– Конечно, Харальд. Но не надейся, что он откроет тебе тайну узорчатой стали. Он всего лишь купец, его дело набить цену своему товару, поэтому он готов тысячу и один день рассказывать сказки про рабов, чьей кровью закаливают клинки.

Харальд захотел испытать остроту узорчатого клинка. В сагах рассказывалось о мечах до того острых, что они резали комки шерсти, пущенные по течению ручья. Восточный купец понял желание покупателя. Он подбросил в воздух тонкую ткань и разрубил ее в воздухе на две части. Харальд сразу загорелся сравнить остроту восточного клинка с «Ульбрехтом». Он поднял с земли кусок ткани, высоко подбросил вверх и нанес удар мечом. Ткань обвилась вокруг клинка. Выходит, прославленный «Ульбрехт» уступает в остроте восточному клинку. Харальд решил проверить, уступит ли узорчатому клинку меч с клеймом мастера Инглерия и предложил сыну ярла: