Выйти замуж за незнакомца - Сьюзен Барри

Стэси присела на подоконник, продолжая смотреть на реку, блестевшую в лучах солнца, и это продолжалось довольно долго. Потом солнце переместилось, и река словно потухла и умерла. Стэси слегка вздрогнула. Но, по крайней мере, Мартин сказал ей, чего он хочет. Это Фенелла рассчитывала на что-то другое. Но в чем секрет Фенеллы? И что имела в виду мисс Фонтан, когда говорила, что та погибла из-за Мартина?

Когда Мартин позвонил в первый раз, Стэси сидела в библиотеке, ожидая его звонка. Занятая своим кружевным вязаньем, мисс Фонтан пристроилась в кресле у большого окна, через которое лучи заходящего солнца разливались золотом на полированных досках пола.

Стэси чуть не подпрыгнула, когда услышала резкий телефонный звонок в коридоре, но, взяв себя в руки, тихо поднялась и вышла из комнаты. Мисс Фонтан ни на секунду не прекратила своей кропотливой работы.

Подняв трубку, Стэси произнесла в нее:

— Алло, — и услышала в ответ приятный, успокаивающий баритон доктора Гуэлдера:

— Миссис Гуэлдер? Это ты, Стэси? Видишь, я держу слово.

Стэси опустилась в кресло рядом со столиком. Она слегка дрожала, и телефонная трубка подрагивала в ее руках.

— А я как раз вспоминала тебя, — ответила она. — Надеюсь, ты благополучно добрался до Лондона?

Он сказал ей, что доехал хорошо и, что миссис Элби расспрашивала о ней. Он, правда, не сказал, что миссис Элби несказанно удивилась его поспешному возвращению в самом начале их медового месяца. Он — по уши в работе, в его записной книжке добавляются имена пациентов. И он надеется, что она начинает привыкать к дому. Его голос звучал прохладно и вежливо. Должно быть, решила Стэси, он звонит не из дома. И после того, как она сообщила ему, — не зная, интересует его это или нет, — что ей удалось уговорить миссис Мосс готовить для них постоянно, он неожиданно вспомнил, что видел сегодня Веру Хант, она, по его словам, в своем обычном репертуаре.

— Думаю, она просто не справляется с работой, после того, как я увел у нее из магазина ассистентку, — пошутил он. — И все же она надеется, что мы останемся с ней добрыми друзьями, и я ответил, что и сам на это надеюсь. Я сказал, что она непременно должна нас навестить…

— Ну, конечно же, — ответила Стэси, чувствуя, как у нее неожиданно пересохло в горле. Рассказала ли Вера ему о своем звонке Стэси накануне их бракосочетания?

— Как ты поладила с Джейн? — поинтересовался он.

— Мы вполне ладим, — покривив душой, ответила Стэси.

— Вот и отлично! — воскликнул он.

В трубке послышался какой-то сигнал, и Стэси заторопилась:

— Мне не следует задерживать тебя слишком долго у телефона.

— Вот как? — Он рассмеялся. — Какая экономная у меня жена!

Когда она вернулась в библиотеку, мисс Фонтан подняла глаза от вязанья и с нескрываемым любопытством уставилась на нее. Лицо Стэси было нахмурено, если не сказать мрачно, глаза потухли.

— Надеюсь, ваш господин и повелитель в добром здравии? — бесстрастно спросила мисс Фонтан. — Не сомневаюсь, что пациенты его просто разрывают на части…

— Он очень занят, — подтвердила Стэси.

— Как обычно! — воскликнула Джейн. — Бедный Мартин, ни минуты для отдыха! — Однако в ее глазах заплясали злорадные огоньки, когда она посмотрела на Стэси. — Кстати, — неожиданно вспомнила она, — была еще красивая молодая блондинка, которая приезжала сюда пару раз. Что с ней стало?

— Вы имеете в виду Веру Хант? — удивилась Стэси. — Насколько мне известно, он виделся с нею сегодня.

— Вот как? И вы ничего не имеете против?

— Против? С какой стати? — Стэси закусила губу, понимая, что ее пытаются заставить проговориться.

— Ну-ну, моя дорогая. — Мисс Фонтан развела руками и недоуменно пожала плечами. — Она поразила меня своей внешностью — она почти такая же яркая блондинка, как и Фенелла, только у той были темные глаза, что довольно редко встречается… Меня также поразило, что она крайне неравнодушна к Мартину…

Стэси резко поднялась:

— Думаю, мне лучше пойти лечь.

Мисс Фонтан ехидно усмехнулась:

— Идите, если вы устали. Я никогда не ложусь спать раньше полуночи. А Фенелла могла протанцевать всю ночь напролет и наутро выглядеть свежей как роза. Она была полна жизненных сил, этим и объяснялось ее редкое очарование. Это чувствовалось… все это чувствовали. Даже если она и уставала, то никогда не показывала этого на людях. Она бы скорее умерла, чем позволила демонстрировать свою усталость… или искать сочувствия. Сочувствие для нее равнозначно унижению. Она всегда скрывалась за маской беззаботности, и, пожалуй, лишь я знала, чего ей это стоило.

— Это достойно всяческого восхищения, — обронила Стэси, недовольная тем, что не смогла скрыть своего разочарования телефонным разговором. В словах Мартина не прозвучало того, чего она так ждала. Скорее всего, ее расстроило напоминание о Вере Хант, которая может снова ужинать с Мартином, — и не исключено, что наедине! Как бы там ни было, она явно не обладала стойкостью Фенеллы. Ей хотелось только одного — уйти к себе в комнату и постараться забыть злую улыбку мисс Фонтан. Поэтому, сухо пожелав ей спокойной ночи, она направилась к двери.

— О, спокойной ночи! — сказала вдогонку ей мисс Фонтан, кривя уголки своего тонкого рта. — И не расстраивайтесь до такой степени из-за мужа. Мартин обладает достаточно здравым смыслом, чтобы не перетрудиться. Как говорят, делу время, потехе час…

К концу той недели, когда собирался приехать Мартин, ехидства и шпилек мисс Фонтан значительно поубавилось. Стэси, стараясь следовать заключенному между ею и Мартином договору, произвела исчерпывающую инспекцию дома, и результаты ее деятельности не замедлили сказаться. Дверь в гостиную теперь не запиралась, и Стэси сама меняла в вазе цветы. Она опробовала пианино, получив куда большее удовольствие, чем ожидала, и теперь, пока мисс Фонтан сидела после обеда со своим вязаньем в библиотеке или раскладывала пасьянс, Стэси наполняла волшебные часы сумерек отрывками из произведений Шопена, Шуберта, Брамса, Дебюсси…

Мисс Фонтан в глубине души восторгалась ее профессиональным исполнением, но никак этого не показывала. Ей не слишком нравилось, что суровую тишину «Фонтанов», ставшую привычной для нее, теперь нарушали звуки музыки и берущие за душу аккорды, которые, казалось, прогоняли даже сумрак и тени старого дома.

Затем Стэси твердо решила превратить желтую спальню в комнату для гостей и убрать из нее все личные вещи Фенеллы. На это потребовалась немалая смелость, поскольку она опасалась гнева мисс Фонтан. Ей также пришлось преодолеть собственное предубеждение, что, избавляясь от вещей Фенеллы, бывшей здесь некогда хозяйкой, она совершает нечто кощунственное. Но она хорошо понимала — если их не убрать, то желтая спальня станет для нее чем-то вроде кошмара, и если не изменить немедленно ее интерьер, то потом она никогда на это не осмелится. Стэси попыталась спросить совета у мисс Фонтан, как поступить с теми или иными вещами, но сама мысль, что чужие оскверняющие руки могут прикоснуться к вещам ее почившей сестры, показалась мисс Фонтан просто чудовищной, и она отказалась давать какие-либо советы. Но Стэси и не думала отступать, она предложила мисс Фонтан забрать для сохранности вещи Фенеллы, и все, кроме фотографии Мартина, та заперла в собственных секретных шкафчиках. Она сама предложила Стэси оставить эту фотографию себе, и, к ее удивлению, Стэси согласилась. В конце концов, на ней был Мартин — и намного моложе. Оставшись одна в своей комнате, Стэси взяла портрет в руки и долго-долго смотрела на него, потом осторожно убрала в шкаф. Она не хотела, чтобы Мартин знал, как ей дорога его фотография.