Тени солнечного города - Мария Брикер

У Белозерова отлегло от сердца, и он впервые посмотрел на Марго с симпатией.

– Идите умойтесь, у вас косметика потекла. В ванной висит халат, накиньте его пока, – улыбнулась Ирина, – а после подберем вам что-нибудь.

Ирина умела успокаивать и всегда внушала людям доверие. Проститутка расслабилась и, с благодарностью кивнув, устремилась в ванную. Когда она через пять минут вышла, умытая, причесанная, в белом махровом халатике, у Белозерова болезненно сжалось сердце. Без косметики и вульгарной одежды Марго выглядела наивной, смешной и глупенькой. Он ошибся с возрастом, когда разглядывал ее в машине, – ей, определенно, еще не исполнилось не только семнадцати, а даже и шестнадцати лет – Марго была еще подростком.

– Вообще-то я не Марго, меня Анфисой зовут, – улыбнулась девушка, усаживаясь на табуретку в кухне. – Но Жорка, сутенер наш, всем всякие разные красивые прозвища дает, чтобы, значит, клиенту приятно было. Вот и Оксанку прозвал Шерон. Можно, я пирожок возьму?

– Бери, конечно, – спохватилась Ирина, – и чай пей.

– Перемены во внешности Марго Ирину тоже потрясли, и некоторое время она задумчиво разглядывала девочку.

Марго быстро съела пирожок, сделала два торопливых глотка из чашки и посмотрела на Ирину.

– Так чего вы хотели у меня узнать? – почесав нос, спросила Марго.

– Мы ищем Оксану Груненко, – объяснила Ирина. – Ты случайно не знаешь, где она?

– Знаю, – уныло ответила Марго и опять почесала носик.

– И где же? Если ты нам дашь ее адрес, мы заплатим, – подбодрила девушку Ирина.

– Не надо мне ничего, я и так вам скажу, – нахмурилась Марго. – Она умерла три месяца назад.

– Как? – спросил Вениамин.

– А она вам кем приходится? – осторожно поинтересовалась девушка. – Ну, в смысле, родственница или так?

– Или так, – уточнила Ирина. – Мы ее искали, потому что подозревали… в убийстве одной девушки.

– А-а-а, тогда слушайте, – оживилась Марго, и глаза ее злорадно блеснули. – Оксана эта ваша, вернее, не ваша… Так вот, она такая сволочь была, каких свет не видывал! Она всех нас подставляла, стучала обо всем Жорику, за это Жорик ее очень ценил – она деньги ему приносила сумасшедшие. Клиенты ее обожали и всегда возвращались. И знаете, что самое прикольное? Ей нравилось работать! И даже «субботники» ей были по фигу. Короче – встала, отряхнулась и пошла. Потом про способности Шерон прознали другие сутенеры и решили ее у Жорика перекупить. Жорик ни в какую, он и сам на нее малость подвис, можно сказать, даже влюбился. Это наш-то Жорик! – закатила глаза к потолку Марго. – Ему угрожали, но он все равно ее не продал. – Девушка замолчала, взяла еще одни пирожок и принялась его жевать.

– И что же было дальше? – нетерпеливо спросила Ирина, история с Оксаной Груненко ее заинтриговала.

– А ничего, – пожала плечами Марго, с аппетитом чавкая. – Купил он ей билет на Кипр и отправил отдыхать на море, пока шумиха вокруг ее персоны не утрясется. И все, с концами. Была Оксана Груненко – и нет ее.

– Ее что – убили? – поинтересовался Вениамин.

– Да кому она нужна! – с неприязнью воскликнула Марго. – Была скотиной, и умерла по-скотски. Она устриц с шампанским обожралась в каком-то кабаке, пришла к себе в номер и завалилась спать. Шампанского было очень много, а устрицы несвежие оказались. Короче, во сне ее стало тошнить, и она захлебнулась собственной блевотиной. Круто, да? Вот тебе и Шерон Стоун, блин, – хихикнула Марго и широко зевнула.

– Да, воистину, пути господни неисповедимы, – вздохнула Ирина.

– Аркадий Александрович был прав, – подколол жену Белозеров.

– А он почти всегда прав, – улыбнулась Ирина, сделав акцент на слове «почти». – Интересно, по поводу Насти Колесниковой он что-нибудь выяснил?

– Вот завтра и узнаешь. А сейчас ложись спать, а я отвезу девушку обратно в Москву, – предложил Белозеров.

– Не нужно ее никуда везти. Я постелю ей на диване, пусть девочка выспится как следует, – сердобольно предложила Ирина. – Как ты, Марго, прости, Анфиса?

– Вот спасибочки, – радостно согласилась девушка, – я уже отвыкла по ночам спать. Но вы меня лучше Марго называйте, я хоть и Анфиса, но Марго как-то красивше звучит.

– Кстати, Марго, я в ночном клубе шеф-поваром работаю. Если хочешь, могу тебя туда официанткой пристроить или помощницей своей, сначала будешь морковку и картошку чистить, а там, глядишь, и в повара выбьешься, – тоже решил «облагодетельствовать» несчастную Веня.

– Что я, дура, что ль! – возмутилась Марго. – На фига мне это надо? За копейки подносы со жрачкой носить или салаты стругать! Так ведь и спину надорвать можно. Я решительно настроена свою карьеру продолжить. Это я пока на улице, а подрасту немного, опыта наберусь – и от Жорика слиняю. У меня даже предварительная договоренность с одним человеком есть, он обещал меня в Германии на работу пристроить. Говорит, не работа, а халява сплошная! Старичков вроде бы в доме престарелых обслуживать, – мечтательно вздохнула Марго, сладко зевнула и спросила: – Ну и где у вас тут диван?

– Трупные пятна сине-багрового цвета сплошные, располагаются на правой половине лица, справа на боковой поверхности шеи, в области груди, живота. При надавливании бледнеют. Трупное окоченение четко выражено в жевательных мышцах, мышцах верхних и нижних конечностей…

– Анастасия? Ты опять? – строгий голос матери напугал ее, книга выпала из рук и упала на пол.

– Мама! Я же просила стучаться в мою комнату! – раздраженно выкрикнула девушка.

– Как ты можешь все это читать? Это же кошмар какой-то! – истерически закричала мать, нагнулась, схватила книгу, подошла к окну и занесла руку, чтобы выбросить ее.

– Не смей! – закричала Настя, подбежала к матери и попыталась вырвать книгу из ее рук.

Завязалась потасовка, в результате которой Настя завладела книгой, вернулась к своему столу, положила книгу на стул, села сверху и, довольная, победоносно уставилась на мать. Мать тяжело вздохнула, опустилась на кровать, взяла в руки плюшевого слоненка, любимую игрушку дочери, повертела его в руках и сказала:

– Настенька, ты бы погулять хотя бы пошла. Сидишь в своей комнате вся зеленая, никуда не ходишь, только на работу и с работы, с друзьями не встречаешься…

– С какими друзьями, мама?! У меня нет больше друзей, понятно? Я никому не нужна, никому, неужели ты до сих пор это не поняла?! – На глазах девушки выступили слезы, она размазала их рукой и отвернулась от матери к окну.

– Тихо, тихо, доченька, успокойся, – ласково запричитала мать. – Давай собирайся, и поедем на дачку, шашлычка покушаешь, искупаешься в речке, нечего в четырех стенах сидеть.

– Да ты действительно ничего не понимаешь. Какая дачка? Какие шашлычки? Мне заниматься надо, отстань от меня уже!