По ту сторону сказки. Переменные ветра - Ольга Назарова

Кир быстро выяснил, с кем так занят его побратим. Да Степан и не скрывал, сам показал фотку. А дальше уж дело техники…

– Какая-то фея. Зубная, – поставил диагноз мрачный Кир. Презрительно прищурился и подал Катьке смартфон с доказательством сказанного.

– Почему зубная? – опешила Катерина, оценив фото, выведенное на экран. – Красивая девушка, и это… Очень ухоженная.

– Да ты на улыбку этой фифы посмотри! Одни зубы и такие… Острозаточенные! – Кир скорчил рожу. – Спорим, ему скоро скажут, чтоб он с плебсом не общался, ибо это не их круг! – он читал манерный, приторный щебет самой феи как раз по этому поводу в Инстаграме и был уверен, что она и Степану начнёт то же самое в уши лить.

– Не придирайся… Может, она и ничего… – с сомнением вздохнула Катерина.

Но, Кир был прав. Степана Ангелина притягивала к себе как магнитом, голова шла кругом, когда она была рядом. Куда-то делся его сарказм по поводу таких вот девушек-селфи, как он их про себя называл. Она снилась, мерещилась. Отступили куда-то назад и друзья и Лукоморье, всё, что совсем недавно казалось важным! А в тот день Ангелина была какой-то особенно притягательной. Обняла за шею, и, заглядывая в глаза сказала, что ей стыдно писать в Инстаргаме о нём!

– Да, подписчики меня постоянно спрашивают о том, кто ты! А я не могу тебя представить как своего бойфренда!

– Почему? – немного одуревший от объятий Ангелины Степан не видел для этого никаких препятствий.

– Ну как же! Кто твои родители я написать могу. А ты сам? Что мне про тебя написать? Мой бойфренд учится в какой-то там школе в Москве?Это дурной тон, знаешь ли… Если бы как раньше… Мне твоя мама рассказывала, ты в Англии учился, в приличном месте… А сейчас, ты же в каком-то скопище плебеев! Что там делать таким как мы? Там же даже учителя – это людишки с комплексами маленьких людей, жаждущие, чтобы их заметили. А уж те, кто там учатся… Мне говорили, что там у тебя подруга есть? Ты мне про неё не рассказывал. Я ревнууую. Покажи фотку. Небось какая-то… – Ангелина надула пухлую нижнюю губку. Степан с трудом отвел глаза от её губ и послушно вытащил смартфон, перелистнул фотки и нашел Катькины. Они с Киром недавно дурачились в саду на даче, Степан и сфоткал обоих.

– Вот это? Стефан!!! Это же убожество! А как она одета!!! Это не девушка, а половая тряпка какая-то… А это кто? Местный дурачок? Я же говорю, что такие люди просто тебя компрометируют! С ними нельзя общаться, это плебеи, отстой, не наш круг! – Ангелина разошлась и про быдло упомянула, и кое-что ещё похлеще прибавила.

– Где-то я уже этот отстой слышал, – пронеслось в голове у Степана. Он чуть отстранился и изумленно смотрел на прелестные розовые губки, из которых выпадали такие глупые и мерзкие слова. – Катька бы описала, как они выглядят. Наверное, что-то серо-гнилое, как плесень! – и ему вдруг показалось, что запах духов Ангелины превратился в вонь гниющих приторно-сладких фруктов. Он помотал головой, это ощущение исчезло, но Ангелина продолжала жестоко критиковать фотки, которые небрежно пролистывала в его смартфоне. Вот чего он совсем не переносил, так это такую бесцеремонность!

– Катька ни разу мой смартфон без разрешения не брала. Да и разрешения никогда не просила. Только если я сам ей в руки давал, что-то посмотреть! – невольно пронеслось в голове.

– Ой, а это кто? – Ангелина тыкала изящным наманикюренным пальчиком в очередную фотку. – Ах, какой жемчуг!!! Ах, какой! Он же настоящий? Да не может быть! Это же стоит состояние!!!

Степан решительно забрал смартфон и глянул на экран. Да, помнил он эту фотку, а как же! Жаруся сделала ожерелье из пары горстей подаренного морскими конями жемчуга, и торжественно вручила его Катерине. Но, Катькина серая футболка никак не подходила для демонстрации такой красоты, поэтому Птица тут же трансформировала её в длинное светло-серое платье. Степан и сфотографировал от нечего делать. Он тогда не приглядывался, и только сейчас увидел, что Катька начинает чем-то отдаленно напоминать то своё зеркальное отражение, которое было показано Жарусей. Степан смотрел на фотку, и вдруг вспомнил, как он очнулся вместо плахи на берегу незнакомого лесистого острова, и увидел рядом Катьку, которая сумела его практически в одиночку вытащить из-под носа Гордеи, царицы Настасьи и кучи воинов, не говоря уж о палаче! Ярко вспомнилось даже как пахла озерная вода, лениво лижущая берег.

– Нет, но какой жемчуг! Неужели настоящий? Откуда он? Какой ювелирный дом? И кто она? – трещала Ангелина, пытаясь забрать у него смартфон, чтобы ещё там покопаться. От её движения на Степана снова нахлынул сладковато-гнилостный запах вместо дорогущего аромата.

– Я не знаю, какой это ювелирный дом, прости. А девушка – та самая моя подруга, про которую ты только что сказала, что это убожество и половая тряпка. Ты разве не узнала её? А с ней был мой лучший друг и они не отстой и не плебс! И знаешь, я не очень понимаю, что для тебя значит «наш круг», но они оба это мой личный круг! – он вдруг так разозлился! Нет, не на Ангелину, а на себя! – Мне пора возвращаться. Извини. Тебя куда-нибудь подвезти?

– Чччто? Ты с ума сошел?– зашипела Ангелина, ошарашенная таким поворотом событий.

– Нет, не сошел, а наоборот, в себя пришёл! Если тебя не надо проводить домой, я поехал. Прости! – Степан быстро вышел из кафе элитного клуба, старательно игнорируя нарастающий за спиной визг.

Он едва дождался, когда можно будет устроиться в машине и набрать Кира. – Привет, бро! Ты где? У Катьки? Слушай, спроси её, можно мне приехать? Когда приехать? Ну, сейчас! – он не решился самой Катерине звонить.

В отдалении он услышал голос самой Катьки, которая довольно сердито велела глупости не спрашивать и уточняла, будет ли он ужинать?

– Ещё как буду! Я скоро. Я очень скоро! – Степан выключил смартфон и вытер лоб. – Надо же, как вляпался в «свой круг», аж чуть вырвался!

Он даже лифт в Катькином подъезде ждать не стал, побежал по лестнице, а когда открылась дверь, радостно улыбнулся Киру. Правда, побратим осмотрел его довольно кисло.

– Тебе не идёт розовая помада! – хмыкнул он. – Не твой оттенок!

– Чего? – опешил Степан.

– Помаду с морды лица сотри, говорю! Я-то ладно, а вот Волк вряд ли поймёт… Страшно и подумать, что скажет. Да и Катька у нас может не смолчать. Она же временами бывает приличной язвой, – Кир ловко увернулся от дружеского броска, и, посмеиваясь, отправился докладывать, что блудный сын явился, пока Степан в ванной судорожно стирал с лица следы Ангелининой помады.

Степану больше никто ничегоне сказал, правда, Баюн подозрительно принюхивался, явно на одежде остался запах духов, но промолчал. Сам Степан сидел за столом на кухне, забившись в самый дальний угол, Катькина мама подкладывала ему еду, а Волк с Баюном на пару язвили по поводу Сивки, случайно затоптавшем на даче какие-то ценные грядки.

– И вот стоит такой, копытами топает! Я ему и говорю: – Чего ты грядки рушишь? А он и давай удивляться, мол не заметил, маловаты они как-то! Не рассмотреть! Пришлось мужичков выпускать, они быстро восстановили, так этот слон копытный обратно пошел, и обратно ровно там же стал, опять на цветочки любоваться! И опять всё утоптал! – Баюн стучал толстыми лапами по столу, показывая, как Сивка затаптывал грядки, пока все не начали жалеть беднягу Сивку.