Как перестать быть миллионером - Оксана Алексеева

Или Олеся — она тоже стала немного странной. Но лучшая подруга точно вне подозрений, а небольшую заторможенность можно списать на новую влюбленность или зависть. К сожалению, она совершенно иначе смотрит на Лерин банковский счет и распоряжалась бы им по-другому. Хотя в последнее время все опять по-прежнему: девчонки делятся друг с другом всеми новостями, никакой отстраненности. В воскресенье Олеся даже сокрушалась, что случайно выдала одной бабуле о Леркиных миллионах — та коммуналку пришла оплатить, разговорились, рассплетничались, вот у Олеси случайно и вылетело. И так бедная подруга запереживала, что сразу Валерии о слабости своего неуемного языка сообщила. Но Лера прикинула, что ничего страшного бабуля, даже профессиональная сплетница, не сделает. Хотя тревога все-таки проскользнула, потому она напомнила, чтобы больше никому! При всем, болтливость подруги — это не странность, а закономерность.

Еще из жизненных странностей вспомнился Ярослав, Олесин ухажер. Вот уж кого вообще понять сложно! Но подруга окончательно успокоила, сообщив, что Яр действительно занимает высокий пост в одной фирме, а свободное время посвящает благотворительной работе — в основном на подхвате: то там поможет, то тут соберет. После такого объяснения все сразу стало на свои места, Валерия себя даже поругала за плохие мысли. Единственный момент оставался спорным — что ее дорогая, любимая, но уж слишком меркантильная подруга нашла в таком со всех сторон положительном персонаже?

Что еще припомнить? Заочник, вначале великолепно учившийся, потом заваливший экзамен, а затем его блестяще сдавший, — не считается. Игорек явно имел в виду не такую мелочь…

Вот, собственно, и все подозрительные моменты, даже смешно анализировать. Но детектив намекал на что-то конкретное! Или он просто блефовал, пытаясь выудить с нее гонорар?

На всякий случай Валерия прошлась по всем пунктам.

— Вы как-то странно на меня смотрите. Что-то случилось? — спросила сразу же у заведующего кафедрой.

— Нет, думаю о предстоящей конференции. Все-таки вы преподаватель молодой, неопытный. Валерия Андреевна, если у вас появятся вопросы — прошу, обращайтесь ко мне!

— Конечно!

Нет, этого точно можно вычеркнуть.

Следующий, вернее следующая.

— Олеся, твой Яр по рассказам такой замечательный человек! До сих пор я вообще была уверена, что богатство и душевная щедрость почти никогда не пересекаются. Я ни на что не намекаю, но у вас с первого взгляда не так уж много общего.

— Нет, ты намекаешь! — отрезала подруга. — Что я со своей моралью до его морали не дотягиваю! И все у нас прекрасно. Точнее будет прекрасно, пока рано судить!

— Я так и подумала, — произнесла Валерия и вычеркнула еще одну кандидатку из списка странных людей. — Скинешь мне его телефон? Я зарплату получила — хочу некоторую сумму на счет приюта перевести.

Олесе просьба будто не понравилась — или так показалось из-за проблем на линии, но отказать она не смогла.

Следующий по списку:

— Ярослав! Это Валерия. Надеюсь, помнишь? Я бы хотела поучаствовать в твоей работе, как могу. Мы можем встретиться?

— Если только завтра, — ответил он задумчиво. — Я сейчас очень занят — думаю, что еще можно продать… ради благотворительности. Кстати, ты умеешь скромно жить?

Валерия рассмеялась:

— Признаться, я не умею жить нескромно. Как-то даже возможности попробовать не было.

— О! — он отчего-то сильно обрадовался. — Тогда можешь приехать и дать консультацию? Мне требуется мастер-класс! Иначе в ближайшие два месяца мне грозит голодная смерть… в смысле, животным в приюте.

— Разумеется, могу, — задумалась Валерия. — Но почему ты о том же не попросил Олесю? Ведь у вас отношения!

— Только начало отношений, — он вновь поник. — Но не такое начало, где я честно признаюсь в своих слабостях.

И Валерия невольно улыбнулась. Все же не просто так ей показалось, что эти два человека очень разные. Даже Ярослав чувствует, что не все его действия новая девушка одобрит. А для Валерии никаких сложностей с этим не было! Она даже заверила смущенного молодого человека, что никому на свете не выдаст тайну о его так называемых слабостях.

Но растерялась, когда увидела, в каких условиях Ярослав живет. Элитная квартира в элитном районе, где по одним машинам на парковке можно каталог роскоши нафотографировать.

Сами апартаменты тоже вызывали культурный шок у неподготовленного человека — модный дизайн, заставленный какими-то этажерками с вазами и даже, прости преподавательская зарплата, скульптурами.

— Красиво, — кое-как и не очень искренне выдала Валерия. — У тебя, наверное, страсть к изящным искусствам?

— Была, — ответил Ярослав. — Теперь пытаюсь от нее избавиться. Я фонд хочу организовать, собственный, то есть точно знать, что деньги получат именно нуждающиеся! У меня как раз один нуждающийся на примете…

После подобного заявления Валерия прониклась им окончательно и пообещала себе, что не рассмеется вслух ни над одной статуей!

— А что за фонд? — она просто продолжала тему.

— Пока не придумал. Вот смогу купить себе хлебушка — придумаю.

И юмор у него неплохой. Как будто можно поверить, что человек живет в музее, а на хлеб не хватает. Валерия прошла в гостиную, внимательно осматриваясь и прикидывая, с чего начать консультацию.

— А кем ты работаешь, Ярослав? — это был важный вопрос, поскольку в высоких доходах сомнений не оставалось.

Но он почему-то не расслышал и продолжил рассуждать о своем:

— Машину на продажу выставил, так ни одного звонка. Такие тачки берут только очень состоятельные покупатели. А очень состоятельные покупатели не любят пробега и царапин. Я ж не ее царапал, я практически сердце свое царапал! Но на цене этот факт почему-то не отражается…

По скромному мнению Валерии, пространство вокруг было загромождено неограниченными инвестициями в благотворительность. Если взяться за дело, то до машины и руки не дойдут.

— Начнем с инвентаризации! — она перешла к привычному преподавательскому тону. — Разве нужна эта картина на стене? Да что это вообще за странная мазня?

— Картину не трогаем! — отрезал Ярослав. — Это мамина. У меня от нее остались только несколько фотографий и эта картина.

Валерия бросила на него сочувственный взгляд и выдала, чтобы не наращивать неловкость:

— Очень красиво! Никогда не понимала всякого импрессионизма, но теперь разглядела. Разумеется, такую память мы трогать не будем.

Да вот только в дальнейшем оказалось, что Ярослав вообще не был морально готов ничего трогать:

— Ты что? Я эту статуэтку с Кипра привез, память! Черт его знает, получится ли еще когда куда-нибудь выехать… И эту не трогай! Я за эту хрень два миллиона выложил — сам не понимаю, что конструкция символизирует, но выглядит вдохновляюще.