Непредсказуемая герцогиня - Валери Боумен

Не обручился. Пока. Но непременно обручится.

Дерек вскрыл письмо, лежавшее поверх стопки корреспонденции, которую на серебряном подносе ему только что принес дворецкий. Серебряный поднос? В самом деле? Неужели Дерек когда-нибудь привыкнет получать почту подобным образом? Сам Веллингтон направил к нему этого дворецкого. Его звали Хьюз. С тех пор как Дерек его нанял, этот человек действовал исключительно правильно, как положено. Новый дворецкий позаботился о найме остального штата прислуги и достойной меблировке превосходного городского особняка. Все это с целью сделать резиденцию подобающей герцогу. Да, все было очень пристойно и в полном порядке. Только Дерек чувствовал себя здесь чужим. Не на своем месте.

Разрезав конверт ножом для бумаги, он вытащил сложенный листок. Колин уехал всего несколько дней назад, но уже прислал сообщение. Дереку оставалось надеяться, что в нем содержатся добрые вести.

Ваша светлость,

надеюсь, это письмо найдет тебя в полном порядке. Я получил хорошую наводку на последнее известное местопребывание нашей группы. Это маленький городок во Франции. Дорога туда займет у меня несколько следующих дней, и я надеюсь прислать хорошие новости, когда найду их. В Брюсселе я навестил Свифта. Он плох, Дерек. Совсем плох. Он спросил, обручился ли ты уже с леди Кассандрой. Я сообщил ему, что ты как раз на пути к этому. Я не сказал ему, что Свифтон, Рейф и Адам пропали. Незачем расстраивать человека на смертном одре. Жди вскоре нового письма.

Твой Колин

Дерек скомкал письмо. Он писал Веллингтону снова и снова, почти умоляя маршала позволить ему уехать и помочь отыскать остальных. Результат был все тот же, что и прежде. Бесспорно, любезное, но твердое и решительное «нет». Дерек нужен здесь. Он должен найти себе жену и угомониться. Разве леди Кассандра Монро не прекрасный выбор?

Он едва не застонал от разочарования и досады. Но приказ есть приказ. Каждый военный это знает. Все, что Дерек мог сделать – это сидеть здесь и ждать вестей от Колина. Брат будет держать его в курсе. Дерек может на него рассчитывать.

На следующее утро Люси, вопреки всем правилам приличия, поспешила прямо в спальню Кэсс. Она не остановилась даже, чтобы снять шляпку и перчатки, а просто взлетела по лестнице и ворвалась в спальню подруги. Она бросилась к кровати и погладила Кэсс по голове.

– Что с тобой, дорогая? Что случилось?

Кэсс лежала, распростершись на кровати, прикрыв одной рукой глаза. По ее щекам струились слезы. Кэсс рыдала так, словно ее сердце разрывалось на части.

Люси понятия не имела, что происходит. Час назад она получила записку от матери Кэсс с просьбой немедленно приехать, потому что Кэсс безутешна. Люси уселась рядом с подругой и погладила ее по руке.

– Герцог… это он сказал или сделал что-нибудь?…

Кэсс повернулась и удивленно взглянула на Люси. Прекрасные голубые глаза были красны и полны слез. Кэсс то и дело сморкалась в платок, зажатый у нее в кулаке. Она отрицательно покачала головой.

– Нет, нет. К герцогу это не имеет никакого отношения.

Люси вздохнула с облегчением. Ей следовало бы догадаться. Герцог не мог бы заставить Кэсс так рыдать. Это лишено всякого смысла. Голова Люси в последнее время была так занята герцогом, что она забыла про обычный источник страданий своей подруги.

Люси положила ладонь на плечо Кэсс и заглянула ей в лицо.

– Это не… О боже, Кэсс. – У Люси перехватило горло. Ее охватил ужас. – Это ведь Джулиан, верно?

Печальный кивок Кэсс и последовавшее рыдание подтвердили то, что Люси и так уже поняла. Дело было в Джулиане.

– Он… что?… – Люси судорожно сглотнула горький комок, подкативший к горлу, не в силах вытолкнуть из себя слово «погиб».

На этот раз Кэсс быстро замотала головой.

– Нет. Он жив. Пока. Но он… – Кэсс снова разрыдалась и прижала к глазам платок. – Ох, Люси, он умирает.

– Нет, – прошептала Люси.

Кэсс кивнула, прижав при этом платок к носу.

– Сегодня я получила письмо от кузины Пенелопы. Джулиан в полевом госпитале в Бельгии. Он был тяжело ранен в сражении.

Люси закрыла глаза, отчаянно подыскивая слова, которые могли бы утешить ее подругу. Новость оказалась не такой ужасной, как ожидала Люси. Джулиан еще жив. Это уже кое-что. Но известие, что он при смерти, не намного лучше.

– Ох, Кэсс, мне так жаль!

Кэсс понурила голову.

– Я просто не могу перестать думать о нем, умирающем в полном одиночестве.

Глаза Люси наполнились слезами.

– Он не один. Там есть доктора, и, я уверена, там есть сиделки, которые заботятся о нем, как если бы он был их родственником.

– Но с ним нет никого, кто его любит. – Кэсс зарыдала.

Люси заставила себя сдержать слезы. Рыдания ничем не помогут Кэсс, только еще больше расстроят ее. Нет, Люси обязана быть сильной.

– А что Пенелопа? Она не сказала, что постарается попасть туда, прежде чем… наступит конец?

Кэсс быстро замотала головой.

– Нет. Ничего подобного. Не думаю, что она собирается ехать.

– Что именно она сказала?

Кэсс выглядела слегка смущенной.

– Она сказала: «За кого я теперь выйду замуж? Я ждала Джулиана много лет. Теперь меня спишут в архив».

Люси нахмурила лоб. Ну и ну, вот это уж поистине дурной тон. Хотя вполне соответствует тому, что она знала о Пенелопе. Кузина Кэсс, видимо, относилась к тому типу светских леди, которых больше волнуют собственные брачные перспективы – или отсутствие таковых, – чем смерть бедного нареченного.

– Ох, Люси, Джулиан такой мужественный и замечательный. Он не заслужил этого. И я… мне так и не представилось случая сказать ему… – Голос Кэсс затих, сменившись рыданиями. Люси обвила ее рукой.

– Кэсс, – сказала Люси, сжимая плечи подруги. – Ты должна попытаться. Может, он все еще жив. Немедленно напиши Джулиану. Расскажи о своих чувствах. Скажи, как сильно ты его любишь. Пусть он, сходя в могилу, знает, как много значит для тебя.

Кэсс промокнула платком заплаканные глаза.

– Я хочу ему написать, Люси. Бог свидетель, я хочу. Сказать тебе не могу, как сильно. Но я… – Она судорожно вздохнула и снова покачала головой. – Я не знаю.

Люси сжала ее плечи сильнее.

– Почему нет, Кэсс? Какой теперь от этого вред? Ты ведь не хочешь, чтобы он умер, так и не узнав о твоих чувствах?

Кэсс деликатно высморкалась в платок. Люси слабо улыбнулась. Даже в глубоком горе подруга сохраняла сдержанность и привлекательность. Если бы Люси рыдала так безутешно, она бы выглядела, как вымокшая драная кошка, и громко сморкалась бы со звуками, напоминающими гогот рождественского гуся.