Любовница фюрера - Эмма Вильдкамп

– Возвращайтесь здоровой. Потом расскажете о своих приключениях в Гренландии.

– Да, конечно, я дам о себе знать сразу, как только вернусь, – пролепетала Лени. – Берегите себя от покушения.

– В меня никогда не попадет пуля негодяя, – пронзительно ответил он.

24 мая 1932 года Лени уже была на палубе английского судна «Бородино». Корабль отплыл на день позже, чем планировалось. Лени не терпелось рассказать, почему она не могла приехать на вокзал вместе со всеми. Она восторженно поведала таинственную причину своей задержки, вызвав у членов съемочной группы неоднозначную реакцию: кто-то порадовался за нее, а кто-то отнесся скептически. Директор картины Пауль Конер, ставший агентом голливудских звезд, так никогда и не простил Рифеншталь ее симпатии к фюреру.

Через одиннадцать дней плавания показалась земля. Громадная скала высилась над морем не менее чем на тысячу метров. У подножия расположился небольшой поселок. Все тридцать семь членов экипажа, включавшего не только актеров и киногруппу, но и ученых, вышли на сушу. Казалось, запах рыбьего жира пропитал все вокруг. Началась разгрузка багажа, занявшая целых восемь дней. Все это время новоприбывшие жили на судне. Когда корабль отплыл, Лени с некоторыми сомнениями провожала его. Что если кто-нибудь заболеет? Здесь ведь даже нельзя принять горячую ванну.

Люди принялись разбивать лагерь – поставили палатки, соорудили подобие столов и стульев. В двух палатках устроили монтажную, в двух других – столовую. Лени повесила в своей палатке портрет Гитлера. С собой она также прихватила зачитанный до дыр экземпляр «Майн Кампф».

Следовавшим вместе с киногруппой белым медведям построили вольер, имевший открытый выход к морю, который загородили проволочной сеткой. Однако один из зверей быстро нашел выход и подплыл под сетку, вырвавшись на свободу. Медведя удалось загнать на берег обратно, но в вольер заманить его было нереально – даже кусок тюленины не соблазнял беглеца. На четвертый день зверь все же зашел в клетку, и дверь за ним захлопнули. Больше медведей на прогулки решили не выпускать.

Все сцены проходили на ледниках и айсбергах. Тут встала первая проблема – айсберги неслись с огромной скоростью, а ведь снимать нужно было в течение нескольких недель. Фанк посоветовался с учеными и сообщил, что лагерь будет перенесен внутрь фьордов – там айсберги только откололись от ледника, поэтому более устойчивы. Кроме того, он надеялся отыскать айсберг, севший на мель у берегов, чтобы вести съемки на нем. Вместе с Фанком поплыли на разведку двенадцать человек.

Лени в первой половине съемок наслаждалась свободой – ее сцен пока не снимали. Она часами загорала под арктическим солнцем, как ни странно, в купальнике было не так уж и холодно. Иногда брала свою байдарку и отгребала в море, отдаваясь на волю волн. Как-то вместе с ней отправился и один из горных проводников, которого прихватил с собой в экспедицию Фанк, Ганс Эртль. Лени его зеленые кошачьи глаза и бурный темперамент уже давно приглянулись. Она уже несколько раз старалась обратить на себя его внимание и как-то не выдержала и подкараулила Эртля у его палатки.

– А ты здорово гребешь. Когда нагибаешься, весь торс у тебя изгибается, как у танцовщика. Может, научишь меня также?

– Хм, давай попробуем.

– Хорошо, подожди меня, я мигом. Только переоденусь, – обрадовалась Лени и побежала к себе. Вернувшись, она предстала перед Эртлем во всей красе – в рубашке-безрукавке и коротких шортиках цвета хаки, открывавшими ее длинные стройные ноги.

Как только они отплыли подальше от берега, Лени жадно набросилась на него с поцелуем. Он чувствовал ее горячее дыхание на своей шее. Она расстегнула его брюки, уселась на него верхом и закрыла глаза, запрокинув голову назад и забыв обо всем на свете. После они еще долго лежали, обнявшись, а лодка медленно и мерно покачивалась на волнах. С этого дня они стали неразлучны – вместе охотились и ходили на рыбалку. Ганс, прекрасно умевший готовить еще со времен обучения в монастырской школе, готовил великолепные блюда из рыбы и даже тюленины с ее специфическим запахом: он придумал мариновать мясо несколько дней в уксусе с зеленым луком и лавровым листом и приправлял потом соусом из консервированных сливок. Частенько Лени сбрасывала с себя надоевшие грубые ботинки и медленно танцевала на берегу для него одного. Она была счастлива и беззаботна, впервые за долгое время.

Вскоре Фанк отправил Ганса разбивать новый лагерь дальше на севере, а Лени осталась с остальными в базовом. Связь между лагерями поддерживали с помощью Удета. Летчик взял с собой в экспедицию целых три самолета, но так как они не могли нигде приводниться из-за айсбергов, то ему пришлось остановиться далеко от основной стоянки киногруппы в Иглосвиде. Теперь друг с другом они общались посредством писем – если нужно было взять письмо, то оно в почтовом мешке прикреплялось к длинному шесту, с которого его прямо на лету подхватывал Удет, а когда было нужно, письма он сбрасывал тоже на лету с самолета. Вскоре Фанк сообщил, что их группа углубилась во фьорд, где очень опасно, поскольку с двух сторон залив обнимали два ледника. Но плыть к нему все же надо было.

Лени села в лодку, где, помимо нее, находился Краус, еще одна женщина – супруга одного из участников экспедиции Зорге, два медведя и провиант, и они отправились в путь. Плыли они много часов: сначала в молочно-туманных сумерках, затем при ярком солнце. Вокруг возвышались угольно-черные скалы, а вся вода настолько промерзла, что была похожа на вязкую ледяную крошку. Все это великолепие застилал нежно-голубой туман. Через некоторое время Краус сообщил, что продвигаться дальше будет невозможно, и действительно, скоро катер встал – вокруг были одни льды. Лени и фрау Зорге пришлось вылезать, и, рискуя, перебираться с льдины на льдину, пока они не дошли до фьорда, где обитал Фанк. Краус вместе с медведями остался ждать помощи, однако уже на следующее утро течение разогнало ледники и освободило байдарку.

Начались съемки. Как и всегда, если за дело брался Фанк, значит, жди опасностей! Льдины частенько разламывались, и актеры оказывались в ледяной воде, но режиссера это только подзадоривало. Каждый день он стоял с биноклем, высматривая подходящий, как ему казалось, для съемок айсберг. В один из дней он победоносно воскликнул, что вот и он. На айсберге должны были сниматься сцены с участием Лени. Она вместе с остальными взобралась на самую высокую точку ледяной глыбы и осмотрелась. Этот кусок льда был просто огромен. Вдруг все услышали небольшой глухой гул под ногами, Лени обернулась и с ужасом увидела, как под ногами начинает разбегаться глубокая трещина. Она отпрянула, а четверо стоявших рядом с ней мужчин, среди которых был и Эртль, рухнули в море с отчаянным криком. Лени с ужасом подползла к кромке айсберга – внизу болталась на волнах их лодка, а в ледяной воде барахтались люди. К счастью, удалось зацепить всех тонущих длинным шестом, и все были спасены, однако это приключение очень сильно всех напугало. Настроения сниматься дальше уже ни у кого не было. Погода ухудшалась, полярное лето кончилось, а еще не было отснято ни метра пленки.