Оставь мне счастье - Марша Ловелл

— Логично предположить, что у вас едва ли не самые ценные соколы на Сицилии. Уж не поэтому ли Марчелло Домиани наведывается сюда на отдых?

— Марчелло — один из наиболее близких моих друзей, — откровенно признался Романо.

Сокол приподнялся и выгнул дугой крылья. Граф что-то коротко сказал, и тот тут же успокоился.

— Видите, птица тревожится, лучше отнесу его на место, — промолвил он.

Через несколько минут Николо вернулся, и они медленно побрели к дому.

— Вам здесь нравится? — спросила Мария.

— Да, я тут отдыхаю душой и наслаждаюсь обществом любимых друзей, зная, что нам никто не помешает.

Девушка показала на дом и окружающие его горы.

— Понятно почему. Край кажется суровым только на первый взгляд. Уверена, что те, кто побывали здесь, влюбились в него.

— Весьма глубокое замечание, Мария, — усмехнулся граф, когда они вошли в дом.

Девушка рассеянно положила руку на его предплечье и тихо поблагодарила:

— Спасибо.

— За что именно? За те несколько часов, что уделил вам?

— Да. Мое присутствие, видимо, вызывает раздражение?

— Вы хотите, чтобы я это отрицал?

Девушка почувствовала острую боль. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы скрыть неприятное ощущение. Она отвернулась, желая освободиться от волнующего присутствия Романо, но на плечо легла его рука. Николо повернул Марию к себе лицом.

Она встретилась с сине-серыми глазами и выдержала взгляд, хотя в этот момент ненавидела Романо за то, что благодаря ему поняла, насколько сама ранима.

Его голова наклонилась, но Мария отвернулась. Однако Николо обхватил ее затылок так, чтобы она не могла избежать поцелуя.

Девушке не удалось противостоять крепкому требовательному поцелую. Казалось, язык графа заполнил рот, исследуя его и добиваясь капитуляции, которой Мария, естественно, не допускала.

В то мгновение, когда она решила, что победила, давление прекратилось, и поцелуй превратился в нежное прикосновение, от которого девушка стала слабовольной и податливой. Она не удержалась от ответной реакции и прижалась к мужскому телу, а руки как бы сами собой обвились вокруг шеи графа.

Николо позволил Марии только начать поцелуй, а сам принялся исследовать ее рот языком, поддразнивая и мучая девушку так, что кровь в венах понеслась словно наэлектролизованная. Чувства обострились. Волнительный трепет, вызванный натиском Николо, пробежал по коже.

Медленно и очень нежно Николо притушил пламя страсти, поцеловал полную нижнюю губу Марии, уголки ее рта, потом мягко прикоснулся к виску. И, слегка отстранив девушку, вдруг сказал:

— Мне необходимо уйти.

Мария не могла промолвить ни слова, она лишь вздохнула и повернулась, чтобы найти уединение в спальне.

Душ смоет пыль, а шампунь сделает волосы шелковистыми. Потом она найдет ручку и бумагу и напишет письмо Берте Хейл и коротенькое послание Эмилии, решила девушка. Вспомнив о фотостудии, Мария тут же подумала о доме. На мгновение даже пожалела, что не может немедленно вернуться в родные края. Если бы не Джордано, она не оказалась бы в горах Сицилии и ей не пришлось бы испытывать постоянное эмоциональное смятение из-за Романо, который никогда не станет частью ее жизни, так же как и она сама. Словом, невеселые мысли одолевали девушку, пока она нежилась под тугой струей теплой воды…

Гости Николо вернулись поздно, и обед подали лишь в начале девятого. За столом шел оживленный разговор, видимо, охота прошла удачно. Вслушиваясь в голоса, Мария живо вообразила, как соколы преследуют добычу, и ей стоило немалых усилий, чтобы скрыть отвращение к кровавому спорту.

Когда убрали последние блюда, все перешли пить кофе в гостиную. Некоторые мужчины предпочитали крепкие сигары, и вскоре Мария страдала от сильной головной боли, вызванной табачным дымом.

— Если не возражаете, я пойду спать. — Девушка встала и, пожелав спокойной ночи, направилась к двери.

Прошел час, а она все еще мучилась без сна. Головная боль стала сильнее. Может, в ванной есть какое-нибудь лекарство? — подумала Мария и направилась на поиски.

Включив свет, выдвинула один ящичек, потом еще один, и тут послышался протяжный выговор, который невозможно было спутать ни с каким другим.

— Вы что-нибудь ищете? — спросил граф.

— Аспирин, — ответила девушка, не вдаваясь в подробности.

— Посмотрите в шкафчике справа, возле туалетного столика.

Мария действительно нашла там узенькую коробочку, из которой извлекла две таблетки и, проглотив их, запила стаканом воды.

— Вы плохо себя чувствуете?

Мария повернулась к Николо.

— Голова заболела от сигарного дыма. — Пальцы Марии слегка дрожали, а когда она потянулась, чтобы положить лекарство обратно в шкафчик, то оно выскользнуло из рук.

Девушка быстро наклонилась, чтобы поднять коробочку, но неожиданно скривилась от боли. В этот момент она даже не подумала, что рубашка распахнется, а когда схватилась за пуговицы, было поздно. Сильные пальцы оторвали ее руки от одежды.

— Да у вас же кровоподтеки. — Николо расстегнул пуговицу, потом следующую и стянул с девушки рубашку.

На теле проступали синяки. Романо внимательно осмотрел их.

— А вы уверяли, что не пострадали, — мрачно пробормотал граф, не обращая внимания на то, что девушка пытается освободиться от его цепкой хватки.

— Пустяки, подумаешь, синяки! — Мария повысила голос, когда мужские пальцы осторожно принялись ощупывать большой багровый рубец возле бедра. — Не надо!

— Кровоподтеки образовались не от того, что ваш джип таранили, — заметил Николо с опасной вкрадчивостью. — Значит, неизвестные взломали дверцу и вытащили вас из машины?

Его голос походил на шелест тончайшего шелка, армированного сталью, и Мария почувствовала, что ее нервы натягиваются до предела.

— Они не понимали ни по-английски, ни по-французски, — безжизненным голосом сообщила девушка и заметила, как напряглись желваки на мощных челюстях.

— Вас били? Дотрагивались до вас?

— Они сразу испугались, едва я назвала ваше имя, — безразлично пожала плечами Мария, однако Николо, прищурившись, внимательно наблюдал за мимикой ее лица.

Словно в гипнотическом состоянии она проследила, как Романо поднял руку, провел пальцами от щеки к уголку рта, нежно обвел очертания нижней губы и скользнул ниже, к ложбинке между грудями.

Дикая необузданная волна желания поднялась внутри, пронизывая всю ее мягким жаром. Их губы сомкнулись в таком эротическом поцелуе, что Мария не возражала, если бы он никогда не кончался.

Ни один мужчина не приводил девушку в такое возбужденное состояние, и, не обуздывая эмоции, она страстно отвечала на поцелуй, безмолвно требуя повторения.