Последнее разделение - Ольга Анатольевна Савинова

об этом. А дальше – всё зависело от нас».

– Ничего от вас не зависело! Катастрофа вселенского масштаба уничтожила жизнь на половине Земли, и остров атлантов затонул, и большинство их погибло, и вы – вместе с ними… Зачем бороться, если знаешь, что ты ничего не изменишь, что ты не сможешь противостоять и будешь сломлен?!

«Не говори так. Бороться нужно всегда, если даже ты уверена, что слабее и не выстоишь. Иначе, тебя поглотит равнодушие, и тогда уже не за что будет бороться. Мы погибли, но мы всё-таки спасли некоторых атлантов. Они живы, и их знания помогут людям. Когда-нибудь это обязательно произойдёт. Потому, что на Земле ничего не проходит бесследно».

* * *

– Потому, что на Земле ничего не проходит бесследно… – повторила я вслух, возвращаясь в реальность.

19

– Что всё-таки происходит с нами?! Ты так ничего мне и не сказала!

Андрей был настроен решительно. Мы сидели в автобусе, который вёз нас к Пирамидам. Ещё не рассвело, и тёмно-фиолетовая мгла окутывала нас со всех сторон. Дети спали на соседнем сидении. Ехать ещё долго. Надо что-то говорить.

– Происходит то, что и должно происходить, – вдруг неожиданно для самой себя произнесла я.

– А что должно происходить?

– То, что происходит.

– Ну, знаешь! – Андрей от возмущения с шумом вдохнул воздух. – Я с тобой серьёзно говорю!

–Я – тоже. Что ты имеешь в виду? То, что произошло вчера?

– Да, например, вчера.

– А что было не так?

– Всё было «так»! Только вопрос остался – «как?» Как ты это сделала?!

– Я сама не знаю…

– Настя! Мы столько лет вместе, но сейчас – мне просто страшно за тебя!

– Почему?

– Потому, что что-то происходит с тобой, а я ничего не могу сделать! Потому, что я не понимаю, что нужно делать…

– Просто тебе надо быть рядом со мной. Всегда. Пока мы на Земле. – Я посмотрела Андрею в глаза. – Мы не случайно встретились в этой жизни. Знаешь, я так тебя люблю!

* * *

– Заходи! – Андрей жестом пригласил меня в квартиру. Я продолжала стоять на пороге и никак не решалась сделать ещё один шаг.

– Ну, что же ты? Боишься?

– А родители дома? – с надеждой, что их нет, спросила я.

– Не знаю. Наверное, дома, если не ушли куда-нибудь. Сегодня же воскресение.

– Исчерпывающая информация, – уныло произнесла я и вошла.

Гулять уже не было сил. Холод ужасный. В кино сходили. Что ещё делать? Андрей пригласил меня зайти к нему, так как его дом был на пути нашего маршрута. Вот мы и зашли. Как тепло и приятно! И пахнет пирогами!

– А это моя комната.

Я заглянула в комнату Андрея. Там было так здорово! Большой старинный письменный стол стоял у окна. Кресло-качалка располагалось у стены, а рядом с ним – журнальный столик. На стене был нарисован камин. По всей комнате расставлены стеллажи с книгами. Около двери уютно примостился диван. Но самое удивительное – у дивана стояло электронное пианино!

– Ты умеешь играть? – спросила я, с интересом рассматривая инструмент.

– Немного. Но на скрипке я играю лучше.

– Ещё и на скрипке? – изумилась я. – А ещё на чём? На гитаре – можешь?

– На гитаре, к сожалению, пока плохо.

– Ну, сыграй тогда что-нибудь вот на этом, – я показала на пианино.

– Лучше на скрипке, – не согласился Андрей.

– Чем же это лучше? Мне кажется, скрипка такая … противная. Ты меня извини, конечно. И не современная.

– Так многие считают. Просто ты никогда её не слышала.

– Ну, да, не слышала. Что ж я, в лесу живу?

– Ты слушала, но не слышала.

– Ладно, давай, играй, на чём хочешь, – и я устроилась в кресле- качалке.

Андрей достал футляр с самой верхней полки стеллажа и открыл его. Там лежала обычная скрипка. Потом он включил в сеть пианино, которое, как, оказалось, имело ещё и некоторые функции синтезатора, и настроил его на нужный ритм.

Я продолжала качаться в кресле и наблюдала за суетой Андрея. Наконец, он взял скрипку, поднял смычок, и начал играть.

Я перестала качаться. Звуки скрипки были чистыми и волнующими. Мелодия, которую играл Андрей, была красивая и захватывающая. Он играл не просто хорошо, он играл восхитительно!

Каждая клеточка моего тела слышала эту музыку: по спине пробежал холодок, к горлу подступил какой-то комок. Я слушала, и я СЛЫШАЛА эту музыку, боясь, что она закончится.

…Стихия налетела внезапно в летний солнечный день. Я представила, как подул сильный ветер, потемнело небо, и сверкнула молния. Потом – раскаты грома, и проливной дождь стеной. Деревья, трава и цветы – всё пришло в движенье. Ветки гнулись под порывами ветра, а трава на лугу ходила волнами, как вода в море. Природа давно ждала такого ливня. И он пришёл и напоил Землю. Смыл всю грязь и пыль с тёплых листьев и подарил Земле надежду на продолжение жизни, когда летний зной уже порядком истомил её…

Музыка закончилась так же неожиданно, как и началась. Андрей опустил скрипку и поднял на меня глаза.

Впервые в жизни произведение, исполненное на скрипке, так подействовало на меня. Я сидела в оцепенении, не в состоянии что-то сказать. В глазах стояли слёзы сдержанных эмоций. Я поняла, что Андрей не просто хорошо играл на скрипке, он вкладывал в каждый звук свою душу. И ещё. Он играл для меня. Только для меня!

– Настя! Почему ты плачешь?

Андрей подбежал ко мне и встал рядом с креслом на колени.

– Что это было, Андрей? – чуть слышно произнесла я.

– Это – Вивальди. Времена года. Лето. Тебе понравилось? – так же тихо спросил он.

– Это – потрясающе…

Я осторожно, чтобы не размазать тушь, вытерла слёзы.

– Самое потрясающее из всего, что я встречал в своей жизни – это ты, – сказал Андрей, восторженно глядя на меня. – Я люблю тебя, Настя!

Это он мне сказал? Неужели это правда? Андрей продолжал стоять на коленях рядом со мной. Его волнение передалось мне. Я попыталась встать с кресла – мне показалось неудобным сидеть в такой момент. Андрей тоже встал.

– Я люблю тебя! – повторил он и притянул меня к себе.

Я встала на цыпочки, и мои руки сами обхватили его шею. Прижавшись щекой к его щеке, я тихо спросила:

– Неужели это правда? Неужели так бывает?

– Значит, бывает, – шёпотом ответил Андрей и нежно поцеловал меня в щеку. – Ну, что скажешь?

Я повернула голову и посмотрела ему в глаза.

– Скажу, что я самый счастливый человек на Земле!

В это время в коридоре послышалось