Я, снайпер - Стивен Хантер

— На меня давят со всех сторон. Кажется, «Нью-Йорк Таймс» работает на Констебла, как и его лоббист и этот конгрессмен. Со мной уже связывались из Чикаго и Нью-Йорка, уверен, что и Кливленд не за горами. Все требуют действий, в нашем пресс-центре люди буквально днюют и ночуют в ожидании новой информации.

— Я вижу их каждое утро.

— Ладно, я тут подумал, мы можем выдать какой-нибудь промежуточный отчет? Ну, что-нибудь такое, чего еще не было. Например, подтвердим, что мы проверили все передвижения Хичкока по местам преступлений. Это ведь так?

— Тут все железно.

— Такое заявление нас ни к чему не обяжет, зато выставит в хорошем свете. Сделай утечку в «Таймс». У тебя есть человек, кому можно это доверить?

Поднявшись, Ник посмотрел поверх плеча директора.

— Старлинг, будь добра, подойди сюда.

Девушка тотчас встала и направилась в кабинет.

— Прошу прощения. Я не должен был так называть вас, агент Чендлер. Вы знакомы с директором? Сэр, это специальный агент Джин Чендлер, которой я поручил подготовить предварительный отчет. Она отлично знает свое дело, нюх как у ищейки.

— Старлинг? Я все понял. Что ж, надеюсь, Старлинг, ты оправдаешь свое прозвище.

— Я тоже надеюсь, сэр, — отозвалась Чендлер, для которой настоящая Старлинг была богиней, определившей ее решение поступить на службу в ФБР.

— Кажется, я знаком с твоим отцом. Аризона? Отличный полицейский.

— Лучший из лучших.

— Старлинг… прошу прощения, агент Чендлер.

— Я уже к этому привыкла, господин директор.

— Так или иначе, у тебя есть опыт общения с прессой?

— Мои отец и братья не любят делиться с журналистами.

— Что ж, это неплохо в большинстве случаев. Но иногда можно выиграть немного времени, если бросить собакам маленькую кость, чтобы они перегрызлись из-за нее, оставив нас в покое. Гм, я вот тут подумал…

Зазвонил телефон.

— Не стесняйся, Ник, отвечай, это подождет.

— Да, сэр.

Ник схватил трубку, радуясь тому, что их прервали. Он знал, что работать с прессой очень сложно: журналистов не проведешь, и Старлинг, даже если она будет работать под руководством самого директора, могут заклеймить как доносчика, что повредит ее карьере. А Ник не желал подобной судьбы такой молодой, способной и трудолюбивой девушке.

— Мемфис слушает.

— Это Свэггер. Кажется, у меня кое-что есть. Мне зайти? Кстати, как ты собираешься это обставить?

— Предлагаю вот что: я соберу все руководство следственной группы, а также экспертов и специалистов из Бюро по контролю над алкоголем, табаком и огнестрельным оружием. Ты не против? Тогда ты сможешь выступить сразу перед всеми.

— Ладно, назвался груздем — полезай в кузов.

— Поскольку директор здесь, могу и его пригласить.

— Почему бы и нет? — не стал возражать Боб.

— Порадуй меня, скажи, что у тебя хорошие новости.

— У меня новости, — поправил его Боб, — и уж вам решать, хорошие они или плохие.

— Звучит не слишком обнадеживающе.

— Ваши ребята проделали колоссальную работу. Просто поразительную, если учесть, сколько у них было времени. Они ошиблись только в одном.

— И в чем же?

— Взяли не того человека.

Боб стоял во главе стола с блокнотом в руках, в котором находились его заметки. Справа от него устроилась очень привлекательная молодая женщина, тоже с блокнотом, — видимо, она собиралась записывать его слова. Кроме них в комнате были ведущие агенты из оперативной группы «Снайпер», два приглашенных специалиста из Бюро по контролю над алкоголем, табаком и огнестрельным оружием, эксперт-баллистик из Бюро, два младших аналитика, по одному следователю из полицейских управлений Огайо, Чикаго и штата Нью-Йорк (последний представлял соответствующие местные власти), Ник Мемфис как руководитель группы и директор, который якобы «случайно оказался поблизости и решил зайти». Помещение было залито безжизненным светом люминесцентных ламп, окрашивающим лица в бледный зеленовато-серый цвет.

Эти люди — угрюмые, враждебные, не разъяренные, но разочарованные и готовые драться — знали, с кем имеют дело. Никаких улыбок, никаких открытых взглядов, ничего, кроме недовольных жестов и громких перешептываний с коллегами. Воздух вибрировал настроением «нас это не впечатляет».

— Коллеги, — начал Ник, когда ерзанье, возня и разговоры наконец прекратились, — как вы помните, мне хотелось, чтобы все наши находки изучил человек посторонний, и я пригласил мистера Свэггера, поскольку он сам в прошлом снайпер морской пехоты. Не сомневаюсь, он подтвердит, что, приступая к вопросу, он искренне желал иметь другой результат, который обелит его собрата-морпеха, но я также знал, что если мистер Свэггер убедится в нашей правоте, значит, мы действительно проделали отличную работу. Судя по всему, это не так. Мистер Свэггер — самый опытный стрелок из всех, с кем мне приходилось иметь дело, человек кристально честный и порядочный, кроме того, у него есть своеобразный… дар, что ли, позволяющий разбираться в динамике процесса стрельбы. Он не профессиональный эксперт по части стрелкового оружия, привыкший выступать в суде, но у него есть какой-то дополнительный ген, позволяющий видеть то, что скрыто от других. Так давайте же послушаем мистера Свэггера. Итак, Боб…

— Хочу добавить, — вмешался директор, — и прошу меня простить, Ник, я вовсе не собираюсь отнимать у тебя руководство группой, но в прошлом году в Теннесси мистер Свэггер выступал в качестве консультанта Ника и показал себя настоящим героем. Так что он заслужил право взъерошить нам перышки, и я надеюсь, что все присутствующие отнесутся к нему с профессиональным уважением. Давайте не будем превращать эту встречу в состязание «кто кого перекричит».

— Я кричать не буду, обещаю, — заверил Боб. — Вижу, здесь все разочарованы. Я пришел не для того, чтобы критиковать и указывать на пропуски и недоработки. Не собираюсь никому портить карьеру. Для меня главное — добиться правды. По тому, как я путаю сказуемые и подлежащие, вы понимаете, что образование у меня хромает, и за это я приношу свои извинения. Когда я стараюсь говорить как надо, получается только хуже, поэтому обычно я даже не пытаюсь изъясняться по-умному. Так что если я случайно скачусь на привычную речь и мои подлежащие и сказуемые начнут сталкиваться друг с другом, шлепните меня по заднице.

Это вызвало смех и сняло враждебное напряжение, пусть и ненадолго.

— По большому счету все это не имеет значения. Я собираюсь поделиться с вами опытом, которого ни у кого из вас нет, а именно опытом снайпера, человека, отнимавшего чужие жизни на поле боя и слишком много размышлявшего о подобных вещах. Позвольте мне заранее поблагодарить вас за внимание. Не буду ходить вокруг да около и сразу открою все карты. Да, я здесь для того, чтобы сказать: вы ошиблись и Карл Хичкок никого не убивал. Полагаю, последнюю неделю своей жизни он провел в наркотической коме. Вы, конечно, сразу возразите: «Тогда почему в его крови не обнаружили наркотик?» А объясняется это тем, что наркотиком является бурбон. Этого добра хватало. Карл был алкоголиком, и после того, как его похитили, ему насильно вводили бурбон через капельницу — ну, в медицинских тонкостях я несведущ, возможно, это был чистый спирт. Но кто это делал? Имени я назвать не смогу. Однако, когда я закончу, у вас сложится довольно приличная картинка, кто этот тип, где он и как его взять. Итак, можно продолжать?