Город имени меня - Тори Ру

точно пялится — это как прикосновение, и я чувствую его тепло.

В ответ в груди разливается горячая волна, приятная... до эйфории, до желания закричать во все горло.

— Я догоню. Вали уже! — судорожно запустив в каре длинные пальцы, умоляет Юра, и я, нашарив в темноте ручку, в первобытном ужасе вываливаюсь из салона.

* * *

11

В глазах двоится, сердце колотится у горла, широкая лестница, освещенная неверным светом уличного фонаря, качается и плывет. Я высказала Юре далеко не все, что накопилось и тянуло за душу, но он точно услышал.

Он... услышал, и теперь мы как минимум не враги.

Неловко перепрыгивая ступеньки, на ватных ногах спешу на второй этаж. Огромный детина в футболке с изображением самореза на сей раз без вопросов отступает с дороги, и я оказываюсь в искаженной реальности флэта — в окружении множества красивых и ярко одетых людей, веселых улыбок, громких голосов и музыки, орущей из колонок.

Концерт еще не начался, у барной стойки наблюдается скопление гостей, среди них напропалую звездит хозяйка, и ее блондинистые букли озорно пружинят в такт смеху и развязным движениям. Как по наитию, она оборачивается, замечает меня, и густо подведенные глаза вспыхивают хищным интересом, а черные губы разъезжаются в милой улыбке.

Прищуриваюсь, закусываю изнутри щеку и дивлюсь очевидному, но возмутительному факту: эта сводня специально отправила на помощь именно Юру.

"Вот черт!.."

Она могла преспокойненько прыгнуть в машину и в считанные минуты добраться до секонда, уболтать или подкупить красномордого орка и вытащить меня из передряги. Когда у Светы есть цель, не существует никаких препятствий.

Вместо этого она закатила истерику и сбила с толку самого Юру — холодного темного эльфа, держащего чувства на коротком поводке.

Впрочем... не такой уж он и холодный. По коже до сих пор ползут мурашки, в венах кипит адреналин, набекрень съезжает крыша.

Я ни с кем не готова обсуждать наше обоюдоострое, чересчур нервное общение и, поняв, что Света решительно направляется именно ко мне, усиленно расталкиваю локтями выросших на дороге людей и запираюсь в туалете.

Включаю воду, прислоняюсь к шершавой плитке и пытаюсь дышать.

Итак...

Я страшно опозорилась перед Юрой.

Он вытащил меня из безвыходной ситуации.

В его словах были раздражение, злость, сочувствие — все что угодно, но только не ледяное презрение...

Ума не приложу, что со мной — внутри будто одновременно разладились все системы. Я и рада бы прийти в себя, стать прежней — рассудительной, спокойной и гордой, но не могу. Как и не могу решить, прикрыть слишком глубокое декольте олимпийкой, или снять ее, расправить плечи и вернуться в зал.

Хочу ли я, чтобы Юра ощупал меня пристальным осязаемым взглядом, или больше его не вынесу?..

Легонько, но ощутимо бьюсь затылком о кафель, однако наваждение не проходит. Жизнь — дрянь.

При помощи наглости, здоровой злости и верного лезвия я справлялась со всеми брошенными ею вызовами, но едва ли справляюсь сейчас. Потому что... хочу. Очень хочу, чтобы Юра вечно смотрел на меня так.

Хочу сидеть в темноте, чувствовать парфюм с ароматом морозного утра и сходить с ума. Хочу стать его тенью... До отчаяния, до боли под ребрами, до бессильно сжатых кулаков, до едких слез хочу быть с ним рядом.

Решительно стягиваю познавшие огонь и воду штаны и олимпос и прячу в рюкзак. Выпячиваю грудь и, не обращая внимания на чьи-то тщетные попытки вломиться, долго верчусь перед зеркалом.

Пусть не без потерь для репутации, пройдя через невероятный стыд и ужас я заполучила что хотела — внимание Юры. А сейчас облачена в платье, которое он мне... купил.

Глаза лихорадочно сияют, щеки горят, под бархатным чокером на шее бьется жилка, темные волосы волнами рассыпались по плечам.

Что-то неуловимо изменилось, и я себя не узнаю: девушка в заляпанном отражении слишком взрослая. И слишком красивая, чтобы быть мною...

«...Интересно, Юра что-то незаметно подсыпал в стаканчик с кофе, или его дьявольское обаяние напрочь лишило меня мозга?..»

Стук снаружи становится более требовательным, сквозь шум прорывается низкий голос Светы:

— Кир, ты жива? Котенок, я тебя заждалась... Жажду подробностей.

Вздыхаю, вешаю на плечо рюкзак и распахиваю дверь. Света тут же берет меня в оборот — приобнимает и, лавируя между разгоряченными ожиданием и спиртным фанатами "Саморезов", ведет к дальнему окну.

Верчу головой в надежде увидеть Юру, но по пути ловлю цепкий взгляд Ярика, стоящего на сцене в окружении незнакомых парней и девчонок, и опускаю очи долу. Изрядно запыхавшаяся Элина нагоняет нас, нависает надо мной и нервно заправляет за уши голубые пряди:

— Что случилось, Кир? Реально попалась с украденным? Ты в норме? Надеюсь, тебе ничего не сделали?

— В норме... — Киваю. В очередной раз одолевает приступ невыносимого стыда, и я тереблю подвеску-каплю на дурацком, вызывающем чокере. Если при следующем рождении смогу выбирать родню, в старшие сестры обязательно выберу эту девушку с прозрачными, запредельно грустными глазами... Щеки заливает краска.

Вкратце рассказываю о произошедшем в секонд-хэнде, умолчав лишь о причинах, погнавших меня в тот злосчастный магазин. Тем более, они не являются оправданием. Еще один подобный проступок, и в дно, которого я почти достигла, постучится гребаный ад...

— Кир, мое предложение в силе! Если настолько нуждаешься в деньгах, приходи завтра к нам. Организуем движ. Заодно увидишь, чем мы с Яриком живем... — Элина не наезжает, не выносит мозг — наоборот, протягивает руку помощи, и я рассыпаюсь на клятвы:

— Это было в последний раз. Обещаю. Дернул черт. Так хотелось быть кра... — Но тут же осекаюсь. Жаловаться не в моем характере.

Света сонно улыбается, щурится, будто все идет по какому-то ведомому только ей плану, и вкрадчиво выдает:

— А меня интересует другое...

Быстро извиняюсь перед Элиной, оттаскиваю Свету в сторонку, и та едва удерживается на высоченных каблуках. Я бы и самодовольную рожу этой ненормальной начистила, если бы чуть меньше уважала.

— Что это вообще было?! Зачем ты напрягла Юру? Ты хоть понимаешь, что я теперь ему деньги должна?!

— В новогоднюю ночь мы забились, что он перестанет материться, или придется платить... — В мутных глазах Светы еще ярче полыхает торжествующий огонь. — Но он постоянно нарушает уговор и задолжал нам гор-раздо больше. Считай, что это милое платье — наш подарок в складчину. В нем ты особенно хор-роша... Между вами что-то было? Да или нет?..

Приступ головной боли сверлит висок.