Русалка в старинном пруду - Элли Блейк

— В какие такие странствия? — спросил ее Хадсон.

— Может быть, в кругосветку или в какую-нибудь глушь. Туда, где опасность, где стреляют или где солнечный свет преображает до неузнаваемости несовершенства жизни. Куда-нибудь подальше от провинциальных городков с их скукой и ограниченностью.

— По правде сказать, на днях поступило одно предложение от коллег и партнеров по экспедициям. Они прислали мне сообщение и ждут ответа, — признался Хадсон.

— Но ты медлишь, — предположила Кендалл.

— Именно так, — кивнул он.

— Почему?

— Трудно сказать… Сам не знаю… Не уверен.

— И куда зовут? — спросила женщина.

— В Северную Африку.

— Когда нужно отправляться?

— На следующей неделе, — ответил Хадсон.

— Когда ты должен ответить?

— «Вояжер Интерпрайзис» ждет моего ответа завтра.

— Но у тебя, насколько я могу судить, другие планы. Ты ведь поэтому решил засесть за книгу.

— Редакция заинтересована в моих снимках, а не в моих историях, — пожал плечами Хадсон.

— Но ты мог бы делать и то и другое с одинаковым успехом, — убежденно проговорила Кендалл Йорк. — У тебя нет нужды всю жизнь идти на поводу у редакции. Ты можешь быть независимым публицистом и одновременно признанным фотохудожником.

Хадсон Беннингтон воодушевленно посмотрел на Кендалл.

— Что нам мешает поступать так, как нам хотелось бы? — спросила Кендалл.

— Твой вопрос звучит как готовый ответ, милая! — объявил мужчина.

— Я предлагаю вернуться к твоей книге, Хадсон. Негоже, чтобы важные дела оставались недоделанными, — проговорила Кендалл и направилась в сторону рабочего кабинета. Хадсону ничего другого не оставалось, кроме как последовать за ней.

Кендалл была решительно настроена стать Хадсону Беннингтону Третьему сподвижницей на его новом творческом поприще. Она относилась к числу людей, которые готовы сделать все, чтобы дать раскрыться настоящему таланту. Поэтому она безоговорочно поддерживала стремление Хадсона расширить диапазон его творчества, хоть и была фактически лишь его машинисткой. Кендалл полагала, что и эта скромная миссия накладывает на нее огромную ответственность, и она не позволит минутным сомнениям поколебать уверенность Хадсона в своих силах. Да и работать вдвоем у них получалось отлично.

Кендалл Йорк расположилась за массивным старинным рабочим столом, который не переставал производить на нее сильное впечатление. Извлекла из портфеля свой лэптоп, открыла его, включила, расправила плечи, все это время старательно избегая удивленного взгляда Хадсона. Когда раздался сигнал готовности ноутбука к работе, Кендалл тряхнула копной рыжих волос и выжидающе посмотрела на Хадсона, демонстрируя, что всецело готова к выполнению своих обязанностей.

— Я готова. Диктуйте, мистер Беннингтон, — официально объявила она.

Хадсон растерянно улыбнулся. Он чувствовал себя так, словно его застали врасплох. В этой ситуации сложно было определить, кто руководит, а кто исполняет приказы. Машинистка требовала от него диктовки. Ему следовало сильно поднапрячься, чтобы выдать на-гора теснившие его мысли. Его публицистское вдохновение несколько уступило под напором недавних происшествий, задушевных разговоров, взаимного разглядывания нательных шрамов и прочих отметин, оставленных суровой реальностью. Такое вот давление испытал на себе начинающий публицист Хадсон Беннингтон.

Но обнаружить свое смятение он не мог. Поэтому придал лицу крайне сосредоточенное выражение, неторопливо занял место напротив рабочего места Кендалл Йорк, опустил локти на выставленные вперед колени, сомкнул руки замком, пытаясь набросать в уме план повествования. В результате же уставился на ноги Кендалл, которые она по своей смешной привычке заплела под столом тугим жгутом.

Красивые лодыжки, красивые колени — всё, что мог вынести из своего продолжительно приготовления Хадсон Беннингтон. Иные мысли как-то не шли на ум.

Он хмуро посмотрел на Кендалл и пробормотал:

— Так вы готовы, мисс Йорк?

— Всегда готова! — бодро отозвалась она.

Хадсон тяжело вздохнул и откинулся на спинку дивана, посмотрел в окно и глубокомысленно заметил:

— Отменный сегодня вечерок, Кендалл! Вы не находите?

— Угу, — обеспокоенно ответила она, начиная подозревать, что Хадсон Беннингтон пребывает не в лучшей своей писательской форме.

Однако Хадсон Беннингтон Третий нашел в себе силы победить внезапное смятение. Он в аварийном режиме проинспектировал свои недавние воспоминания и остановился на одном из наиболее отчетливых.

— Я не помню, на чем мы остановились, мисс Йорк, поэтому начнем новый эпизод, а к незавершенному всегда вернуться успеем. Итак… — объявил он, поднявшись с дивана и принявшись по своему обыкновению мерить кабинет широкими шагами, диктуя на ходу, — в ту ночь, в ночь фиесты, Фил, Грант и Вини, ребята моей команды, оставались в пабе. Основная часть редакционного задания была выполнена, но мы вынуждены были задержаться, потому что местный владелец грузовичка, который согласился подбросить нас до Боготы, намеревался выехать только через пару дней. Я оставил своих парней и вернулся к себе в гостиницу. Там сразу открыл холодильник, чтобы проверить температурный режим, потому что до того настройки несколько раз сбивались. В холодильниках я храню пленку и старую камеру, которую неизменно вожу с собой…

Хадсон увлеченно повествовал о своем пребывании в дальних краях, не обращая внимания на то, что Кендалл Йорк еле поспевает за ним, отчаянно молотя подушечками пальцев по клавиатуре ноутбука.

— …помню душок куриного помета, прокисшего пива, гнилых овощей и фруктов, сырой древесины… Но все прелые и мерзкие запахи перекрывал выдержанный, плотный, ядреный аромат, источаемый ливневыми потоками, с силой врезавшимися в землю, размывавшими ее в хлябь, оглушительно ударяющими по мощной, напоенной соками листве…

Кендалл Йорк особенно любила эти фрагменты его диктовки, когда создавалось впечатление, что Хадсон Беннингтон, находясь в кабинете, незримо присутствует в эпицентре описываемых событий — настолько ярко и образно ему удавалось передавать свои ощущения.

Он рассказывал не только о себе, с не меньшей доскональностью он извлекал из памяти приключения своих друзей, коллег, соратников.

— …Наши ноги увязали в месиве, но мы продолжали идти. Ничего другого нам не оставалось. Я обернулся. Сизое пространство вокруг нас прорезала вспышка молнии. Каждая клеточка нашего существа содрогнулась, как если бы разряд пришелся по нам самим. До того момента не приходилось бывать в эпицентре стихии. Я явственно ощутил металлический привкус во рту. И вкус соли. И как если бы я глотнул этой вязкой грязной хляби. Что на поверку оказалось вкусом моей собственной крови…

— Ах, — еле слышно выдохнула Кендалл Йорк, ни на миг не останавливая стремительный бег своих ловких пальчиков по клавиатуре лэптопа.