Платит проигравший - Михаил Март

– Лучше, если вы засядете там и притихнете, как мышка. Только слушайте меня и не высовывайте носа на улицу. Я буду наезжать к вам н держать в курсе событий.

– Хорошо. Я сейчас же поеду туда.

– Назовите мне адрес.

Айлин назвала. Я знал этот район. Он слыл самым тихим и спокойным в городе.

– У вас есть машина?

– Моего заработка еле-еле хватает на жизнь без машины. У меня самый тесный контакт с общественным транспортом. Вчера взлетел в воздух двухместный «паккард» Вэнса. Жаль. Другой тачки у йего нет.

– Тогда я отвезу вас. Вам не следует разгуливать по улицам.

– Мне бы не хотелось отнимать у вас время.

– Не на край света едем. Сорок минут погоды не сделают.

Девушка встала. Я сунул в карман ключ от дома Кейлеба.

Выйдя на улицу, я нос к носу столкнулся с Джаспером Конном. Капитан немного растерялся, увидев меня с девушкой.

– Я вижу, что явился не вовремя. Вы уж извините меня за вчерашнее… Так получилось, черт подери.

Он косился на Айлин и не мог подобрать нужных слов.

– Вы привезли то, что я просил?

– Да нет. Думал, вы заедете ко мне домой вместе со мной. Мне не хочется идти туда одному.

– Я должен отвезти эту даму, а потом подъеду к вашему дому.

– Черт. У меня со временем туго, сами знаете. И разгрузка на носу. Может, я с вами?

Я увидел припаркованный за моим «фордом» кремовый «крайслер».

– Ладно, цепляйтесь мне на хвост, а потом я к вам.

– О'кей. Так быстрее будет.

Мы сели по машинам. Выглядел Конн довольно жалко. Я видел, с какой снисходительностью смотрела на него Айлин. И все же в этом парне чувствовался стержень. Тряпкой уж точно не был.

Мы ехали молча. Айлин о чем-то думала, и я старался не мешать ей. Как я и предполагал, дорога заняла сорок минут. Небольшой домик стоял в ряду ему подобных вдоль обрыва над океаном. Здесь селились люди, доходы которых не превышали среднего уровня, но кое-что к старости они накопить сумели. Я бы не отказался провести остатки своих дней в одном из таких шалашей. Одиночество меня не пугало, вряд ли я смогу составить кому-то хорошую компанию. Весельчаком тоже не назовешь, скорее занудой. Стоит подумать о собаке, эта будет слушать мой буб-неж и не станет упорствовать на своем. С ней и помолчать можно пару дней, не обидится.

– Прошу вас, Айлин, не выходите из дому. Я могу приехать в любое время и подумайте, что вы еще можете мне сказать. У меня создалось впечатление, что вы очень скупы на информацию. Не жалейте меня, мой мозг четко отбирает все важное и выбрасывает лишнее. Фильтровальная машина вместо головы.

– Я буду ждать вас.

Она сказала это без иронии и впервые улыбнулась. Я видел, как девушка зашла в калитку, прошла по узкой тропинке к дому и открыла дверь.

Я развернулся н поехал следом за «крайслером» Конна. Теперь он выполнял роль лоцмана. После милой окраины, утопающей в зелени, престижный центр города казался гигантским кладбищем с серыми обелисками. «Крайслер» остановился у двенадцатиэтажного дома. Мы одновременно вошли в огромный холл здания, устланный ковром. Древний привратник, сидящий здесь со времен потопа, кивнул Конну, его отвислая губа чуть шевельнулась, но звука он не издал.

Лифт, размером с мой кабинет, поднял нас на девятый этаж. На просторной площадке было всего две квартиры с высокими дверями из мореного дуба и бронзовыми ручками.

Конн открыл одну из них.

– Старайтесь не слишком наследить, -сказал я. -Я бы вообще не заходил, но боюсь, вы не найдете того, что нужно.

Лицо его было бледным, а глаза красными и воспаленными. Не каждый день у людей погибают сестры.

Первым в квартиру вошел я. Для Конна эта процедура стала пыткой.

– Возьмите себя в руки, вы же мужчина, -ничего более банального я придумать не мог.

В комнате Нелли царил хаос. Либо она торопилась, либо здесь поработали ребята Харпера. Когда дело касается убийства, лейтенант не очень заботится о таких мелочах, как ордер на обыск. И если я не ошибался, то самое вкусное унесли до моего прихода. У Нелли не оказалось даже писем, хотя женщины, как правило, хранят всякие сентиментальные писульки. Только записная книжка.

– У вашей сестры было плохое зрение? – спросил я стоящего в дверях Конна.

– Нет. Она прекрасно видела, -тихо ответил он, глядя сквозь меня. Такой же взгляд я поймал при первой нашей встрече.

Нелли пришла ко мне в очках и они ей мешали, это я хорошо помнил.

– Сколько времени вы были в плавании?

– Три месяца и четыре дня. На двое суток опоздали из-за задержки в Панаме. Нелли всегда встречала меня и готовила грандиозный ужин. А тут…

– Не похоже, что ваша сестра готовилась к встрече.

– Готовилась. Холодильник полон продуктов. Для себя она столько не покупает.

– Внизу сидит старик. Он мог что-нибудь видеть?

– Не сомневаюсь.

Конн будто очнулся от тяжелого сна и быстро исчез. Через минуту он вернулся в комнату с плоской бутылкой виски.

– Возьмите это. – Он протянул мне флягу.

– Дорогой напиток. Я предпочитаю джин.

– Зато привратник любит виски. Деньги его не интересуют. В противном случае вы не развяжете ему язык. Извините, но мне пора в порт.

Кони подошел ко мне вплотную и взял меня за лацканы пиджака. Хватка у него была бульдожья.

– Заклинаю вас! Мне нужен убийца!

– Он нужен правосудию.

– Плевать мне на правосудие. Я сам суд! Если вы не найдете мне его, я подниму на ноги весь порт и объявлю войну городу.

Я верил ему. Глаза Конна горели ненавистью, красивое лицо исказилось до неузнаваемости.

– Успокойтесь, капитан. Каждый из нас должен выполнять исключительно свои функции. Хватка ослабла и он меня отпустил.

– Извините. Нам пора.

Мы спустились вниз. Конн вышел из подъезда, даже не взглянув на привратника. Я сел на тубуретку рядом со стариком. Oн дремал. Его нижняя губа отвисла до замусоленного галстука. Никогда еще я не видел столько морщин на одном лице, они напоминали схему автомобильных дорог на городской карте. Старик приоткрыл тяжелые веки и покосился на меня, не поворачивая головы. Он являл собой постоянство, как гипсовая статуя в нише. Таких в подъезде было четыре, не считая его.

– Не помню, чтобы у нас что-то случилось, – сказал он голосом, которым можно сбивать ржавые гайки с болтов.

– Я собираю сплетни и анекдоты.

– Для копа ты слишком ухоженный.