Мой плохой босс - Джина Шэй

— Рекомендую тебе снять пиджак и рубашку, Антон, можешь оставить в гардеробе, — советует мне Тамара и машет куда-то в угол холла, — там, у администратора можешь приобрести маску, но впредь рекомендую всю атрибутику приносить с собой, мы помногу не возим.

Я без понятия, зачем оно мне нужно, но маску я все-таки покупаю. Если честно, мне не улыбается, чтобы Хмельницкая, выскочи она откуда-то прямо сейчас — легко меня узнала.

Хотя увидеть её я хочу. Поскорее.

Интересно, она уже уединилась со своим папиком? И каковы вообще шансы, что я её тут найду, если таки да?

Маска плотная, кожаная, почти на все лицо, с вырезом для рта, но прикрывает волосы. Раздеваться я не тороплюсь.

— Ну, как хочешь, — Тамара качает головой, — можешь просто посмотреть для начала. В конце концов, раздеться ты всегда успеешь. Пошли.

Она увлекает меня по затопленному кроваво-красным светом коридору, в темный, пропахший дымом от кальяна барный зал. Здесь темные кожаные диваны, а у дальней стены — барная стойка, за которой щуплый парнишка ловко жонглирует бутылками. Музыка — приглушенная, навевает только развратные ассоциации. Под такую только стриптиз танцевать, и ничего больше.

Народу не то чтобы много, но как-то они так расположились на кожаных диванах, у бара, за столиками, что зал кажется почти пустым. А может это просто понедельник?

Что-то цепляет мой взгляд, но я не успеваю, понять что именно — моя сопровождающая оборачивается ко мне.

— Все, дальше сам, — Тамара бросает каждое слово, будто оно — бриллиант, — это — наша “комната знакомств”, поброди, посмотри анкеты девочек в баре, тебе покажут тех, кто готов к новым знакомствам. Можешь рискнуть и познакомиться с госпожой сам. Но помни, у нас только два правила — «нет — значит нет», и «да — значит да». Понимай отказы, спрашивай разрешения, веди себя скромно. Мои девочки не любят слишком дерзких рабов. Можешь сесть у барной стойки, там регулярно пасутся свободные мальчики, которым очень не хватает хозяйки или надежной плетки. Понравишься — тебя отведут в отдельный кабинет.

Познакомиться с госпожой? Дерзкие рабы? Не хватает плетки?

У меня над головой будто громыхает сухой раскат грома — или это каблуки Тамары за моей спиной так громко стучат?

Я разворачиваюсь-таки к барной стойке, и снова зацепляюсь взглядом. За неё. Нет, не за барную стойку, за одну очень заметную блондинку в углу бара.

В баре сидят люди, много других людей, а я все равно замечаю сразу именно её, и никого другого. И внутри будто что-то щелкает.

Нашел! Хотя, какое там нашел. Хмельницкая, и не думала никуда пропадать.

Её сложно не узнать, при её-то светлой голове, четкой стрижке. Хотя, офисный свой костюмчик она уже сменила на черные кожаные брючки, еще более льстящие её ногам. И корсет… Не тот, что я видел в её машине, другой, черный корсет без лямок, открывающий плечи.

Она сидит, закинув ногу на ногу, покачивая в воздухе туфлей на высоченном каблуке.

Я бы подумал, что она как раз из тех «свободных, что ищут хозяина», если бы не одно «но» — у ног Хмельницкой на коленях уже стоит мужик. Раздетый до пояса, в кожаном наморднике на пол-лица, прижимается лбом к лодыжке Хмельницкой.

И судя по тому, как Ирина на него смотрит, не отрывая взгляда — этого мужика она знает.

А я смотрю на это все и пытаюсь моргнуть, но мне мешает странная оторопь.

Кажется, я понял, какую именно специфичность этого заведения имел в виду Геныч…

Я мог бы догадаться.

Мог бы. Не догадался. Реально, непонятно, как еще бизнес собственный не просрал, если настолько не умею два и два складывать.

Надо проверить, может, я уже гендиректор только фиктивно, и меня мои же партнеры уже давно имеют неположенным способом. А то мало ли, как мой идиотизм далеко зашел? Если я не мог понять это, то серьезно — что я вообще могу понять?

Ведь это было просто. И её манеры, и то, как она вела себя в ресторане, все это выдавало жесткий склад характера. И каждая её фраза — даже те, что она говорила во время нашего с ней танца, все сейчас выплывает в памяти. И ложится в пазл.

Нет, я знал, что бывает и наоборот, что не баба снизу, а мужик, вот только… Только почему-то к Ирине я это не отнес. Меня сбило с толку, что хотела она именно меня. Босса. Это обычно очерчивает некую пассивность в женщине. Хотя, она же говорила мне, что конкретно её во мне зацепило. И это был не мой статус в фирме. Черт!

Значит — она не нижняя. Доминантка. Госпожа!

Как Смальков, только сиськи у неё красивые…

На этом я мог бы уйти.

Серьезно — мне не очень понятно, как шантажировать Хмельницкую вот этим. Авторитету её этим не навредишь. Хотя, нет, навредишь, конечно, но… Будет и положительная отдача. Женщина, способная поставить мужика на колени — многие этому позавидуют.

И что мне делать, если все мои планы пошли под откос? Только валить домой и переваривать это откровение о своей главной бухгалтерше. И думать, что мне делать со своим возмездием, и не проще ли её уволить все-таки?

И мне очень интересно, почему я этого не делаю? Почему я остаюсь? Почем шагаю к бару, осторожно огибая остальных гостей. Хотя я и не замечаю, среди кого пробираюсь.

Я вообще ничего не вижу, кроме неё. У меня даже дышать не получается, только судорожно хватать ртом воздух — благо рот у моей маски все-таки открыт.

Не могу отвести от неё взгляд. И ловить каждое её движение глазами тоже не могу.

Почему она так на него смотрит? Будто уже кожу с него сняла и нету зрелища прекраснее. Будто он — самое необходимое для неё сейчас…

Что это за хрен вообще такой? С какой горы он взялся?

Чертов намордник. Я вижу только темную шевелюру, и профиль. Мне бы только морду лица его увидеть, а дальше… Дальше я его найду, и популярно объясню, куда ему следует исчезнуть.

Вопрос — почему меня бесит этот конкретный раб, ответа никакого не получает.

Разве что…

Потому что ни на кого она не должна смотреть вот так!

Хмельницкая чуть двигается, подцепляет носком туфли подбородок мужика, поднимая его лицо.

Почему это смотрится настолько эротично, что я все-таки тянусь к шее, распуская на ней галстук?

Надо бы докопаться, хоть до чего-нибудь, но мне, увы — не до чего. У мужика перед Хмельницкой шире плечи, шире и мощней спина. И я, еще утром предполагавший, что с фигурой у меня все хорошо, пережевываю мысль, что, возможно, количество тренажерки в моей жизни все-таки надо удвоить.

— Ты новенький? — кашляет над моим ухом бармен. Отвлекает!

— Да, — отрывисто бросаю я, лишь бы бармен отвязался, а сам не могу не смотреть, как мужик у ног Ирины прижимается щекой в наморднике к её голени и скользит выше.