Экзотеррика. Квантовый скачок - Василий Головачёв

получив предупреждение от пограничников о проникновении на территорию скопления чужака, охрана портала продолжала жить по своим распорядкам и не отреагировала на приближение эскора должным образом.

Но Дарислав думал иначе, помня, что здесь уже побывал Вестник с планет Глаза Гефеста, оставив закладку для землян: нечто вроде опознавательного кода «я свой». Именно по этой причине охрана и пропустила к порталу эскор.

Впрочем, спорить с главным ксенологом экспедиции Волков не стал. Цель была достигнута, они прорвались к узлу перехода между двумя «половинками Мироздания»: материальной, со звёздами и галактиками, и антиматериальной – Тьмиром. Оставалось сделать последний шаг: пройти до ядра «мшистого» планетоида. Что «Салют» и сделал, сопровождаемый внимательным взглядом искусственного организма, кем и являлся портал.

Реакция космолётчиков на выход в «белый космос тёмного мира» была сдержанной. Многие уже бывали в удивительном пространстве Тьмира, поэтому знали его особенности и примерно представляли, что от него можно ожидать. Не удержался от восклицания только Серёгин, выговорив что-то вроде:

– Ух ты, солёный огурец!

Дарислав не понял, при чём тут огурец, да ещё солёный, потом подумал, что таким образом полковник просто выразил своё удивление.

Контур режима «один-на-один» в настоящий момент был включён постоянно, и по отсекам разнёсся сигнал внимания, предупреждающий экипаж о необходимости полной концентрации. Впрочем, сигнал был не нужен, опытные космопроходцы отлично знали свои обязанности и расслабляться не собирались.

Эскор двинулся к бликующей прозрачной стенке узла перехода, видимого как огромный куб, внутри которого и вышел «Салют». Куб лопнул мыльным пузырём. Крупная вибрация потрясла корабль, затихая до тонкого стона. Однако больше никаких негативных последствий не произошло. «Салют» покинул район выхода, а когда удалился от него на несколько километров, кормовые видеокамеры показали сзади едва видимый новый куб: портал автоматически воссоздал зону перехода.

– Ищем Моховик! – объявил Дарислав, успокаивая дыхание; волновался он изрядно, хотя и верил, что всё закончится благополучно.

– Режим? – осведомился компьютер.

– «На ушах»!

– Слушаюсь.

– Можно было бы и расслабиться, – весело сказал Добужанский. – «Крокодилы» сюда не сунутся.

– Зато могут сунуться джинны или моллюскоры, – остудила его весёлость Сима Саблина. – А то и ещё кто похуже.

– Интересно, кого ты имеешь в виду?

– Моране, – сказал Любищев. – Как утверждал Сева Шапиро, они здешние жители, нечто вроде антивирусной программы, защищающей мозг Тьмира от всякого рода бактерий.

– Первым о моранах говорил Копун, – поправил Любищева Шмелёв.

– Какая разница? – сказал Добужанский. – Если моране проснутся, эскор задавят как клопа.

– Как страшно! – фыркнула Сима Саблина. – И очень образно. Я лично себя клопом не ощущаю. На Земле их давно извели. Откуда тебе известно о существовании этих мерзких насекомых?

– Ну, я всё-таки биолог по первому образованию.

– А есть и второе?

– Ксенология. – Добужанский помолчал и добавил со смешком: – Есть и третье.

– Какое? – удивилась женщина.

– Литинститут.

– Да ладно!

Интерком принёс шумок переговоров космолётчиков.

– Честно, – смущённо признался учёный. – Я пишу литроуды.

– Вот это сюрприз! Никогда бы не подумала!

– Почему?

– Как это сочетается – ксенобиология и сетература?

– Мне нравится.

Дарислав улыбнулся, поймав мелькнувший в голове абрис головы Дианы, пославшей ему виртуальную усмешку ментосвязи.

Литроудами, или сетевыми историями, назывались литературные произведения, соединявшие в комплексе сценарии, тексты и постановку произведений, что породило новый вид искусства – литбатл. Пользователь его мог как читать произведение, так и переживать его ментально и участвовать в развитии сюжета. Любителей этого интеграционного феномена становилось всё больше, хотя хватало и негатива: участились случаи нелегального распространения антиморального контента среди молодёжи, и как результат – увеличилось количество суицидов и психических срывов.

– Вижу объект! – доложил Калиф.

Ненужные мысли отлетели шелухой от семечек.

– Вперёд!

Эскор прыгнул…

* * *

Моховик походил на свой аналог – Тьмупитер, имевший свой портал – из Ланиакеи в Тьмир, только его размеры были несравненно меньше – с Луну. Дарислав помнил его прежнюю форму – конуса, волчка, юлы – и прежние размеры, и оставшееся от него ядро не произвело впечатления ни на руководителя экспедиции, ни на космолётчиков. Ядро же (бликующий «стеклом» и «металлом» шар, когда-то находившийся внутри волчка) стало видимым благодаря Копуну, энергетическим ударом сбросившему оболочку конуса при схватке с догнавшим людей моллюскором. Таким этот шар и остался, каким его оставили земляне, покидая Тьмир. Именно внутри него располагался Замок Драконов Смерти, прятавший в себе переход в глобальное метро Мультиверса – сеть мгновенной связи всех метавселенных.

Приблизившись к шару, эскор продавил его «стеклянную» оболочку и направился в нужный район под защитной оболочкой.

Прошли без каких-либо проблем, что говорило о своеобразной беспечности охраны сооружения: психика существ, строивших портал, довольно сильно отличалась от психики людей. Последние наверняка соорудили бы не одну линию защиты, чтобы остановить непрошеных гостей, в отличие от строителей, посчитавших, что раз чужой корабль долетел до этого рубежа, значит, он не опасен.

Минуту все космолётчики, затаив дыхание, разглядывали мир за стенками эскора.

– Можно вопрос? – прозвучал голос Серёгина.

– Савостьян, потерпи, – пробормотал Шмелёв.

– Слушаю, – ответил Дарислав с запозданием.

– Зачем хозяину Тьмира понадобилось строить порталы? Сначала к Властителям Ланиакеи, затем в Мультиверс?

– Глупый вопрос, – бросил Весенин. – Любой разум может развиваться лишь при экстенсивном расширении своих владений. Супермозг Тьмира не исключение.

Серёгин не обиделся.

– А что скажут психологи?

– Насчёт любых разумов можно поспорить, – сказал Любищев. – Далеко не каждая цивилизация Вселенной агрессивна при расширении исследуемых пространств. Просто в нашей Вселенной мы пока не встретили ни гуманоидов, ни высокоэтических рас.

– Всеволод утверждал, – заговорил Шмелёв, – что в нашу Вселенную вморожен ген агрессии, диктующей поведение всех возможных видов разума. Поэтому мы и натыкаемся всё время на недружественные цивилизации.

– Ваш Всеволод ко всем бочкам затычка, – недовольно пробурчал Весенин. – Прямо-таки гений.

– Да, он специалист высокого класса, – вежливо парировал тираду физика Любищев. – К тому же его мнение подтверждает Вестник. Надеюсь, к нему у вас нет предубеждений?

– А Копун вообще искин! – В голосе Весенина явственно прозвучала ехидная нотка.

Шмелёв засмеялся.

– Хотел бы я быть таким же умным и тактичным, как Копун. Спасибо за объяснения, господа эксперты. Мы все знаем, что хозяин Тьмира подрядил Властителей Ланиакеи зачистить нашу Вселенную от «грязи», то есть от цивилизаций всех типов. Но зачем это ему? Тем более что он построил портал в Мультиверс. Захотел бы переселиться – выбирай любую метавселенную, где нет соперников, и живи себе спокойно. Так нет же, он лезет в ту, которая заселена.

– В этом аспекте действительно существует определённый логический парадокс, – сказал Любищев. – О поведении таких огромных разумных систем психофилософы спорят уже не один десяток лет. Лично для себя я построил вариант объяснений: такова нелинейная логика Тьмира. Ведь он не существо из плоти и