Красотка на все руки - Дарья Калинина

Так что подругам торопиться было некуда. Как и всем остальным. Витька вовсе не работал. Сергей и Валя имели частный бизнес и были сами себе хозяева. А Коля недавно закончил один заказ. И пока что работы у него не было.

– Мы подождем! – заявили все хором.

Кеша вторично пожал плечами. И намекнул, что коли завтра он идет проверять капканы, то, значит, он остается в доме у Вали как минимум до завтрашнего утра. А потому неплохо бы показать ему комнату, где он будет жить.

Евгения Валентиновна повела его в дом. Валя пошел следом, чтобы помочь матери устроить нового гостя. А Сергей, сообразив, что соперник остается, прошипел:

– Да уж, нахальства этому типу не занимать!

– А что вы предложите мне на ужин? – донесся до замерших одноклассников голос Кеши. – Холодное мясо и бутерброды? Хм, знаете ли, я человек неприхотливый. Но когда все по лесам да по лугам, то хочется чего-нибудь горяченького. Тарелки супчика у вас случайно не найдется?

– Наглец! – припечатал Сергей, услышав эти слова.

Никто ему не возразил. Хотя никто и не усмотрел в просьбе Кеши о горячем супчике что-то особо нахальное.

Кира же внезапно вздохнула и задумчиво сказала:

– Что же, хорошо хоть это.

– Что хорошо?

– Хотя бы одно мы теперь про эту зверюгу точно знаем.

– И что же?

Кира улыбнулась и произнесла:

– Она не кобель.

– А кто? – поинтересовалась Леся.

Вместо ответа Кира лишь выразительно взглянула на подругу. И покрутила пальцем у виска.

– Ой, я не то хотела спросить! – спохватилась Леся. – Не кобель, а сучка, это ясно. Но почему ты так решила?

– Потому что, будь чудовище кобелем, то давно бы учуяло этот запах, прибежало бы и набросилось на нашего Кешу. И изнасиловало бы его. И не шел бы он теперь такой довольный ужинать и спать. И мыслей о супчике у него бы тоже не было.

Подруги снова захихикали, как в тот раз, когда на Валю набросились местные донжуаны, демонстрируя ему свою нешуточную страсть. Не хихикала одна Танька. Она с тоской смотрела вслед Вале.

Было уже совсем поздно. И все хотели лечь спать. Подруги ушли в числе первых. Раньше них ушли только Сергей с Кариной. Парочке явно было, что обсудить наедине. И подруги ничуть не удивились, когда услышали из их комнаты громкие голоса. Супруги ссорились. Сергей упрекал Карину в глупости, а она его в ветрености.

Голоса становились все громче. Потом затихли. И раздались женские рыдания. А затем – подруги ничуть не удивились, так всегда и бывает во время супружеских ссор, – послышался шум шагов. Сергей ушел из их спальни. Рассорившиеся супруги жаждали уединения, и Сергей сделал первый шаг.

Через некоторое время следом за ним из комнаты выскользнула Карина. А затем все стихло. И утомленные девушки уснули, так и не проследив до конца конфликт супружеской четы.

Следующее утро приятно порадовало всех гостей хорошей погодой. На ярко-голубом небе не было ни облачка. Сияло чисто умытое солнышко, предвещая жаркий денек. Зевая, подруги вышли в сад. Тут уже хлопотала Евгения Валентиновна.

– Я вообще ранняя пташка, – весело смеясь, заявила она подругам в ответ на их изумление. – Проснусь в пять утра и лежу, чтобы никого не потревожить. А сегодня такое чудесное утро, что было просто грех валяться в постели.

И она снова занялась своими цветами. Подруги уже заметили, что Евгения Валентиновна, несмотря на свалившееся на ее голову богатство, ничуть не зазналась. И простой работы не только не чурается, но даже ее любит. Инструменты у Евгении Валентиновны были в идеальном порядке, все под рукой. И секатор, чтобы обрезать побеги у роз. И культиватор, чтобы рыхлить почву. И зверского вида другие рыхлилки, копалки и маленькие грабельки.

– Вы, наверное, не прочь позавтракать? Который час?

Времени было всего девять. Но спать подругам решительно не хотелось. Права была Евгения Валентиновна: спать в такое чудесное утро просто грех. И они отправились в столовую. Там уже собралось большое общество. Солнышко и беззаботное птичье щебетанье разбудили гостей. А чарующий аромат кофе стянул их всех в столовую.

Подруги накинулись на завтрак так, словно весь последний месяц провели на голодном острове. Вот что делает свежий воздух! Девушки с жадностью набросились на омлет с ветчиной и зеленью. И на тосты, и даже многозначительно поглядывали на овсянку на молоке и со взбитыми сливками. А ведь в городе на завтрак им с трудом удавалось впихнуть в себя чашку чего-нибудь такого жидкого. Кофе, например (хорошо, если с молоком и сахаром), да кусочек печенья.

– Как спалось? – поинтересовалось Леся у Карины, с которой сдружилась за это время.

Карина только вздохнула. Выглядела она неважно. Глаза опухли, лицо отекло, она была бледной и какой-то утомленной.

– Наверное, давление, – пожаловалась она.

Леся вежливо покивала, хотя прекрасно понимала, что это за давление. И от кого оно исходило. Сергей тоже был тут. Леся по привычке поискала глазами возле него Светкину фигуру, но той что-то не было видно.

– Впрочем, Валя тоже еще не встал, – шепнула ей Танька. – А! Вот и он!

Валя спустился вниз один. Поздоровавшись, он сел на свое место и начал намазывать мягкий домашний мармелад, который Евгения Валентиновна сама готовила из клубники, на тонкий золотистый тост.

– А где Света?

Тост в руках Вали дрогнул, и внушительная красная капля мармелада бухнулась на стол.

– Не знаю, – буркнул он.

– Как? – изумилась Таня. – А разве вы со Светой?..

Кира вовремя пнула ее ногой под столом. И Танька осеклась. Валя кинул на нее хмурый взгляд и неожиданно ответил:

– Когда я проснулся, Светы уже не было в нашей комнате.

– Может быть, она пошла прогуляться?

– Тогда это должно было быть очень рано, – вмешалась в разговор подошедшая Евгения Валентиновна.

Женщина уже успела переодеться. И стояла в изумительных свободного покроя брюках цвета нежирного молока. Это была очень тонкая льняная ткань. Такая тонкая, что она казалась шелковой. Блуза из той же ткани была приталена по фигуре. Вообще, у Евгении Валентиновны была фигура двадцатилетней девушки, несмотря на то, что ее возраст перевалил за полвека.

– Я работала в саду с пяти утра, – продолжила Евгения Валентиновна свою мысль. – Света мимо меня не проходила.

Все недоуменно переглянулись. А у подруг как-то вдруг сам собой пропал аппетит. Ну, просто совершенно пропал, будто и не было его. И свежий воздух больше не помогал. На всех надвинулось ощущение чего-то ужасного и, увы, непоправимого!