Банда в белых тапочках - Алина Кускова

– Кто там?

– Король сидел на горшке!

– Федот, да не тот!

– Федот? – озадачился Удальцов. – На горшке сидел Федот! Или не тот?

Ювелир хмыкнул и отключился.

Василиса достала из сумочки свои любимые конфеты, способствующие мыслительному процессу, протянула одну расстроенному Удальцову, другую сунула себе в рот. Блаженство! Мозги сразу очистились. Наступило ясное понимание того, что Федот здесь совершенно ни при чем, это присказка. А пароль должен быть точно про короля, каким себя мнит ювелир. Итак, на горшке сидел король. Что выбивается из этого стройного ряда? Несомненно, горшок. В представлении Василисы не совсем гламурный и без антибактериального покрытия. Горшки нужно выпускать серебряными, этот металл хорошо справляется с вредными бактериями. Серебряный? На серебряном горшке сидел король? Король и вдруг серебряный – несоответствие. Серебряными бывают только князья…

– Набирай код, – приказала она Удальцову.

Тот встрепенулся и принялся тыкать на кнопки.

– Ну-с?

– На златом горшке сидел король! – выпалила Василиса.

– Проходите, госпожа следователь.

Дверь запищала.

Удальцов обомлел, но ничего не сказал. Василиса почти скромно приняла собственную победу и торжественно шагнула ногой, обутой в дорогущую шпильку, в открытую Удальцовым дверь.

Ювеналий Юльевич Капа оказался симпатичным восьмидесятилетним пенсионером, живущим явно не на одну пенсию. Все в его квартире говорило не только об отменном вкусе, но и о хорошем достатке. Излишеств и роскошеств не наблюдалось. С первого, непрофессионального взгляда Василисы.

– А, – проскрипел ювелир, видя заинтересованность Василисы вывешенной рядом с зарешеченным окном миниатюрой. – Раритет. Кисти французского инквизитора Эпиолы. Известно, что он творил только после многочисленных сожжений воинствующих еретиков. Бесценна…

Василиса отшатнулась. Милый пейзаж показался варварским. И даром не нужен!

– Время – золото, – продолжил ювелир, указывая гостям на стулья с дорогими, но уже вышедшими из моды бархатными сидушками, которые стояли вокруг дубового стола с малахитовыми украшениями по краям. – Госпожа следователь?

– Василиса Василькова, – представилась та и добавила на всякий случай: – Частный сыщик.

– Очень приятно иметь дело с такой сообразительной особой, – подкинул комплимент ювелир. – Ну-с, меня вы и так знаете, – сказал он с королевским выражением на сморщенном лице.

– Да уж, – протянул Удальцов, усаживаясь за стол.

– Показывайте снимок, – без сантиментов начал Ювеналий Юльевич.

Удальцов раскрыл папку, которую положил на стол, протянул ювелиру фотографию шеи с кулоном.

– Занятная вещица, – процедил тот и взял со стола лупу.

Пять минут, которые Василисе показались чрезвычайно долгими, ювелир рассматривал снимок, после чего еще битый час сравнивал его с фотографиями из своего потрепанного альбома.

– Странно, – сказал он, оторвавшись от этого занятия, которое успело наскучить гостям. – До этого времени он считался безвозвратно потерянным вместе с «Титаником».

– Кто? – заинтересовался Удальцов.

– Не кто, а что, – поправил его Ювеналий Юльевич. – «Месть Изабеллы». – И он тыкнул кривым пальцем в кулон. – Это изумруд, камень мореплавателей. Насколько чистый, не берусь судить по снимку. Но форма, очертания подвески, обрамление – все говорит о том, что это «Месть Изабеллы».

– А почему он так называется? – поинтересовалась Василиса.

– Интересный вопрос, – хмыкнул ювелир. – Об этом потом. Но разве в названии дело? Если это действительно «Месть», то это огромные деньги, голубушка, огромные! Марго! Чаю!

Кто-то невидимый зашевелился на кухне, и через несколько минут перед гостями и хозяином возникла блеклая особа неопределенных лет с чрезвычайно замученной физиономией. Она обслужила гостей и ювелира и тихо вернулась на кухню.

Василиса отметила в Капе явно садистские наклонности: замученная прислуга, миниатюра инквизитора… Но чай оказался очень вкусным, а пирог еще вкуснее, и она забыла о своих опасениях. Тем более что Ювеналий Юльевич рассказал им завораживающую историю.

Как оказалось, драгоценный камень происходил из семейства пяти отборных камней перуанских изумрудов, в свое время привезенных Фернандо Кортесом из экспедиции. Мореплаватель был влюблен и по возвращении подарил сказочно красивые и огромные изумруды своей юной невесте, племяннице герцога Бехарского. Та так обрадовалась подарку, что тут же побежала хвастаться подругам и приятельницам. Весть о сказочных изумрудах дошла до испанской королевы Изабеллы. Она обиделась на Кортеса за то, что он не вручил эти изумруды ей, и возненавидела племянницу герцога Бехарского за то, что та ими владела.

Юная легкомысленная невеста вскоре потеряла эти камни. Сама или с королевской помощью – неизвестно, об этом можно только догадываться. После этого появилось изумрудное ожерелье из камней редкой чистоты и красоты. Украшало оно шею Изабеллы при торжественных выходах. Что стало с ним после смерти королевы, неизвестно. Говорят, Изабелла приказала похоронить его вместе с собой. Только на божий свет появилась подвеска, кулон которой украшал один из пяти изумрудов, обрамленный золотом. Кулон королева подарила своей юной фрейлине, которую жутко ревновала к любимому мужчине. Фрейлина закончила жизнь весьма плачевно, после чего кулон получил название «Месть Изабеллы»…

– Сколько? – процедил Удальцов, перебивая ювелира. – Сколько же этот кулон кочевал по странам?

– М-да, – вздохнул ювелир, поняв, что увлекся. – И где же он сейчас?

– Мы бы тоже хотели это знать, – тихо произнесла Василиса, ей, в отличие от Удальцова, история с жестокой королевой и изумрудами очень понравилась.

– Впрочем, – пожал плечами Ювеналий Юльевич, – этого и следовало ожидать. Он до сих пор кочует. Кто же была его последняя владелица?

– Леокадия Валерьевна Монти, – отрапортовал следователь.

– Леокадия Монти! – вспомнил Капа. – Она купила у меня замечательную икону…

– А кулон? Откуда она взяла кулон? – принялся допытываться Удальцов. Но ювелир пожал плечами. – Возможно, потомки этой фрейлины пытаются вернуть семейное достояние.

– Ага, – хмыкнула Василиса, – сперев сейф из магазина дамской одежды. А ходят потомки в спортивных костюмах и белых тапочках. И в ажурных чулках…

– В чулках?! – поморщился Капа.

– Действительно, – согласилась с ним Василиса, – к ажурным чулкам подошли бы шпильки…

– Грабители на шпильках, – фыркнул Удальцов. – Но они были в домашних тапочках!

– Потомки фрейлины королевского двора в домашних тапочках и ажурных чулках тырят сейф из магазина дамской одежды? – озадачился Ювеналий Юльевич Капа.