📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРазная литератураФронт без линии фронта - Ирина Александровна Дементьева

Фронт без линии фронта - Ирина Александровна Дементьева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 72
Перейти на страницу:
столе, на котором обычно устанавливалась для работы рация, куриный помет, трех белых породистых клуш и разный хлам, лежавший там для отвода глаз, немцы молча переглянулись и ушли. «Куриная маскировка», придуманная стариком, победила. Правда, в последнюю минуту один из фашистов вернулся — заметил торчащий в щелке у двери кончик провода. Взялся за него рукой. Старик обмер, но не растерялся, сказал как можно спокойнее:

«То, прошу пана, электрический звонок был. Сын проводил».

Понял немец, нет ли, но вышел во двор, ничего не сказав. В действительности же кончик провода, за который он держался, был вводом антенны радиостанции: пятьдесят метров ее были проложены под плинтусом. Потяни немец сильнее за проводок, вытянул бы всю антенну и дошел бы до замаскированной аппаратуры. К счастью, этого не случилось.

Не знаю, жив Линевич или нет, но хотелось бы пожать ему руку. Это был мужественный человек — два года рисковал своей головой, охраняя рацию и оружие Кудри, и в полной сохранности передал нашим властям.

19 сентября 1941 года наши войска оставили Киев и перешли на левый берег Днепра. Наступило безвластие. И тогда все, что таилось, прозябало, лелеяло надежду на возвращение старого, все, что двадцать лет вынашивало звериную злобу к Советам, ненавидело, боялось, выплеснулось на улицы. В городе начались грабежи. Враг номер два — подлый, безжалостный и трусливый, привыкший хитро маскироваться под советского человека и потому опасный вдвойне, — впервые показал себя. Это из таких немцы выбирали полицаев и карателей, управдомов, следователей, провокаторов.

Кудря шел с Марией Ильиничной по Крещатику и с болью наблюдал, как выползают наружу эти слизняки. Появились первые солдаты в темно-зеленой форме. Жалкая кучка стариков, одетых по-праздничному, направилась к Бессарабскому рынку, чтобы приветствовать представителей «нового порядка».

Вернувшись домой на Институтскую, Кудря еще раз осмотрел квартиру. Все было в порядке. Документы, оружие, деньги были надежно спрятаны. Вечером он передал радисту текст первой радиограммы.

Максим и его группа начали действовать.

На следующий день был объявлен первый приказ немецкого военного коменданта: «Всем гражданам города Киева и его окрестностей немедленно, в течение 24 часов, сдать в комендатуру огнестрельное оружие, приемники и противогазы. За невыполнение — расстрел!» Но принять радиоприемники в течение суток для немцев оказалось невозможным — так их было много. Легенда о том, что в России нет радио, была опрокинута тем фактом, что даже пять дней спустя люди еще стояли, прислонившись к фасадам домов, и терпеливо ожидали очереди сдать приемники.

24 сентября, когда склад уже был заполнен, в очередь встал плечистый коренастый мужчина лет сорока в простой рабочей одежде. Одним из последних вошел он в глубь магазина «Детский мир», где было устроено хранилище. Он аккуратно поставил свой приемник подальше от входа и ушел. А когда наступил комендантский час и все жители Киева находились уже дома, в складе радиоприемников раздался взрыв. И тотчас же второй, еще более мощный удар потряс воздух. Это сдетонировала взрывчатка, хранившаяся в соседнем здании, где располагалась немецкая военная комендатура. Здание взлетело на воздух. Под обломками погибли сотни гитлеровских офицеров, работников комендатуры и гестапо. Сам комендант города Киева, подписавший приказ о сдаче радиоприемников, вылетел в окно. Чудом он остался жив: протез, который был у него вместо одной руки, самортизировал его падение.

Первый подарок Максима и его товарищей фашистским захватчикам был преподнесен.

Вслед за комендатурой в воздух взлетел кинотеатр, в котором немецким солдатам демонстрировали фильм о взятии гитлеровцами городов на востоке Франции. Главное было сделано — все, кто находился в Киеве, почувствовали: немцы здесь только хозяйничают. Подлинным же хозяином был и будет советский народ.

Гитлеровцы поняли, что Киев еще не покорился. Якобы для борьбы с пожарами они стали уничтожать самые красивые, самые лучшие здания в городе. К смерти был приговорен и «дом Гинзбурга», в котором жили Кудря и Мария Ильинична. Его оцепили солдаты, жителей выгнали на улицу. «Дом заминирован большевиками, немцы будут искать мины», — объявлял дворник, обходивший квартиру за квартирой.

Был поздний вечер. Крещатик горел. Под взрывы, при свете зарева измученные и объятые ужасом люди до рассвета таскали свои вещи и детей на откосы и обрывы Днепра. Кудря и Мария Ильинична шли по улице, толкая перед собой детскую коляску, в которой лежал чемодан и кое-что из одежды, — все, что они успели взять с собой. Они еще думали, что через день-другой вернутся на Институтскую. Когда подошли к зданию филармонии, где-то сзади раздался взрыв. Пламя взметнулось в небо. «Дома Гинзбурга» больше не существовало.

Не существовало больше и оружия, шифров, паспортов, денег, адресов, продуктов — почти всего того, что с таким трудом подбирал себе Кудря для работы.

Все надо было начинать сначала. И прежде всего искать ночлег. И тут ему помог Лантух. Расчет, который делал Кудря на то, что люди подобного типа при немцах обязательно выплывут и пойдут в гору, оправдался. Лантух познакомил Максима с Гусевым — управляющим домом № 37 по Пушкинской улице, и Кудря получил небольшую отдельную квартиру в мансарде из двух комнат с кухней и кладовой.

— И чего вы выбрали эту, — искренне недоумевал управдом. — Брали бы внизу — и просторнее, и теплее, и мебель есть…

Он не догадывался, что «внизу» не было второго выхода, на черную лестницу.

Но слепая судьба разведчика готовила Максиму еще одно испытание. Оно пришло к нему на Пушкинской улице, в двух шагах от дома, где он поселился. Они возвращались к себе, когда Мария Ильинична увидела, как он вдруг помрачнел.

— Что с тобой? — спросила она.

— Ничего, — ответил Максим, глядя куда-то в сторону. Она посмотрела туда и увидела, что к ним быстро шагает какой-то одетый в полувоенный костюм коренастый мужчина лет сорока пяти с длинными украинскими усами.

— А, Иван Данилович, — осклабился мужчина. — Здравствуйте. Как живете-можете?

— Здравствуйте, Тарас Семенович, — негромко сказал Кудря, пристально глядя ему в глаза. — Ничего живу.

— Вот и свиделись, — хихикнул усатый и достал из кармана повязку гестаповца.

— Подожди нас на углу, Мария, — попросил Кудря. — Я сейчас приду.

Случилось то, чего он опасался больше всего: его опознал враг. Он наткнулся на человека, которого сам допрашивал и больше того: освобождения которого, когда выяснилось, что улик против него нет, сам же и добился. Этот петлюровец-эмигрант, конечно, знал, что своей свободой обязан Максиму.

— Ну что же, — сказал усатый, — раньше вы меня допрашивали, теперь я буду допрашивать вас. — И он поиграл повязкой. — Я гестапо, могу вас арестовать, могу повесить. Вы тут остались работать?

— Конечно работать, — рассмеялся Кудря, — а не смотреть на тебя.

Они молча посмотрели друг другу в глаза. Максиму показалось,

1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 72
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?