В саване нет карманов - Хорас Маккой

– Ты говоришь об этом вечере?

– Да.

– Не знаю. Думаю, тебе лучше отправиться домой. Мы можем обсудить все утром.

– Что обсудить? Мы ведь поженились, да?

– Да, но надо еще многое сделать. Прежде всего я должен достать тебе обручальное кольцо, а это вернуть судье. Затем, вероятно, надо поговорить с твоим отцом – лучше рано, чем поздно.

– Он в Сан-Франциско.

– Да? Здорово! Это даст мне немного времени все обдумать. Послушай. Не говори никому про нашу женитьбу, хорошо, Лиллиан? Некоторое время. Найдется немало противников нашей свадьбы, и нам нужно немного времени прийти в себя.

– Но, Майк, почему мы не можем пойти куда-нибудь вечером и поговорить?

– Мне нужно время. Я должен обо всем подумать.

– Два года назад ты терпеть не мог подобное занятие, – с оттенком недовольства сказала Лиллиан.

– О, не пойми меня неправильно. Я не из тех, кто натворит дел, а потом спохватывается. Я никогда не жалею о сделанном. Но ты должна признать, что все получилось несколько неожиданно.

– Давай отправимся в отель. Разве я не могу, пока есть такая возможность, получить своего рода дивиденды?

– Пойдем, дождь стихает, – сказал Долан, соскальзывая со стула. – Ты поедешь домой.

После того как Долан распрощался с ней перед входной дверью (без поцелуя на ночь), он поехал бесцельно в моросящий дождь, завороженный, как всегда, сверкающими улицами, влажным запахом и одиночеством города: бзз… бзз… бзз… бзз…

Крутились колесики в голове, мозг отказывался сосредоточиваться на чем-то конкретном, и все же мысли то и дело возвращались к этой конкретной вещи… Так мужчина, пресыщенный сексом до тошноты, когда у него проблемы с любимой девушкой, отчаянно и безуспешно пытается думать о чем-нибудь другом – только не об этом…

Наконец он пришел в себя и отправился домой. Залез через окно внизу и на ощупь пробрался в комнату Эрнста.

Включил свет. Эрнст спал, как бревно, храпя так, что черти в аду могли бы проснуться. Долан подошел и растолкал его.

– Что случилось? – как обычно, невнятно пробормотал Эрнст, хлопая глазами, впрочем довольно миролюбиво.

– Подвинься, – сказал Долан, начиная раздеваться.

– Что с твоей кроватью? – спросил Эрнст невозмутимо.

– Она занята. Там Майра.

– Снова?

– Да.

– Дурак ты, Майк. Она привлекательная женщина.

– Знаю.

– Это дождь? – спросил Эрнст, только сейчас услышав стук капель по крыше.

– Да.

Эрнст слез с кровати, без пижамы, подошел к окну и выглянул. Через несколько секунд вернулся с улыбкой на лице.

– Люблю дождь, – проговорил он. – Это мне напоминает страну, где я прежде жил…

– Германию?

– Да, – сказал он, залезая в постель.

– А мне – Францию.

– Войну?

– Да.

– Где ты был девятнадцать лет назад в это время?

– В Сент-Мишеле. А ты?

– В Сент-Мишеле. Со стороны Монт-Сек.[8]

– Забавно. Я был на Эссе. Девятнадцать лет назад… Там-то я и получил это, – сказал Долан, показывая шрам от шрапнели на правом бедре, похожий на очертания Флориды. – Может быть, это устроила мне твоя батарея.

– Может быть.

Долан выключил свет и вернулся в кровать.

– Подвинься, – попросил он Эрнста, проскальзывая под простыню.

– Тебе повезло, что тебя не убили.

– В самом деле? – произнес Долан, отворачиваясь.

Дождь все еще продолжался, когда Долан утром добрался до офиса.

Там была только Майра, вычитывала гранки.

– Доброе утро, – сказала она с очаровательной улыбкой.

– Замечательно, правда? – проговорил Долан, вешая мокрый плащ и шляпу на вешалку. – От горизонта до горизонта ничего, кроме этих прекрасных серых облаков. Такое впечатление, что они впитали в себя дождь всего мира.

– Майкл Долан Шелли,[9]– сказала Майра, улыбаясь, но уже не так очаровательно. – Ты не из тех ли, кто обожает бродить под дождем?

– Я еще до Гарбо[10]делал это все при большом стечении публики: Потом бросил. Не хотел выглядеть ненормальным. Ну как? – спросил он, указывая на гранки.

– О, превосходно. Кое-что пришлось перенабрать. Все проверила. Теперь полный порядок. Остается только отдать в печать.

– Спасибо, – сказал Долан, садясь за свой стол. – Я проспал.

– Усталость – или Эрнст?

– Откуда ты знаешь, что я спал с Эрнстом?

– Я тоже наблюдала за дождем. Видела, как ты подъехал. Ты пробрался в дом через окно.

– Наверное, следует обидеться, но я не буду.

– Да и причины нет. Я намеренно ушла рано утром, чтобы ты мог переодеться, не раздражаясь из-за моего присутствия. Майк…

– Что? – сказал Долан, уставясь в стол, чтобы не глядеть на нее.

– Я не буду тебе больше надоедать. Я больше не приду в твою комнату.

– Хорошо, Майра.

– Нет, это все неправильно. Я была ослицей. Но поверь мне, – сказала она, поднимаясь; подошла к его столу и заглянула в глаза, – я просто пыталась помочь тебе.

– Помочь мне? Помочь мне в чем, ради бога? – спросил он, осмелившись наконец взглянуть на нее.

– А теперь не возникай и не раздражайся. Ненавижу эту твою привычку.

– И я ненавижу это твое самодовольное отношение ко мне, это чертово материнское покровительство. С чего ты, черт возьми, взяла, что можешь давать мне советы?

– Кто-то должен это делать. Они тебе нужны. Майк, – сказала Майра, присаживаясь бочком на стол, – ты стал бы великим человеком, великой силой, если бы следовал советам. Ты прирожденный лидер, но слишком запальчивый, слишком импульсивный, слишком упрямый.

– О господи! – гневно воскликнул Долан, хлопнув по столу ладонями. Затем вскочил и свирепо уставился на нее. – Интересно, почему, черт возьми, я не могу двинуть тебя по носу?

– Может быть, потому, что знаешь: я права, – сказала Майра бесстрашно.

Долан хлопнул себя по бокам, быстро повернулся и шагнул к ее столу. Схватил гранки, сбежал с ними вниз по лестнице в печатный цех и отдал их Калли, начальнику цеха.