Бриллиантовый код смерти - Алена Винтер

– Привет, Николас. – Она удивилась тому, насколько спокойно звучит ее голос.

– Что случилось, детка? Почему никто из вас не отвечает на звонки? – мягко спросил Николас, но Луиза Фернанда уловила недовольные нотки в голосе. – Где все?

– Они умерли...

Николас замолчал, однако Луиза Фернанда поняла, что его молчание не означает, что он поверил сказанному. Как раз наоборот, Николас подумал, что его глупо разыгрывают.

– Ты пьяна?

– Макс сгорел, – ничего не выражающим голосом произнесла она, – Глорию и Эдуардо застрелили. Армандо тоже застрелили.

– Что ты приняла?!

– Николас, черт тебя подери, я говорю правду! – выкрикнула она. – Я сейчас собираю вещи и уезжаю, иначе следующей в очереди стою я. Ты, кстати, тоже сваливай, иначе могут пристрелить за компанию.

– О чем ты говоришь? То, что ты сказала, правда?

Луиза Фернанда истерически засмеялась в трубку.

– Нет, я решила пошутить над тобой!

– Куда ты уезжаешь? – спустя мгновение спросил Николас и, не дожидаясь ответа, добавил: – Армандо тоже мертв?

– Да.

– Как ты узнала об этом?

– Я только что вернулась из Рима.

– Что ты там делала? – В его голосе почувствовалась странная напряженность, и это заставило Луизу Фернанду насторожиться.

– Беседовала с полицейскими. Все, Николас, я заканчиваю разговор. Мне пора.

– Что значит тебе пора? И с какими полицейскими у тебя была беседа?

Николас понизил голос, как он всегда делал, пытаясь на кого-либо надавить, но сейчас Луиза Фернанда поняла, что больше не боится его. И все же руки похолодели, когда услышала тон его голоса.

– Я, между прочим, с тобой разговариваю. Не молчи, – медленно продолжал Николас, придавая голосу оттенок раздражения и вместе с тем угрозы.

Он знал, как это обычно действует на Луизу Фернанду, но сейчас переоценил силу своего влияния. Гневные выкрики в трубку не произвели на нее должного впечатления.

– Ты говорила с Армандо? – продолжал Николас.

– Не успела, его застрелили перед моим приходом.

– Что ты сказала полиции?

– Правду, – выдавила из себя Луиза Фернанда.

– Какую правду? – Голос Николаса зазвучал гораздо мягче.

– Ту, что знала, – уклонилась от прямого ответа Луиза Фернанда и посмотрела на часы. – Ты меня задерживаешь.

– Ты убегаешь? Куда?

– Не твое дело, Николас!

– Следи за тем, что говоришь, – прошипел голос в трубке.

– А ты не смей мне угрожать, – с удивлением для себя Луиза Фернанда поняла, что впервые говорит с Николасом подобным тоном.

– А я не угрожаю, дорогая. Я лишь беспокоюсь, – снова мягко произнес Николас. – Я хочу помочь тебе.

– Мне не нужна помощь, – неуверенно начала Луиза Фернанда, но Николас не дал закончить.

– Учитывая то, что ты мне рассказала, я убежден, что являюсь единственным человеком, способным помочь. Завтра меня в городе не будет...

– Ты мне отчитываешься? – ехидно спросила Луиза Фернанда, но почувствовала, что сейчас, как никогда, нуждается в поддержке друга.

– Не перебивай. Останься в Милане, пожалуйста, еще хотя бы на пару дней, – Николас немного помолчал. – Послезавтра я жду тебя в нашем кафе на корсо Буэнос-Айрес в семь.

Трубка замолчала, и Луиза Фернанда гневно бросила ее на кровать. «Чертов Николас!» – ругалась она, пытаясь закрыть чемодан с вещами. Затем подняла с пола медведя в смешных синих штанишках и, ни разу не оглянувшись, вышла из квартиры.

Сев за руль, Луиза Фернанда быстро выехала на проезжую часть. Она уверенно вела машину по направлению к дому, где жил единственный оставшийся в живых друг.

В маленькой квартирке Маркуса было тихо. Луиза Фернанда подумала, что тот на работе и вернется поздно. Она долго стояла под теплым душем, смывая напряжение, и после раздраженно искала в кухне выпивку. Наконец она нашла бутылку граппы и первый глоток сделала прямо из горла, с наслаждением чувствуя, как алкоголь горячей волной разливается по телу. Со вчерашнего вечера она ничего не ела, поэтому быстро захмелела.

Луиза Фернанда присела на диван в гостиной, пытаясь избавиться от головокружения, и нервно ожидала прихода Маркуса. В углу комнаты она обнаружила маленький ноутбук и нахмурилась, не понимая, где Маркус взял деньги для покупки столь дорогой вещи. О том, что ноутбук являлся очень дорогим, Луиза Фернанда догадалась сразу, потому что точно такой видела у Николаса, а тот, как ей было известно, приобретал для себя только самое лучшее.

Маркус пришел не один, а притащил с собой подружку, которую, страстно целуя, раздевал прямо у двери, не обращая внимания на тусклый свет в гостиной.

– Что это значит, Маркус? – обиженным тоном спросила Луиза Фернанда.

Девушка, испуганно вскрикнув, отскочила в сторону и ошеломленно уставилась на едва одетую Луизу Фернанду.

– Так вот какой сюрприз ты мне приготовил? – возмущенно протянула Луиза Фернанда.

– Ты спятила? – прокашлялся Маркус.

Он повернулся к девушке, собираясь объяснить, кто перед ней стоит, но та бросилась к двери.

– Скотина! – чуть ли не плача выкрикнула она и скрылась за дверью.

Маркус повернулся к Луизе Фернанде.

– Что ты творишь? – спросил он, злобно блеснув глазами.

– Где ты нашел эту шлюшку? – Луиза Фернанда потянулась к бутылке и сделала глоток.

– Да ты пьяна! – усмехнулся Маркус. – Как я теперь объясню Кларе, что здесь произошло? После увиденного она меня к себе и близко не подпустит.

– Переживешь, – отмахнулась Луиза Фернанда и указала рукой на ноутбук. – Откуда он у тебя?

Маркус потер курносый нос и пожал плечами.

– Он не мой, – сказал он и вышел в кухню. – Давай перекусим, а то я жутко голоден.

– Где взял? – Луиза Фернанда прошла следом и, остановившись у двери, стала сверлить взглядом его спину.

– Мне его дали во временное пользование. И вообще, сколько можно меня контролировать? Это недоверие раздражает, тем более что я уже не маленький мальчик и прекрасно знаю, что делаю.

– Твое дело – учеба, – произнесла Луиза Фернанда. – Все остальное не должно занимать твое время.

– Почему ты такая злая? К тому же пьяная. И что ты здесь делаешь? Между прочим, мы сегодня договаривались о встрече, и, заметь, не у меня дома.

Луиза Фернанда со вздохом прислонилась к стене и прикрыла лицо руками.

– Что с тобой? – забеспокоился Маркус, заметив следы усталости и печали на ее лице.