Звездная сеть - Вадим Проскурин

Есть вещи, находящиеся так далеко за гранью нормального человеческого поведения, что вызывают чисто инстинктивное отвращение. Я так и не смог полностью просмотреть этот любительский фильм, мне хватило двух минут. Еще минут десять я смотрел его в ускоренном режиме, но чувство омерзения не отпускало.

Я закрыл Media Player и несколько минут неподвижно сидел, глядя в голую стену перед собой. Когда я решил, что нервы вернулись в состояние, близкое к норме, я включил мобилу и набрал номер Виктора Петровича.

– Я забрал дипломат, – сказал я, не тратя времени на приветствия. – Диск там. Не знаю, тот диск или не тот, но похоже, что тот. Через полчаса буду у «Макдональдса» на Ленинском проспекте.

И я повесил трубку, не дав моему собеседнику ничего сказать. Сейчас мне совсем не хотелось слышать его голос.

Я не стал подъезжать непосредственно к «Макдональдсу», я оставил машину во дворе метрах в трехстах от места встречи. К «Макдональдсу» я подошел пешком, я был одет обычным образом, без всяких дополнительных плащей или париков, на мне была моя обычная куртка, а в ее кармане покоился деструктор. На всякий случай я поменял сыр в стволе и вставил в рукоятку новые батарейки.

Я собирался прийти заранее, заказать Что-нибудь, занять столик у окна, дождаться, когда «Лексус» Виктора Петровича появится на стоянке, и спокойно расстрелять мерзавца прямо сквозь стекло. Но все получилось совсем не так.

Когда я подошел к стоянке, «Лексус» был уже там. Идти к входу в забегаловку через открытое пространство было глупо – меня обязательно заметят. А это мне не нужно, я хочу раздавить гадину, не вступая с ней в бесплодные дискуссии.

Я обошел стоянку по периметру, выбрал наименее неудобную позицию из всех возможных, достал деструктор и прицелился пластмассовым пистолетом в заднее колесо «Лексуса». Я не хотел, чтобы луч задел шофера и телохранителя.

Колесо рассыпалось, джип просел, все выглядело точно так же, как и утром, только без искр под колесом. И еще одно отличие – у «Лексуса» колеса гораздо больше, чем у БМВ, поэтому он не просто просел, а завалился на бок и, кажется, снес боковое зеркало у припаркованной по соседству зеленой «девятки».

Из джипа выскочили знакомые по вчерашней встрече шофер и телохранитель, но Виктор Петрович почему-то не появлялся. Телохранитель бегло окинул взглядом окрестности и… черт! Он меня заметил.

Я поспешно отвернулся, уже понимая, что слишком поздно. Я сделал над собой усилие, повернулся обратно, мысленно плюнул и пошел к джипу. Кажется, придется работать грязно.

Телохранитель, которого Виктор Петрович называл Сергеем, приоткрыл дверь «Лексуса», что-то сказал внутрь, закрыл дверь и пошел ко мне. Мы встретились на границе стоянки.

Он стоял и молчал, ожидая, что я начну говорить. И я начал.

– Я видел компромат на твоего хозяина, – сказал я. – На том диске был видеофильм.

– Гомосексуализм или что покруче? – спросил Сергей с интересом.

– Покруче. Педофилия, причем ужасная.

Сергей спокойно кивнул, принимая информацию к сведению.

– Твоя работа? – спросил он, кивнув на уничтоженное колесо.

– Моя, – согласился я.

Мы стояли напротив друг друга, смотрели друг на друга и я понимал, что он не позволит мне пройти вглубь стоянки и довершить начатое. И тем более он не позволит мне достать деструктор и открыть огонь прямо отсюда. Он не одобряет наклонности своего шефа, но он делает свою работу и не его вина, что в его обязанности входит охранять эту мразь. Такая у него работа. Чтобы сделать то, что я хочу, мне придется его, по меньшей мере, оглушить, а это непросто даже для меня. Особенно теперь, когда он знает, на что я способен.

Я стоял, молчал, глядел Сергею в глаза и никак не мог принять решение. А потом что-то подбросило меня в воздух и швырнуло на землю. В моей голове последовательно промелькнули две мысли. Первая: меня подстрелили. И вторая: надо убираться куда—нибудь подальше, все равно куда, но подальше.

Я не сразу понял, что со мной происходит. Я находился в маленькой хижине, на голом земляном полу лежал большой и очень мягкий ковер белого цвета, а на этом ковре лежал на спине мохнатый гуманоид с длинной конусообразной головой и попугайским клювом вместо носа. На верхней половине которого имелся маленький розовый хоботок, который сейчас возбужденно подрагивал. Я восседал на этом гуманоиде и… черт меня подери! Я женщина!

Надо быть осмотрительнее, когда даешь Сети команду на физическое перемещение. Но кто мог подумать, что она воспримет мой речевой оборот так буквально?! Черт!

От возмущения я перестал двигаться. Гуманоид сфокусировал на моем лице взгляд заплывших от удовольствия глазок и удивленно спросил:

– Что с тобой, куколка? Уже устала?

Вопрос прозвучал не по-русски. Звуки языка, на котором говорил гуманоид, складывались в бессмысленную абракадабру, но я ее понимал. Это естественно, язык общения путешественник получает вместе с телом.

Я решительно встал (или встала?), переступил через тело гуманоида и сказал:

– Сегодня я не в настроении.

Гуманоид негодующе фыркнул, его мужское достоинство сморщилось и увяло на глазах. Запах его тела изменился и я понял, что новый запах означает, что его носитель медленно, но неотвратимо впадает в ярость и ярость его направлена на меня.

– Отвали от меня, козел, – сказал я.

На языке этой планеты, мои слова прозвучали немного по-другому, примерно так:

– Познай небытие, пожиратель падали.

Или, в обратном переводе в систему понятий русского языка:

– Сдохни, говноед.

Получилось немного более грубо и угрожающе, чем я рассчитывал. Гуманоид стремительно вскочил на ноги и попытался вцепиться мне в глотку. Я легко уклонился и в ответ ударил его ногой по гениталиям. Оказывается, у этой расы мужские гениталии так же чувствительны к боли, как у людей.

Гуманоид скорчился, на его глазах выступили слезы. Черт возьми! У него сзади хвост! Гм… у меня тоже.

Я окинул комнату быстрым взглядом и увидел у левой стены еще одного гуманоида. Я шагнул к нему, а он шагнул ко мне, в точности копируя мои движения. Зеркало, догадался я.

Следующую минуту, пока мой бывший сексуальный партнер корчился в конвульсиях и постанывал, я потратил на изучение своего тела в зеркале. Больше всего я походил на некрупную обезьяну, вроде шимпанзе, но чуть побольше и с длинным хвостом. Только удлиненный конусообразный череп не производил впечатления обезьяньего, он вызывал ассоциации с зелеными человечками из желтых газет. Все тело покрыто короткой и густой рыжевато—зеленой шерстью, руки вполне человеческие, только вместо ногтей когти, короткие и тупые. Черты лица тоже в основном человеческие, если абстрагироваться от попугайского клюва на месте носа и рта. Глаза вокруг зрачков янтарно—желтые, без разделения на белок и радужную оболочку. Ноги похожи на человеческие, но более короткие и ступни совсем другой формы. Сзади длинный хвост… довольно сильный и ловкий. Половые органы… гм… женские. Блин!